Двадцать один год (СИ)

- Погоди, - прервала его Лили. – Ты можешь мне кое-что доказать?
- Что? – он немного опешил: не рассчитывал, видно, что его перебьют.
- Ты мне сказал, что ты тоже волшебник. А ты умеешь что-нибудь?
Он замялся и опять, в десятый раз покраснел.
- Да. У меня не так часто получается и не так хорошо, как у тебя, но все-таки…
- Покажи! Иначе я не смогу тебе поверить.
Северус потоптался. Машинально подергал куртку за воротник. Стащил с сиденья качелей все книги и отволок подальше в кусты.
- Встань туда, - он указал Лили место среди деревьев, откуда до качелей было далеко, хотя их удавалось хорошо разглядеть.
- Зачем?
- Нужно. Встань.
Пожав плечами, Лили подчинилась и через секунду, поняла, что посоветовал он дело. Сидения качелей вдруг начали вращаться вокруг своей оси, высоко взлетая в воздух и тяжело падая, словно крылья фантастической мельницы; они, пожалуй, убили бы человека, оказавшегося с ними рядом.
- Здорово… Но это страшно, Сев, - сколько можно ломать язык с его именем?
- Я же не зря просил тебя отойти в сторону.
Их дружба расцветала скоро, как сады в мае. Дни напролет они вместе бродили по Коуквортскому парку, полному весеннего свиста, гомона и пьяной свежести, или по улицам, обряжавшимся садовыми цветами. Северус говорил без умолку, довольный, очевидно, что наконец кто-то слушает его. Лили и вправду было очень интересно: так интересно послушать о далекой манящей стране, куда непременно отправишься в путешествие. Да и приятно осознавать свои странности, понимать, что твое отличие от остальных – не порок вовсе, а просто особенность, и ты не одна, совсем не одна такая.
Неплохо было бы увидеть мать Северуса: как-то она колдует по-настоящему, палочкой, как рассказывал он – но Сев почему-то наотрез отказывался знакомить Лили с родителями и запрещал ей появляться в Паучьем тупике. Из коротких обмолвок девочка поняла, что родители нового друга сильно и часто ругаются. А еще больно резануло вот что. Когда Лили принялась рассказывать о своей школе – маггловской, как она потихоньку приучалась обозначать все, не имеющее отношения к колдовству – и пожалела, что Сев не ходит туда вместе с ней, он презрительно покривился:
- Что я там забыл? Мать выучила меня читать, писать и считать, а забивать голову маггловской ерундой у меня нет никакого желания.
- Раз маггловская, так сразу ерунда? – прищурилась Лили.
- Не обязательно, но почему это нам с тобой должно быть интересно?
- Мне вот интересно! – Лили немного покривила душой, ей были интересны разве что чтение да Закон Божий, но уж слишком Сев её раздосадовал.
- Ты просто привыкла к этому. Погоди, вот приедем в Хогвартс, и ты забудешь и школу, и город, и не захочется уезжать.
Это еще не ссора была – так, легкая размолвка. По-настоящему они поссорились недели через две после знакомства. По вине Северуса: тот рассердился на шпионившую за ними Петунию и заставил упасть на нее ветку дерева.
Лили, конечно же, бросилась вслед за Туни, догнала, попыталась обнять – та отпихнула сестру и разревелась.
- Меня уже… Уже твои дружки бьют! Я для всех пустое место! И для тебя первой!
- О чем ты говоришь? – Лили сама едва сдерживала слезы. – Какой он мне друг? Да я его знать не хочу! Пусть катится! Мальчишек много, а сестра у меня одна. Туни, ну пожалуйста, не плачь, не сердись на меня, очень тебя прошу…
- Правда? – Петуния шмыгнула носом.
- Истинная правда, Туни!
- Тогда скажем маме и папе, что ты больше не дружишь с этим оборвышем, хорошо?
Лили согласилась, и Туни, придя домой, торжественно объявила, что, во-первых, Лили с мерзавцем из Паучьего тупика больше не общается, во-вторых, этот мерзавец бьет девочек, вот и её, Туни, побил у Лили на глазах, в-третьих (что для Лили стало неожиданностью), этот мерзавец – форменный вор. Прошлым летом миссис Скотт застала его собирающим яблоки у нее в саду, а нынче зимой на глазах у Туни его колотили на рынке за украденный пирог.
