Сад бабочек (ЛП)
Я не стала приближаться, сначала осмотрелась. В Саду кто-то побывал, это не вызывало сомнений. На песке были видны отпечатки ботинок, некоторые растения примялись, а на берегу ручья кто-то выбросил обертку от жвачки. Может, полиция и не искала ничего толком? Или их убедили отговорки Садовника?
– Стены, – прошептала Блисс. – Если он опустил все стены, они, должно быть, так ничего и не узнали. По бокам от входа тоже есть направляющие.
Выходит, они искали, но не смогли нас найти.
Десмонд все-таки позвонил.
У меня сердце кровью обливалось. Мне хотелось испытать за него гордость, но я думала лишь о том, как же долго он тянул с этим. Он знал, что нас похищали; знал, что нас насиловали, убивали и держали в стеклянных контейнерах. Но этого было недостаточно. Только изнасилованная и избитая девочка убедила его.
– Это неправильно! – закричал он, когда отец замолчал, чтобы перевести дух. – Приводить их сюда, держать их здесь, убивать их – это неправильно!
– Не тебе это решать!
– Это противозаконно!
Отец ударил его с такой силой, что Десмонд попятился и упал.
– Это мой дом и мой сад. Здесь я устанавливаю законы, и ты их нарушил.
Эвери радостно засмеялся, как мальчишка у рождественской елки, и скрылся. Он вернулся через пару минут с бамбуковой палкой. Вероятно, той самой, которой отец отлупил его днем раньше. Серьезно, принес палку. Кто, черт возьми, бьет своих взрослых детей палкой? И вообще, кто бьет детей палкой? Но Эвери протянул ее отцу, а затем схватил младшего брата и сорвал с него одежду, оголив ему спину и задницу.
– Это ради твоего же блага, Десмонд, – произнес Садовник и закатал рукава. Десмонд дернулся, но Эвери крепко держал его за шею.
Мы стояли и смотрели, как Садовник хлещет своего сына. Я прижала к себе Кейли, чтобы та не видела. Палка оставляла красные полосы, и они быстро распухали. А Эвери с каждым новым ударом подбадривал отца, больной урод… Десмонд продолжал вырываться, но ни разу не вскрикнул, как бы больно ему ни было. Садовник считал вслух. После двадцатого удара он отбросил палку.
Эвери уставился на него.
– И это всё? – изумился он. – Ты дал мне столько же за то, что я обжег эту сучку!
Я тронула бедро и почувствовала мясистый шрам, оставшийся после того случая. И он оценил это в двадцать ударов палкой?
– Эвери, не лезь!
– Ну нет! Из-за него мы могли попасть за решетку, возможно, в камеру смертников. И ты даешь ему двадцать ударов? – Он отшвырнул Десмонда на песок и поднялся. – Он едва не разрушил все, над чем ты трудился тридцать лет. Он не хочет называться твоим сыном, он отвернулся от тебя!
– Эвери, я сказал…
Эвери достал что-то из-за пояса, и уже не имело значения, что там сказал ему отец.
У него в руке был пистолет.
– Все достается ему! – закричал он, указывая пистолетом на брата. – Твой миленький Десмонд… Он даже не помогал тебе обустраивать Сад, а ты так им гордился. «Бабочки любят его», «он не причиняет им вреда», «он их понимает»… Кого это волнует? Я тоже твой сын, старший сын. Вот кем ты должен гордиться.
Его отец поднял руки и уставился на пистолет.
– Эвери, я всегда тобой гордил…
– Нет, ты всегда был в ужасе от меня. Даже я могу заметить разницу.
– Эвери, прошу тебя, положи пистолет. Такому здесь не место.
– Такому здесь не место, – передразнил Эвери отца. – Ты говорил так обо всем, чего я хотел!
С тяжелым, болезненным стоном Десмонд перевернулся на спину и приподнялся на локтях.
Раздался выстрел.
Десмонд вскрикнул и снова повалился на тропу. Задранная футболка мгновенно пропиталась кровью. Садовник захлебнулся криком и бросился к сыну. Вновь прозвучал выстрел. Он упал на колени, схватившись за бок.
Я перепоручила Кейли Данелли и знаком велела спрятаться за камень.
– Сидите здесь, – прошипела я.
Блисс схватила меня за руку.
– Он того стоит?
