Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни (СИ)
- Твоя неконтролируемость – последнее, что меня волнует, – он присел на одно колено, что бы стать с ней почти одного уровня (таким образом уже Алма оказывалась немного выше его), девочка никогда не видела, что бы дядя садился, когда с кем-то говорит, и он не приседал даже в обычной жизни, и Алма уже не знала, что сказать, – Я хочу спросить у тебя, ты сама хочешь ехать?
- Невозможно решить, – Алма быстро опустила глаза, боясь смотреть на него, будто это он мог загипнотизировать её, а не наоборот, – я хочу быть с тобо…, с вами, с Глафнегом, но всё-таки, вы не сможете быть рядом всегда, и мне надо подружиться с кем-то самой, а с вами я и так буду видеться. Я же смогу приезжать сюда вместе с Титанией? Тогда, я поеду, буду скучать, но поеду.
Алма снова подняла глаза. Серо-зелёные радужки сверкали, голова забилась, она почувствовала страх, когда видела то, как Доэлнор смотрит на неё. Она почувствовала, как сильно затряслась, сильно стиснула зубы, что бы они не стучали, и ощутила вокруг себя жар. Она думала, что температура у неё повышается, но ещё немного и поняла, что это она нагревает всё, потому, что дядя сильно схватил её за запястья, приводя этим в чувства, а стекла на окнах и зеркало покрылись стекающими волнами.
- Не надо, – Доэлнор снова встал в полный рост, но продолжал говорить мягко.
- Я не могу это контролировать! Стараюсь, но не всегда получается.
- У вас тут что, пожар? – без особых эмоций спросил Глафнег, когда зашёл в комнату.
- Нет, просто… – Алма быстро открыла дверь на балкон, и потянуло ледяным воздухом, – не о том задумалась.
- Лорд Доэлнор, давайте я поговорю с Алмой, – Глафнег обратился очень тихо, но девочка услышала это, и ей стало интересно, о чём же дедушка хочет поговорить с ней.
Девочка услышала шаги дяди, как он вышел из комнаты закрыв за собой дверь, и она только почувствовала, что он кинул на неё непонятный взгляд.
- Алма, подойди.
Она медленно отошла от балконной двери, Глафнег сидел на кровати, между двумя кучами одежды.
- Из-за чего это происходит? – спросила девочка, не дожидаясь начала разговора, – Почему я могу принести вред людям? Магия вырывается из меня с эмоциями, но я не могу ничего не чувствовать.
Маг молча смотрел на неё, и это начинала пугать Алму. И девочка чувствовала себя немного неловко, стоя под таким пристальным взглядом ярко-оливковых глаз, но ничего не могла поделать, Глафнег не отворачивался, не бегал глазами и даже не моргал. Алма, говорившая до этого, замолчала, и так же ровно начала смотреть на него, на его серьёзное лицо, сребристые, длинные волосы, бороду.
- Ты не хочешь туда ехать. Не так сильно как говоришь.
- Это очень видно?
- Это достаточно хорошо понимается и объясняется. Никто тебя ни в чём не винит.
- Я только хочу, всё вспомнить, но если нет, то в любом случае не хочу терять часть семьи, которую обрела сейчас. Я не представляю, что со мной будет, если потеряю тебя и Доэлнора, мне кажется,
что тогда я точно не вспомню свою мать. Кем она была, дедушка? Пожалуйста, скажи! – Она присела рядом с ним, стараясь ничего не нагреть и не заморозить.
- Я не могу, попытайся сама…
- Я пытаюсь, я очень хочу всё вспомнить, но мне больно от снов, указывающих на что-то, и ещё больнее от того, что из-за боли я их упускаю. Это – необъяснимо и запутанно, но то, что я сама себе мешаю понять правду – факт, и разве я смогу избавиться от этого.
- Ты сможешь, – он сделал большое ударение на «ты», – но я уверен, что там тебе будет лучше в Кахологноре.
- Шесть дней, и я отправлюсь с Титанией туда?
- Да.
Она выдохнула и вместо ответа положила голову на плечё мага. Сладостная безысходность, тоска, перекрещенная с надеждой, и бесцельная вера во что-то лучшее, хотя она ещё только недавно считала, что лучше, чем здесь быть уже не может. Во сне снова беспрерывное движение, сводящее с ума своей тягучестью. Она видела серое море, грязное небо, галечный берег, маленькие камни которого были обточены солёной водой и временем. Издалека ползла туча, напоминающая чем-то крысу, в которой изредка поблёскивали молнии. Уши забил ветер и небесный гул, шум, шуршание, звон, и всё это слилось в одно, нечто сумасшедшее. Алма сама сидела на берегу, ноги окатывала вода, со стороны моря горизонт закрывала какая-то далёкая паровая завеса, а со стороны земли берег обрамляли кривые и уродливые утёсы, такие чёрные, и покрытые глянцем от недавнего дождя. И чей-то грубый голос разорвал постоянный гул.
