Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

В течение подготовительного периода в приграничных населенных пунктах начались массовые демонстрации венгерского меньшинства. Так, например, 5 октября манифестации с антигосударственными лозунгами прошли в Комарно и Новых Замках. Демонстрации должны были сопровождаться действиями венгерских диверсионных групп [252]. 12 октября 1938 г. министр иностранных дел Венгрии К. Каня информировал Варшаву о том, что на территорию Подкарпатской Руси удалось перебросить 750–800 человек. При этом в Венгрии не делали секрета из того, что после занятия чехословацких земель члены данных групп будут терроризировать тех, кто не симпатизировал венгерскому правительству.
Соответствующим образом было организовано и пропагандистское обеспечение этих акций. Подчеркивался исконно венгерский характер территорий, на которые распространялись претензии, говорилось об их предательском захвате чехами и т. п. Активно обыгрывалась идея «освобождения» от чешского ига как венгров, так и «словацких братьев», которым в будущем будут обеспечены их национальные права.
 Закарпатье 
Венгрия осталась не полностью удовлетворена итогами Венского арбитража. Прежде всего, это касалось территории Закарпатской Руси. Претензии Будапешта на этот регион были отклонены арбитрами. Однако венгерское руководство не оставляло попыток решить данный вопрос в свою пользу. На этом фоне с новой силой возобновились польско-венгерские контакты в дипломатической и военной сферах. Уже в начале октября 1938 г. Венгрия предложила Польше совместную военную акцию и захват Закарпатья. Варшава категорически отказалась, пообещав лишь дипломатическое содействие. В этой связи особенно важна была возможная реакция Румынии на венгерскую интервенцию против ЧСР. Варшава после безуспешных попыток добиться румынского одобрения действий Венгрии в Закарпатье, перешла к более тесному сотрудничеству с Будапештом.
19 октября 1938 г. польский Главный штаб отдал приказ относительно организации и проведения операции «Лом», предполагавшей развертывание диверсионной деятельности в регионе. 20 октября в Будапешт была выслана координирующая группа [253].
Во второй декаде октября в районе Мукачево уже действовал венгерский отряд численностью около 500 человек. На польской стороне границы был создан лагерь для участников венгерских диверсионных групп, которые в силу сложившихся обстоятельств были вынуждены перейти на польскую территорию. Действия венгерских отрядов были мало эффективными, а к началу ноября около 340 диверсантов было взято в плен чехословацкой стороной.
В ночь с 22 на 23 октября была отправлена первая польская диверсионная группа из трех человек и два проводника. В ночь с 24 на 25 выслано еще 22 диверсанта. Следующей ночью планировалось перебросить такую же группу. Таким образом, набирала обороты и польская диверсионная деятельность, нацеленная на коммуникационные линии между Закарпатьем и Словакией. Вероятно, предполагался и индивидуальный террор. Так, венгерская сторона просила поляков в рамках персональных диверсий ограничиться полицейскими, чиновниками фискальных органов и Национальной гвардии, так как среди других служащих у венгров было много сочувствующих [254]. После 5 ноября начался постепенный переход к структурной реорганизации польских диверсионных отрядов, постепенно усиливалась пропагандистская кампания. 6 ноября начальнику Главного штаба Войска Польского были представлены предложения по смене тактики ведения диверсионной работы. [255] Венгры переносили начало масштабной акции в связи с тем, что на сопредельной территории находились крупные силы чехословацкой армии.
Будапешт по-прежнему рассчитывал на совместную с Варшавой oпeрацию. В случае продолжения диверсионной работы Будапешт собирался использовать около 1500 человек, которые начали бы действовать с 12 ноября. Варшаве предлагалось задействовать около 1000 диверсантов.
На этот раз Польша так же отказала в прямой военной поддержке, но пообещала интенсифицировать диверсионные действия [256].
На территории Венгрии был сформирован добровольческий корпус численностью 1 400 человек, в составе четырех батальонов и продолжалось комплектование пятого. Части корпуса были выдвинуты к границе 11 ноября. Кроме того, в состоянии боевой готовности находились отряды группы «С», численный состав которой был увеличен до 400 человек.
10 ноября венгры начали оживленную пропагандистскую кампанию на территории Закарпатья под лозунгом «автономии Руси, свободы русинской культуры, языка и религии». В качестве инструмента были использованы мелкие патрули, которые доставляли через границу журналы и газеты на русинском языке, а также продовольствие. В ночь с 13 на 14 ноября начались действия добровольцев. В первой волне должно было быть задействовано около 500 человек, однако границу перешла только группа в 60 человек. Ее задачей было уничтожение небольших отрядов чехословацкой армии, жандармерии и полиции, а также коммуникаций между Ужгородом и Мукачево. От успеха действий этой группы зависело дальнейшее развертывание акции. Части регулярной армии планировалось использовать в случае обращения правительства автономной Закарпатской Руси, чего Будапешт ожидал в течение недели. 21 ноября части венгерской армии заняли позиции на границе, но к вечеру были возвращены к местам прежней дислокации.
Фактически под давлением Италии и, главным образом, Германии, имевшей свое видение будущего этого региона, Будапешт приостановил любые активные действия в отношении Закарпатья и предложил Варшаве последовать его примеру. 25 ноября польское командование отдало приказ о завершении операции «Лом» [257].
Тем не менее, Польша не стала отказываться от роли активного игрока. Одновременно с процессом ликвидации операции «Лом» был разработан проект новой диверсионной акции в Закарпатье. Предполагалось создать новую подпольную сеть, опираясь на местное население, а также используя для тылового и подготовительного обеспечения территории, занятые Венгрией. В задачи операции входили продолжение саботажа против чешских властей, уничтожение коммуникаций, связывавших Подкарпатскую Русь со Словакией и Румынией, расширение пропаганды, использование настроений населения в собственных целях [258].
 Северо-восточные воеводства II Речи Посполитой 
О подготовке СССР к «польской кампании» известно не так много. Наверняка соответствующие службы Советского Союза имели оперативные планы на случай вторжения в Польшу. Логично было бы предположить, что любая операция такого масштаба должна была сопровождаться массированной диверсионной и пропагандистской кампаниями.
Некоторые польские историки, основываясь на ряде советских и польских источников, предполагают, что на территории восточных воеводств Польши к 17 сентября 1939 г. на базе бывших организационных структур Коммунистической партии Польши (КПП), Коммунистической партии Западной Украины (КПЗУ), Коммунистической партии Западной Белоруссии (КПЗБ) советские разведорганы развернули крупную шпионско-диверсионную сеть [259]. Заметим, однако, что подтверждающие эту версию документы ответственных советских органов пока не известны. Согласно же некоторым польским источникам, обстановка в регионе до 17 сентября оставалась спокойной, никаких случаев диверсий и антиправительственных выступлений местного населения отмечено не было. Так, в отчетах польской полиции по Полесскому воеводству ничего не сообщалось о деятельности советской агентуры или активизации просоветских элементов накануне войны [260]. Виленский воевода А. Марушевский так характеризовал ситуацию на территории Виленщины: «…до самого конца не было на Виленщине ни одного случая саботажа или диверсии. Национальные меньшинства вели себя лояльно». Ничего не сообщалось о подобного рода фактах и на территории Новогрудского воеводства. Активисты КПЗБ также не проявляли никакой активности даже в тех районах, где были выступления около года назад в период польской акции в Заользье. Возможно это спокойствие было мнимым и имело целью усыпить бдительность польских властей.