Мечта поэта (СИ)

Пока рука болит, писать толком все равно не смогу. Значит, есть время пофантазировать. Хочется придумать какую-нибудь совершенно необычную историю. В героя которой я смог бы влюбиться так же отчаянно, как в моего предыдущего персонажа. В того, который вдруг взял и оказался всамделишным…
Думаю, мечтаю… А тем временем разбираю завалы в квартире, которые Питер большой мастер создавать. Стиральную машинку, что ли, зарядить? Вон сколько набралось. По-прежнему погруженный в мысли о следующей книжке, сортирую грязное. Решаю постирать сначала темное: носки, трусы Питера, футболки. Ну и джинсы, которые мой бета, в отличие от меня, носит строго по пятницам в офис и в выходные дни. Выворачиваю носки, которые Питер, несмотря на все мои вопли, упорно бросает в грязное скрученными в комки — как с ноги снял, так и кинул. Потом берусь за джинсы — надо карманы проверить, чтобы не постирать случайно какую-нибудь особо ценную бумажку, за которую он меня потом прибьет.
Этого добра, как обычно, целый ворох. Какие-то затертые чеки, чьи-то визитки…
Так о чем же будет моя новая книга? Все в ней могло бы начаться как раз так: герой-омега осматривает карманы мужа или любовника перед тем, как сунуть одежду в стиральную машину и находит… Что же он находит? Посадочный талон на самолет? Ну да… Например, на курорт. Причем на талоне дата, про которую герой точно знает — в этот день его благоверный посещал своего папу, у которого и заночевал потому, что тот себя плохо чувствовал… А на том курорте… А на том курорте как раз в этот день — мой герой-омега об этом читал или по телику смотрел — произошло громкое убийство… Или ограбление… Лучше ограбление. Для начала, по крайней мере. Та-а-ак… И что же?
Ничего. Кроме того, что теперь я стою в собственной ванной комнате рядом с собственной стиральной машиной и в одной руке держу джинсы Пита, а в другой посадочный талон… Не до курорта, правда, а в один из промышленных городов на севере нашей страны, но хрен редьки не слаще… И Ури Сат сказал, что он две ночи дома не ночевал… И дозвониться я ему не мог… И мне об этой своей поездке он не сказал ни слова…
Да что же это такое?! Опять я нафантазировал, а оно — вот оно, наяву! Причем ладно бы нафантазировал, что нашел вот прямо здесь, в корзине для грязного белья, мильЁн, а он бы тут же и обнаружился — совершенно реальный, в аккуратных пачечках из бумажек по сто кредитов, веселящий душу хрусткой весенней зеленью. Так ведь нет! Все какая-то гадость материализуется! Вот как этот чертов талон! Что Питер делал в другом городе тайком от меня?
Позвонить спросить? Или нет? Мало ли какие у него дела были? Чего человека на поводок-то сажать? Вот только почему не сказал?.. Но разве был обязан?.. Нет, но… Но почему мне стало так тревожно, черт побери? Интуиция, что ли, моя омежья проснулась? Всю жизнь спала себе, как пеньку продавши, а теперь вдруг заговорила… Под эти размышления, не замечая как, добираюсь до кухни, где на столе лежит мой мобильник. Эх! Не умею я интриговать, держать паузу, шпионить за спиной. Мне всегда проще задать вопрос в лоб и тут же получить ответ… Вот только позвонить Питеру я все равно не успеваю. Телефон в моих руках бодро тренькает — смска от кого-то свалилась. Непонятно, от кого. Такого номера в моей записной книжке нет. Так что определились только цифры. И что там мне пишет этот неизвестный корреспондент?
«Уходи из дома. Быстро. СВ». Точнее не так: «уходи из дома быстро св».
Что за?.. Тревога, которая закрутилась во мне тугим узлом сразу после того, как я нашел в джинсах Пита этот проклятый посадочный талон, взревывает тревожной сиреной. Почему-то сразу, в одну секунду, понимаю — это не шутка. И не стоит надеяться, что просто «не туда попали». Да и «св» в конце… Что за «св»?! Спальный вагон? Средние волны? Сопливая вонючка? Или… Или Стэфен Вульф?.. Серый Волк зубами щелк… Бред… Скорее всего просто что-то писали, да не дописали… Например, слово «сваливай»?.. Или как раз дописали?!
