Поющий на рассвете (СИ)

— Вот и славно, — усмехнулся Менедем, аккуратно обтирая его влажной салфеткой.
Во рту остался привкус меда и корицы — такая вот у китсунэ была на вкус сперма. Сам минотавр засыпал и просыпался легко, так что вернулся к прерванному сну почти сразу же.
========== Глава третья ==========
Утро для обоих наступило достаточно поздно, впрочем, и Леонт отсыпался на чердаке и даже не думал пока вставать. Менедем тихонько проверил его, юноша спал, трогательно распустив крылья и хвост, раскидав обнаженные руки и ноги в стороны, как морская звезда. Минотавр улыбнулся от такой милой картины и тихо спустился вниз.
Разбудил сирина запах приготовленной минотавром каши.
- О, моя богиня! Чего еще я о тебе не знаю? - китсунэ наворачивал круги вокруг столика, на который Менедем составлял тарелки с молочным варевом, испускающим аппетитный парок, с золотыми солнышками масла в каждой тарелке, и облизывался.
- А чего ты обо мне не знаешь? - поинтересовался Менедем. - Привет, птица.
- Ой, доброе… утро? - полувопросительно поздоровался Леонт, бурно краснея и отводя взгляд от абсолютно не стесняющегося наготы Идзуо.
- Что ты умеешь готовить, конечно же! - возмутился тот. - Утро-утро, пернатенький, правда, скоро будет полдень.
- А я кашу приготовил, садитесь есть, - прогудел минотавр.
Упрашивать себя Леонт не заставил, каша выглядела и была аппетитной, в меру сладкой, наполнила желудок приятной тяжестью. Снова потянуло в сон, но Леонт, встряхнувшись, умылся еще раз и принялся мысленно подбирать слова к просьбе довести его до общежития.
- А теперь можно и прогуляться, чтобы каша не залеживалась, - предложил Менедем.
Сирин был ему очень благодарен: он не любил просить, а тут и не понадобилось.
- Можешь у меня поселиться, если утром не будет слишком далеко идти на учебу, - продолжил тем временем минотавр.
- Но это… Это будет неправильно понято… - пролепетал ошарашенный Леонт.
Идзуо фыркнул:
- Птичка, какая разница, как это будет воспринято другими? Главное, что правду будем знать мы трое, остальные утрутся.
- Но я… А можно?
Леонт решил, что с этими двумя ему и впрямь будет спокойно.
- Почему нет? С директором я договорюсь, думаю, он не откажет, - пожал плечами Менедем.
Он и сам не заметил, когда разлетелась его тщательно выпестованная маска добродушного и недалекого увальня. Быть собой в компании этих двоих оказалось так же естественно, как дышать.
- И я, правда, не буду вас стеснять? - уточнил сирин.
- Пушистенький, ты замечал за нами стеснение? - Идзуо приобнял его, провел щекой по нежной щеке юноши, вдыхая аромат его тела. Те же терпкие травяные нотки от мыла, чуть заметно пахнет молоком и цветами яблони. И последнее - это собственный аромат Леонта, и - богиня, спаси! - он вызывал желание не меньшее, нежели запах Менедема.
- Я не пушистый, - возразил сирин, но не отстранился.
- Еще какой пушистый, словно одуванчик, - рассмеялся китсунэ.
Впрочем, смех прозвучал слегка принужденно. Идзуо старался унять тело. Минотавр и сирин ничего не заметили, собираясь уходить.
- Лисеныш, ты с нами? - окликнул Менедем.
- Нет, я проведаю своих. Предупрежу, что не приду ночевать.
- А где ты будешь ночевать? - удивился Менедем.
- Иногда ты меня удивляешь очень сильно, - задумчиво сказал Идзуо. - У тебя, Менедем. Я буду ночевать с тобой. Пока не выгонишь, - добавил он через паузу.
- А…. Не, не выгоню, - довольно заявил минотавр с масляной ухмылкой во всю пасть.
- Вот и славно, - рассмеялся лис, заметив замешательство, мелькнувшее в глазах Леонта, сообразившего, что жить он, похоже, будет с двумя помешанными на сексе парнями.
Идзуо уже давно скрылся за деревьями, умчавшись в общежитие, Менедем медленно шагал рядом, приноровившись к семенящим шагам сирина, а Леонт думал, что это будет трудно - не свихнуться от того, что тело бунтует, чувствуя мощную энергию секса, исходящую от этих двоих.
