Поющий на рассвете (СИ)

Рынок обрушился всей своей массой звуков, запахов и красок, торговцы зазывали во всевозможные лавки. Китсунэ аж пошатнулась, ступив на ровные плиты рыночной площади. Завертела головой, пытаясь понять, куда ей нужно. Все яркие краски сливались воедино, мешая понять, что тут вообще есть.
— Ох, зря я сюда пришла… Надо было ждать рогатика и пушистика, — пробормотала Идзуне, осторожно присаживаясь на каменную скамью у стены, здесь таких было много, для удобства покупателей.
Реки существ разных рас текли мимо, не задерживаясь.
— Девушка, вам помочь? — рядом остановилась какая-то женщина, вроде бы из числа людей, высокая, мускулистая.
— М-м-м… Я… Наверное, — сдалась Идзуне, не привыкшая к тому, что женское тело, да еще и в положении, столь слабое. — Если проводите в тканевые ряды, я буду вам очень благодарна.
— Идем, — кивнула та, протягивая руку.
Возле края кованого наруча виднелся бугристый шрам, уходящий под металл. За спиной женщины покоился двуручный меч устрашающего вида.
— А вы из какого мира? — поинтересовалась Идзуне, опуская ладонь на запястье, которое было не уже, чем у Менедема.
— Гург его знает, как называется. Отсюда попасть можно, все, что знаю. Тара Убийца Богов, — представилась она.
— Бр-р-р… Я Идзуне. А зачем вы их убиваете? — поежилась лиса.
— Иногда они наглеют, так что приходится, — хмыкнула Тара. — К тому же, мне можно, я вроде как дочь богов, рожденная специально для этого дела.
— Да тут в кого ни плюнь — в полу-, четверть-, или даже в целого бога попадешь, — фыркнула китсунэ.
— Что поделать, любят боги это дело. А вот и тканевые лавки.
— Спасибо, Тара. Дальше я справлюсь.
Женщина с сомнением оглядела округлившуюся и немного отяжелевшую фигурку китсунэ, покачала головой:
— Бошку бы оторвать твоему мужу, девочка, что отпустил тебя одну. Давай-ка, покупай, что надо, а я тебя провожу домой.
Идзуне принялась покупать, вернее, на руки Таре принялись сгружать ткань, стоило сказать, что нужно шить что-то ребенку. Торговцы были опытными. Глаза китсунэ раскрывались все шире, на пятом куске легкой, мягонькой байки она решила, что хватит. Над ней посмеялись:
— Красавица, первый ребеночек, небось, да? Это ты ему только распашонок да чепчиков нашьешь, а еще пеленки, а ползунки? Да и простынки нужны, наволочки. Или денег не хватит?
— Деньги есть, — пробормотала она.
Тара приняла еще несколько рулонов.
Не так уж и дорого вышло, и Идзуне даже выбрала кусок подбитого птичьим пухом шелка, чтобы сшить себе зимнее кимоно. Те, что у нее были с собой, скоро явно станут малы. Тара стояла терпеливо, только разок оскалила зубы в сторону мальчишки, близко подобравшегося к кошельку лисы. Воришку как ветром снесло. Китсунэ вошла во вкус, накупила к ткани ниток, тесьмы, кружева, углядела нитки, которыми вышивал Леонт, набрала и их целый кулёк.
— Уф-ф! Кажется, все.
— Показывай дорогу, — велела Тара.
На ее беду, идти пришлось через ряды, где торговали сладостями, и Идзуне не смогла пройти мимо такого искушения. Сладости любили оба ее мужа, да и ей сейчас вдруг остро захотелось во-о-он того громадного карамельного скарабея на палочке. Тара вздохнула и послушно приняла на руку корзину конфет.
— Я тебя дома покормлю, вместе с Менедемом и Леонтом, они, наверное, уже вернулись, — щебетала лиска, когда не облизывала леденец. — Познакомлю с ними, вот увидишь, они у меня оба такие лапочки!
— Ладно-ладно, — посмеивалась Тара. — Иди, знай.
— Нам вон туда.
— Перекресток? Так ты из академии?
— Ну, да, а я разве не сказала?
— Нет, не сказала. Ладно уж, может, и обойдется…
— А? Что обойдется?
— Не хочу встречаться с бывшим мужем, — пояснила Тара.
— О. А кто твой бывший муж? А почему бывший? А вы давно расстались?
— Директор академии — мой бывший муж. Понимаешь, быть Убийцей Богов и женой бога — это неправильно, поэтому мы и расстались.
