Мечта поэта (СИ)

Какой культурный человек! Злюсь от этого еще больше.
— А вы что, рыцарь на белом коне, готовый меня оттуда вынуть? Или наоборот?
— Что наоборот?
— Не рыцарь и не на коне. И хотите не защитить, а придушить, к примеру, или пристрелить. Или что там у вас в меню на сегодня?
— Булка с сосиской. Хотите?
Невозмутимо лезет куда-то между сиденьями, вытягивает оттуда целлофановый пакет, а из него и правда булку, из которой по бокам выглядывают сморщенные сосисочные жопки. Кошусь на нее с отвращением и отрицательно качаю головой. Он только вздыхает.
— А я, с вашего позволения, съем. Жрать охота, аж в животе все узлом завязалось.
— Язву наживете, если такое есть.
Только мычит. Ответить развернуто не может, потому как сразу откусил половину хотдога. Доедает его в два счета, снова лезет в пакет и вынимает второй, а следом за ним и банку кока-колы. Удивительно полезный обед! Однако именно эти замученные жизнью холодные и мятые хотдоги, которые так жадно уписывает этот тип, как-то… примиряют меня с ним. Почему-то теперь полковник Виктор Сван не кажется мне врагом номер один, а просто усталым бетой, на которого свалились очередные крупные неприятности. Начальство давит, времени ни на что не хватает, рапорты и отчеты не написаны, подчиненные по большей части непрофессиональны и мелочно вороваты, бытовые преступления плодятся как мушки дрозофилы, крупные — как кролики, а тут еще со мной возись…
Доедает последний, третий по счету хотдог, допивает кока-колу, с сожалением оглядывает остатки пиршества — хлебные крошки, салфетки и смятую красно-белую банку, а потом решительно засовывает все это обратно в пакет и зашвыривает его на заднее сиденье.
— Ну вот. Теперь можно жить дальше.
— Кто были те четверо, которые взломали дверь моей квартиры, а потом убили тех двух мальчиков? Вы уже знаете?
Мгновенно серьезнеет.
— Давайте не так. Давайте вы мне для начала расскажете, где были все это время, откуда звонили и как получилось, что вы знаете о происшествии все, а я ничерташеньки.
— Я сидел в ящике для овощей одним лестничным пролетом выше двери своей квартиры и все видел. Вас в том числе. И сильно удивился, когда на телефонный звонок вы отозвались: «Слушаю. Сван». Ну очень вы были не похожи на того Свана, с которым я уже имел честь познакомиться. Потому афишировать свое присутствие и не стал.
Только качает головой.
— И кто вас надоумил в этот ларь влезть?
— Интуиция.
— Не дурите мне голову. С чего вы вдруг решили прятаться? Чего испугались? Откуда знали, что к вам гости того гляди нагрянут?
— Меня предупредили. Не знаю кто. Смска пришла, чтобы я срочно уходил из дома. И я… поверил. Так что в конечном итоге спасла меня действительно интуиция.
— От кого смска?
— Не знаю.
— Врете.
— Не вру. Могу только догадываться. Но догадки эти ни на чем не основаны. Тем более, что смска была отправлена с телефона какого-то ребенка, который и знать ничего не знает. Его просто попросили, он и дал телефоном попользоваться. Я… Я звонил после по этому номеру.
— Понятно. Сможете узнать того, кто в моих парней стрелял?
Киваю утвердительно.
— У меня хорошая зрительная память.
Резко перегибается через меня, обдав при этом своим запахом — сосновая хвоя после дождя, — а кроме того ароматом сигарет и одеколона (не «Иси Мияки», конечно, еще не хватало, но в том же духе, мне нравится), явно собирается что-то достать из бардачка, но не успевает. Потому что ровно в тот самый момент, когда полковник Сван наклоняется, тем самым заставив меня отпрянуть, вжавшись в сиденье, вокруг начинается натуральный кошмар.
Комментарий к Глава 5
* Еще одна чудо-правка, повторенная уже раз десять. Не надо править устойчивое выражение “чему обязан” на советский новояз “чем обязан”. У этих выражений как минимум разное значение. Во втором случае спрашивающий довольно грубо интересуется у посетителя “чем (ему) обязан” - что должен сделать, чтобы избавиться от гостя или клиента. А в первом вежливо интересуется тем, какие события привели человека к нему: “чему (каким событиям, какой причине) обязан (счастию вас видеть)” - такой была эта вежливая форма ранее, пока ее не усекли для простоты.