– Может, и нет, – призналась я. – Но он позвонил.
Блисс сокрушенно покачала головой и выпустила меня. Я побежала к Десмонду. Практически добежала, но Эвери схватил меня за волосы и оттащил назад.
– А вот и сама сучка, маленькая королева Сада…
Он с такой силой ударил меня пистолетом, что в ушах зазвенело и по щеке потекла кровь. Эвери отшвырнул пистолет, повалил меня на колени и стал расстегивать ремень.
– Что ж, теперь я король Сада, и ты выразишь мне свое почтение.
– Сунь, только попробуй, – и я отгрызу тебе его, – прорычала я, и Блисс тоже что-то прокричала из-за камня.
Эвери снова ударил меня, а потом еще раз. Занес руку для следующего удара, но его остановил голос Назиры:
– Сирены! Слышите?
Я ничего не слышала – у меня в голове стоял колокольный звон. Но некоторые из девушек соглашались с Назирой. Сложно было сказать, то ли они пытались отвлечь Эвери, то ли в самом деле что-то слышали.
Эвери отшвырнул меня и побежал через Сад к вершине скалы, чтобы осмотреться. Я подползла к Десмонду. Он пытался зажать рукой рану на груди. Я убрала его руки и сама накрыла рану. Кровь толчками потекла по моим ладоням, теплая и густая.
– Не умирай, пожалуйста, – прошептала я.
Десмонд слабо сжал мою руку, не пытаясь ответить.
Садовник застонал и подполз к сыну с другой стороны.
– Десмонд? Десмонд, ответь!
Тот приоткрыл глаза – бледно-зеленые, как у отца.
– Если хочешь защитить их от него, позволь им уйти, – простонал он; по лицу его струился пот. – Он убьет их одну за другой, заставит их страдать…
– Десмонд, только не теряй сознания, – взмолился Садовник. – Мы доставим тебя в больницу, что-нибудь придумаем… Майя, не прекращай зажимать!
Я и не прекращала.
Но теперь я тоже слышала сирены.
Эвери скакал на вершине скалы и орал. Девушки сбежали вниз и сгрудились вокруг нас – должно быть, решили, что рядом с Садовником и Десмондом безопаснее, чем со взбешенным Эвери. К нам примкнула даже Лоррейн, и никто не пытался прогнать ее. Блисс дрожащими руками подняла пистолет, не спуская глаз с Эвери.
Сирены становились громче.
* * *
– Понятия не имею, почему они вернулись, – шепотом произносит Инара, сжимая его руку. – В первый раз они ведь ничего не обнаружили? Иначе Садовник не поднял бы стены.
– Кое-кто из офицеров в участке просматривал список имен, которые Десмонд назвал по телефону. Кейли он вспомнил, поскольку она пропала не так давно. Но некоторые имена значились в списках ФБР. Их начальник отдела связался с нами, и мы встретились с ними в пути. Кэссиди Лоуренс, к примеру, пропала почти семь лет назад в Коннектикуте. Между ней и Кейли прослеживалась явная связь, иначе не было причин называть их имена в одном ряду.
– Выходит, Лионетта отчасти помогла найти нас? – спрашивает Инара со слабой улыбкой.
– Выходит, что так.
Некоторое время они молча смотрят на мужчину, лежащего на кровати.
– Инара…
– Да, окончание истории.
– Надеюсь, больше вам не придется отвечать на эти вопросы.
Она пожимает плечами.
– Мне еще придется дать показания в суде.
– Мне жаль, правда. Но чем это все закончилось?
* * *
Сирват, будь она проклята.
Садовник вынул из кармана маленький пульт и нажал несколько кнопок.
– Сирват, беги в комнату возле выхода и принеси несколько полотенец и резиновых трубок.
– Это та, возле которой Зара?
– Да, она.
Ее губы медленно растянулись в улыбке. Она со смехом побежала выполнять поручение. Сирват пробыла там полтора года, и всегда была нелюдимой и… какой-то странной.
Садовник сдвинул ремень таким образом, чтобы зажать рану на боку. Он гладил сына по голове, умолял его не терять сознание, задавал вопросы и просил его ответить. Дес время от времени сжимал мне руку. Он по-прежнему дышал, но не пытался заговорить. Я решила, что так оно и к лучшему.
– Когда мы его перевяжем, вы позволите нам вынести его? – спросила я.