Ладно. Все равно к Алексу собирался зайти. В треники и футболку я уже обрядился, когда встал приготовить Питу завтрак. Теперь всовываю ноги в старые кроссовки, в которых как раз хожу к старику в гости через площадку, и на всякий случай хватаю с полки свой рюкзак. Сосед мой на звонок не открывает довольно долго. Стою, переминаюсь с ноги на ногу. Неужели ушел куда-то?
Внизу хлопает дверь. Лифта в нашем доме нет. В то время, когда он строился, о том, что такое лифт, и знать не знали. Прислушиваюсь, затаив дыхание. Их несколько. Судя по тяжелым уверенным шагам — альфы. Молодые — поднимаются наверх быстро, без остановок. Они приближаются, и тревога во мне сменяется откровенной паникой. Что же делать? Спрятаться в собственной квартире, запереться на все замки и начать названивать в полицию? Вариант, конечно, но… Но интуиция в голос воет — беги! Беги, как заяц!
Кидаюсь вверх по лестнице. Дом у нас, повторюсь, старый. Тогда на помещениях общего пользования вроде лестничных клеток не экономили. Площадки между этажами у нас просторные. С незапамятных времен здесь стоят деревянные лари — здоровенные сколоченные из толстых досок сундуки с покатой крышкой, которая запирается за висячий замок. По традиции на каждую квартиру по одному. На лестничной площадке прохладно и жильцы хранят в этих ларях картошку, другие овощи, заготовки на зиму. За моей квартирой такой «ларь» тоже закреплен. Правда, я им не пользуюсь, а потому никакого замка на нем нет. И это — мое спасение.
Стараясь ни в коем случае не загрохотать, приподнимаю крышку, ныряю внутрь и так же осторожно опускаю ее за собой. И только успеваю сделать это, как через щель в стенке своего убежища вижу — снизу на площадку перед моей квартирой выкатываются четверо. Очень смуглые, черноглазые и черноволосые… Южный типаж… Да и языка, на котором они перебрасываются парой фраз, я не знаю. После один из них принимается энергично звонить в мою дверь. А второй тем временем осматривается и задумчиво поводит носом, раздувая ноздри и словно ощупывая своим чертовым супер-чувствительным альфьим обонянием пространство вокруг.
И в этот момент я по-настоящему пугаюсь. Так, что в животе леденеет и начинают мелко дрожать руки, которыми я прижимаю к себе рюкзак. Учует он меня? Нет? Крышка ларя тяжелая, да и весь он из старого толстого дерева, но при этом, понятно, совсем не герметичен. Меня спасает то, что другой альфа из этой четверки перестает звонить в мою дверь, видимо, поняв, что отклика не будет, и решает вскрыть замок. Тот самый тип, который до этого внимательно обнюхивал пространство, теперь вынужден заняться другим. Он вынимает из небольшой сумочки на боку связку каких-то железок, подступает к моей двери, что-то там такое делает с замком, и через пять секунд он, сухо хрустнув, поддается! Вот тебе и хваленое «высочайшее» качество! Вот тебе и запредельная степень защиты!
Альфы скрываются в квартире, а я принимаюсь судорожно названивать в полицию. Благо телефон дежурной части вот он, в списке последних вызовов — только вчера вечером туда звонил, чтобы полковником Сваном поинтересоваться.
Откликаются сразу. Я полушепотом описываю ситуацию — кто-то вломился в мою квартиру буквально у меня на глазах. Убедившись, что я не вру, обещают прибыть «немедленно». И действительно прибывают. Вот только заканчивается это для них плохо. Когда два полицейских, на мой взгляд, совершенно беспечно подходят к моей квартире и зачем-то начинают в нее звонить, дверь широко открывается, в проеме возникает один из тех, кто пришел по мою душу, и молча выпускает в парней всю обойму из своего снабженного глушителем пистолета.
Эти дурачки, сущие мальчишки, которые до этого наверняка и пороху-то не нюхали, падают, даже не успев достать свое оружие.
Чтобы не завопить от ужаса изо всех сил впиваюсь зубами в бинт на моей вывихнутой руке. Боже мой, что же я наделал? Что же теперь будет?! Пребывая все в том же шоке, беспомощно наблюдаю, как те четверо, что сначала вломились в мою квартиру, а потом спокойно, как мишени в тире, расстреляли живых людей, убегают, прыгая через ступеньки. Вскоре хлопает дверь подъезда, и за окном взревывает двигатель машины…