Кому интересно, в ссылке понятная статейка на эту тему:
https://rg.ru/2016/01/28/kolonka.html
Орри в «зипуне» от Луи Виттон:
http://mediaslide-europe.storage.googleapis.com/uno/pictures/284/6526/large-59686a199809132d03de70fac4118ffd.jpg
========== Глава 6 ==========
Сначала я ничего не понимаю. Просто вижу, как дверца машины с моей стороны распахивается и в полувздохе от меня возникает тот самый тип, что стрелял в полицейских на лестничной площадке у моей квартиры. В руках у него уже знакомый мне пистолет с глушителем. И в ту же секунду, в тот самый миг, что рядом возникает он, лобовое стекло машины Свана разлетается в крошево. А дальше я все вижу, словно в замедленной съемке. Лицо «южного гостя» делается изумленным, он начинает наводить оружие, а его палец все сильнее прижимает курок… Но выстрелить этот негодяй не успевает. Кто-то невидимый оказывается быстрее его. Глухой хлопок, и голова убийцы буквально взрывается, обдавая меня кровью и какими-то ошметками. Тело падает, к счастью, не на меня — подобное я бы уже не пережил, — а под колеса машины Свана.
И в этот самый момент мир для меня внезапно начинает двигаться в привычном темпе. Но на фоне только что испытанного «замедления» кажется, что все вокруг сорвалось с привязи и понеслось вскачь, как обезумевший конь времен тех войн, в которых неизменно побеждал мой предок генерал Александридис. Как только убийца валится наземь, чувствую рывок вниз. Это Виктор Сван. Он сгибает меня пополам так, что становится нечем дышать, да еще и наваливается сверху всем своим весом.
Вокруг по-прежнему все грохочет. Машина подергивается, словно туша крупного зверя под пулями охотника. Что-то впивается мне в бок, и я невольно взвизгиваю. Вот ведь как — дышать не могу, а визжать вполне себе получается. Что творится со Сваном, который, по сути, прикрыл меня собой, страшно думать. Но, судя по тому, что он шевелится и локоть его, больно упертый мне куда-то между ребер, ритмично вздрагивает, он не только жив, но еще и отстреливается.
А потом наступает гулкая тишина. Сначала я думаю, что оглох. Не выдержали барабанные перепонки. Но потом выясняется, что просто перестали стрелять.
— Ебаный ты через жопу в рот гондон драный! — с чувством рявкает бета, который все это время лежит на мне, и я осознаю, что с ушами у меня совершенно точно все в порядке.
А вот с головой нет. Очень долго не могу понять, о ком, собственно, речь и как сказанное вообще возможно. Внезапно воздух начинает беспрепятственно поступать в мои легкие. Чья-то рука тащит меня за шиворот вверх, и я оказываюсь лицом к лицу с ее обладателем. Сван. Все тот же Виктор Сван, чтоб ему. Через жопу в рот, м?..
— Ты как? Цел?
Видя, что я явно не в себе и на раздражители реагирую слабо, быстро ощупывает меня сам. Когда хватается за мой бок, опять невольно взвизгиваю. Больно! Отталкиваю его грубую ручищу и лезу посмотреть, что там такое, сам. Майка пропиталась кровью, но когда задираю ее, становится ясно, что, по большому счету, все обошлось — просто очень глубокая царапина. Лечится амбулаторно при помощи антисептика и пластыря. Лечить, нельзя калечить… Калечить, нельзя лечить… Нельзя… Черт! Совсем умом тронулся! Своим куцым омежьим умом… Гады! Они же меня убить хотели! Снова!
В некоторой истерике забыв об отстраненно-вежливом «вы», которое до всего использовал при общении со Сваном, дергаю его на себя за рукав куртки, который и у него тоже весь в мелких брызгах крови.
— А ты? Ты-то как?
Словно не до конца уверенный в собственных ощущениях, быстро охлопывает себя и удивленно качает головой.
— Пронесло. Кажется, все кончилось, но ты все равно сиди здесь и не высовывайся. И лучше пригнись.
— А ты?