- Да, такому рядом с Лили делать нечего, - в кои-то веки поддержала Петунию мама. Отец сдержанно кивнул.
Остаток дня Лили не знала, куда себя деть. Отказаться от дружбы оказалось легко, но затем девочка обнаружила, что успела привыкнуть к гадкому мальчишке, привыкла каждое утро ждать новой встречи с ним, слушать его рассказы, которые любой, кроме нее, счел бы бредом. С ним было так спокойно, как не бывало и с Трейси: казалось, он абсолютно её понимает и принимает. Но ведь он обидел Петунию, и примириться с ним – значит предать сестру.
Туни играла победу, а потому позволяла себе быть добродушной. Она не расстраивалась на сей раз из-за придирок матери, не пыталась подлизаться к отцу и не шипела на Лили. Вечером сестры, прихватив печенье, спустились в сад: Петуния хотела почитать Лили что-то из обожаемых ею любовных романов. Вон отец вышел из дому: у него сегодня ночная смена.
Девочки хотели подбежать, попрощаться, но так и застыли за кустами: в проеме растворенной калитки нарисовалась жалкая фигурка Северуса.
- Зачем вы пришли, молодой человек? – отец грозно навис над ним.
- Я хотел извиниться перед Лили.
- Только перед ней? А её сестра для вас не существует? Вы больше обидели именно Петунию.
- Хорошо, я и перед ней извинюсь, - спешно ответил Сев. – Только пусть Лили выйдет.
- Вы уверены, что она захочет с вами разговаривать?
Мальчик замер.
- Вы ведь не осознаете, как плохо поступили. Вы хотите только избежать неприятных последствий. Между тем вы вели себя отвратительно.
Северус опустил голову и пробормотал:
- Побейте меня. Только пусть Лили выйдет.
- Наказывать вас – не моя забота, для этого у вас есть отец. Я могу только постараться оградить от общения с вами, очевидно пагубного, свою дочь, а другую дочь – от обид, которые вы ей причиняете.
Мальчишка судорожно вздохнул.
- Я больше не буду…
- Вы не будете больше нападать на Петунию или оскорблять её?
- Нет.
- Не будете воровать? Я не хочу, чтобы про Лили судачили, что она общается с вором.
- Не буду.
- Обещаете подумать над своим прежним поведением?
- Обещаю.
- Хорошо. Лили, Петуния, я знаю, что вы в саду. Подите сюда!
Девочки переглянулись и подчинились: Туни – с большой неохотой, Лили – с еле сдерживаемым волнением. Пожалуй, на сей раз Северуса можно простить. Ведь этот раз – первый.
========== Глава 4. Лес. Паучий Тупик ==========
Август клонился к закату. Погода стояла еще теплая, но порывами налетавший ветерок заставлял Лили плотнее кутаться в легкий жакет. Что до Северуса, кажется, он не расставался со своей несуразной курткой.
Друзьям мало скоро стало улиц «чистеньких» коуквортских кварталов, где на оборванца косился каждый встречный, мало и парка – и вот они открыли для себя сначала поле, в которое парк упирался, затем и темную полоску соснового бора, скрывавшую чудесное озерцо, прозрачное и узкое, с ледяной и, как им тогда казалось, чистой, как слеза, водой. В этом озере Лили частенько в то лето купалась; звала и Северуса, но тот ссылался, что плавать не умеет, а учиться отказывался. Он и не раздевался даже: скинет куртку, а на рубашке, всегда одной, дурацкой и заношенной, с грязным жабо и вытертыми швами, и пуговок не расстегнет.
Еще они играли в догонялки. Северус бегал плохо, путался в коленях и задыхался – догнать его не составляло труда. Зато попробуй поймай Лили! Она рвалась вперед, легко толкаясь от земли маленькими сильными ногами; ветер – в лицо, волосы – флагом. Разбег – и она взлетала над землей.
- Как у тебя это получается? – каждый раз спрашивал Северус с ошарашенным и зачарованным видом.
-Не знаю. Я об этом и не задумываюсь. Взлетаю – и все.
- И ты ни о чем при этом не думаешь? Ничего не говоришь?
- Нет.
- Но как ты понимаешь, что хочешь взлететь?