- Литий!
Услышала она в небе. Хриплый, осипший голос, будто после долгого крика, тот кто кричал надрывался терпя неведомую боль. А Алма всё так же сидела на берегу, и вдруг откинулась назад и не по воле засмеялась, в какой-то странной истерике, в то время как нечеловеческий голос всё ещё орал и надрывался.
- Кальек Бейра – Литий! Вечный Литий!
Её смех стал не настолько истеричен, и Алма замерла. Миг. Очнулась. Вокруг темнота, комната пустая, но освещена с улицы, там снова крики, паника.
Девочка вскочила с кровати, немного похвалив себя за то, что вчера устала на вечерней тренировке, и сейчас была уже одета, так, как и легла спать в костюме. Быстро толкнув дверь, едва не выбив её, она выскочила на балкон. Тридцать первое декабря только недавно наступило, всего час назад, и уже установило свои порядки на земле, было очень холодно. Пар, валящий изо рта, мешал видеть, она чуть ли не перевалилась через ограждения на балконе, схватив кованую решётку. Она твердила себе лишь то, что этого не может быть, однако, всё так, чёрные маги снова напали. Девочка и до этого жила в страхе неожиданного нападения, и повторяла, себе, что будет готова, но теперь сомневалась, что действительно способна спуститься туда вниз, в очаг разгорающейся битвы. Но теперь маги не перелетали через стену, большинство оборотней было перебито тогда, и было бы глупо выпускать вперёд оставшиеся единицы. Ровными рядами стояла армия из чёрных людей, от одежды до цвета глаз тёмные, только местами попадались люди с красными волосами, и девочка изо всех сил всматривалась в их лица. С трепетом она ожидала увидеть Аргона, Алма боялась этого, и всем сердцем не хотела, чтобы он был на стороне Йова. Она могла разглядеть лицо каждого мага в первом ряду, но не дальше, но оттого, что она уже не нашла там Аргона, девочке стало легче. Алма резко оторвала примёрзшие руки, кожа загорелась огнём от боли, но было всё равно, прыжок вверх, и кожаная куртка сзади разошлась, давая место чёрным крыльям. Она слетела вниз, и приземлилась на широкую парковую дорогу перед входом в замок, не было такой сильной паники, как в прошлый раз, сейчас было гораздо страшнее – затишье перед бурей. Кровь и смерть ждали впереди многих, и девочка понимала, что это гробовая тишина долго не продлиться, пойдут атаки.
- Что ты здесь делаешь? – сзади к ней подошёл Доэлнор.
- А где мне быть ещё? Прятаться в пещере, как остальные женщины и дети? – по глазам дяде, Алма поняла, что именно это он и имел в виду, – владыка, пожалуйста, я смогу помочь, постараюсь.
- Дело не в том, что ты не справишь, но война стала уже совсем ожесточённой. Алма, отправляйся к остальным! – он говорил громко, пытаясь перекричать свистящий острый ветер.
- И сидеть там? Я тогда струсила сначала, хотя обещала, что не испугаюсь, я не боюсь сейчас!
- Ты тогда сделала невероятное, но на этот раз враг куда серьёзнее…
- С ними Йов? Из-за этого?
- Алма, иди в пещеры! И защищай там остальных.
- Это компенсация?
- Ты боишься?
- Нет.
- Тогда иди, они без охраны. Если что, то ты им поможешь всем, если нет, то по крайне мере тебе самой ничего не будет угрожать. Только учти, это надолго, возьми с собой важные для тебя вещи, на всяких случай.
- Что? Какой случай?! Владыка Доэлнор, даже не думайте об этом! Не одной мысли о таком исходе!
Алма стояла и смотрела на дядю, а он всё сильнее давил на неё одними глазами. В миг она сорвалась и полетела чуть ли не у самых крыш двухэтажных зданий. Она быстро приземлилась на полу в комнате, которую уже давно могла назвать своей, и кинулась к тумбочке. На её поверхности лежал пузырёк с адными, крем «от чешуи», масло «против роста волос от воды», различные лизны, и духи, это – всё, что было дорого ей.