- Может, я тебя понесу? - не выдержал минотавр.
- А? - Леонт вскинул голову, глядя на него, вынырнув из своих мыслей.
- Говорю - тебя донести? Быстрее будет.
- Как тогда? - улыбнулся сирин.
- Ага, - Менедем подхватил его и усадил на плечо, как ребенка, кажется, даже не чувствуя веса тонкокостного сирина.
Леонт осторожно придерживался за загнутый мощный рог, чувствуя желание никогда не слезать с этого надежного плеча. Он много времени проводил в библиотеке, помимо программы изучая быт, нравы и обычаи рас, населяющих миры, соединенные Большой Сетью - так назывались магические порталы, стационарные и мобильные, установленные между всеми двадцатью с лишком мирами. И минотавр его устраивал вполне как партнер… если б не ограничение на любовь, а вот что такое - любовь? Как понять, что уже можно? Когда были живы родители, он спрашивал: как? Откуда они узнали, что любят друг друга? Мама смеялась, ерошила ему челку и говорила, что он все поймет сам. Отец, делая серьезный вид, хотя глаза тоже лучились смехом, утверждал, что это будет похоже на удар крылом под дых. А теперь спросить не у кого, и никакие крылья под дых не прилетают. Леонт шмыгнул носом.
- Что ты? - тут же отреагировал минотавр, снимая его с плеча и перехватывая, как ребенка. Поблизости нашлась скамейка, и он уселся, так и держа на руках сирина, поглаживая между крыльев широкой ладонью. - Что случилось, айдони?
Кажется, на его языке это значило “соловей”. Леонт улыбнулся, хотя совладать с дрожащими губами было трудно.
- Просто нервничаешь, - догадался минотавр. - Не бойся, тебя теперь никто не посмеет обидеть.
- Почему вы так обо мне заботитесь?
- Потому что ты красивый и маленький.
- Я не маленький, я уже почти взрослый!
- Взрослый - это я, пушистенький, - Менедем и сам не заметил, как перенял привычку китсунэ называть всех вокруг так забавно-ласково.
Леонт привалился головой к его плечу, чувствуя себя под защитой. Менедем обнимал его, думая, как же давно он сам был таким - маленьким, неуверенным, брошенным всеми. Великий бог, Колебатель Земли, увидев его мать, замужнюю, но все равно прекрасную царицу Аспасис, скорбящую лишь о том, что ее чрево не может выносить дитя, снизошел к ней в образе минотавра, подарив царице не только долгую ночь ласк, но и пробудив ее чрево к жизни. И родился Менедем - старший, признанный царем Ахелаем лишь под давлением жрецов, царевич. А после него - брат и трое сестер. Царь утешился тем, что нарек наследником Пеласгира, Менедема же отдал на воспитание в семью обычного сотника. Царице было запрещено видеться с сыном, но она и сестры все равно убегали и играли с ним, рассказывая, что он - их любимый старший братик. Когда Менедему исполнилось девятнадцать, а Пеласгиру - семнадцать, между ними случилась ссора, и здоровяк-минотавр ранил брата. Мать умолила царя не казнить сына-полубога, взамен отправив его в Академию.
С Пеласгиром, кстати, Менедем тогда помирился и подружился, хотя у них и было совсем мало времени, чтобы узнать друг друга. Иногда младший царевич писал ему, иногда писал Менедем. Брат вырос и сейчас уже стал совсем взрослым мужчиной, женился и уже воспитывает сына… А Менедему намекнули на то, что его ожидает участь младшего супруга. Это ничуть не радовало, и мать затягивала его пребывание в Академии, как могла и умела. Кому он достанется, Менедем предпочитал не думать. Ведь наверняка ничего хорошего царь не придумает. Что ж, еще три года есть, пятый курс он должен закончить. Почему именно три? Просто он решил, что должен остаться в академии до тех пор, пока не выпустится второкурсник Леонт. Побудет три года его телохранителем, и баста. Всю жизнь от судьбы не побегаешь.
- Идем? - минотавр поднялся.
- Идем, - успокоившись, Леонт, тем не менее, совершенно не желал покидать его уютных объятий. И расцеплять руки, сжавшиеся в замок на его шее, отрываться от его плеча, где так уютно устроилась голова…