— Глупости какие! Ну, то есть… Он же Справедливость-сама, ему же видно, правильно ли ты поступаешь, или нет, разве не так?
— Не знаю, — хмыкнула Тара.
— То есть — ты не знаешь? — заморгала китсунэ. — Это же очевидно!
— Девочка, я убиваю богов, я оружие, наделенное разумом, а он занимается делами академии, нам просто некогда видеться и тем более, выяснять, кто прав и где справедливость.
— Но ведь вы как-то же повстречались и жили?
— Сама удивляюсь, как мы это смогли целых пять лет.
— Так мало? — непритворно удивилась Идзуне. — Впрочем, прости, это не мое дело. А вот и наш дом.
На широкое крыльцо, появившееся после перестройки, выскочили оба ее супруга, услышав голос. Менедем стряхивал с рук остатки поискового конструкта и дышал паром, явно злился и переживал.
— Держи, — ему на руки Тара сгрузила все покупки.
— Благодарю, что помогли и сопроводили нашу супругу, госпожа.
— Мне было не в тягость, — она кивнула им и направилась обратно к переходу на перекресток.
— Ой, а как же обед? — пискнула ей вслед китсунэ, но Тара только помахала ей рукой, не оборачиваясь.
Менедем проводил ее взглядом, тряхнул челкой, глянул на Идзуне и кивнул:
— Иди в дом, гулена.
— Просто вас не было, а я так хотела купить ткань, — лиса направилась внутрь.
— Ты хоть записку в следующий раз оставляй, — укоризненно сказал минотавр. — И вообще, лучше уж дождись нас, вместе пойдем. Рынок «Двенадцати Порталов» — не самое безопасное место во всей Сети.
— Но мне повезло, встретила Тару.
— Повезло. В самом деле, повезло. Ходят слухи о пропавших девушках и юношах.
— А зачем их похищают? — несколько наивно спросила Идзуне.
— Если бы нашли хотя бы что-то, мы бы знали. Но поисковые ритуалы не говорят ничего, кроме того, что похищенных больше нет в живых.
— Это странно. И очень страшно. Больше не стану в одиночку ходить на рынок.
— Вот и умница, хвостик. Вот и молодец, — с облегчением выдохнул Менедем.
Когда он расслабился, это было почти зримо: словно в доме рассеялась наливавшаяся грозой туча, так и не разразившаяся громами и молниями.
Леонт принялся разбирать покупки.
— Ты будешь шить все ребенку? Я могу тебе помочь?
— Если хочешь, пушистенький, — Идзуне потерлась о его щеку своей, улыбаясь.
— Хочу, — Леонт обрадовался, что может быть полезен.
— Так, шить будете после того, как мы пообедаем, а потом Леонт напишет домашние задания, — качнул рогами Менедем. — Идите-ка руки мыть, у меня все готово уже.
Семейство с радостью повиновалось, привлеченное запахами обеда. Идзуне выбросила из головы все страхи и тяжелые мысли. Что может случиться с нею, если даже отцовское проклятье от нее отвели? Ни-че-го страшного больше не будет.
Следующий месяц она прилежно сидела дома, шила и украшала кружевами и ленточками одежду для сына, выбираясь только прогуляться с супругами по парковым дорожкам или по берегу моря, куда портал открывал Менедем, освоивший этот сложнейший конструкт, подвластный практически только богам. На берегу моря было спокойно и тихо, а еще очень красиво. Море всегда приносило ей самые красивые витые раковины. Оно любило ее и дома, и здесь. Хотя китсунэ к морской стихии не имеют никакого отношения. Сирин моря побаивался, а вот минотавра море приводило в умиротворение: это была родственная ему стихия.
— Как ты себя чувствуешь? Широ еще не пинается? — каждый день спрашивал Леонт.
Но наступил и этот день, и успокаивать перепугавшуюся до полусмерти Идзуне примчался даже целитель Улисс. А потом все втроем они сидели и ждали, прижав ладони к животу лисы, в чью же ладонь ударит крохотная пяточка. Широ радостно отзывался на их голоса, безошибочно отвечая тому, кто говорил. Отцу он радовался больше всех, видно, очень хотел скорее выбраться и повстречаться.
А на следующий день китсунэ пропала. Менедем и Леонт с полудня чувствовали себя не в своей тарелке, так что после занятий рванули домой бегом, даже не рысью — галопом. А дом был пуст. На рабочем столе остались разложенные лоскутки и ленты, все было так, словно Идзуне просто вышла на секунду, например, за чаем, и сейчас вернется. Менедем бросился чертить поисковую схему. Леонт просто кусал костяшки пальцев и ждал, когда муж закончит.