Поющий на рассвете (СИ)

Менедема его вес не отяжелял, так что он попросту донес сирина до общежития.
- Пока я тут хожу и договариваюсь, собери вещи, ладно? Ну и двери - никому, кроме меня или лиса.
Сирин закивал, он не горел желанием с кем-либо общаться. К счастью, вещей у него было немного, хоть в чем-то плюс отсутствия денег. Больше места занимали книги и тетради, так маг он или не маг? Вещи упаковались в компактный чемоданчик, и он посмеялся невесело: с ним он и приехал в академию, с ним же и уедет - все помещается.
В дверь грохнули несколько раз.
- Открывай, птица, это я.
На переселение сирина смотрели с любопытством: куда это он? Слухи разлетались со скоростью магических вестников.
- Наверное, минотавр все-таки с ним переспал.
- Да нет, лис, говорю тебе.
- Идиоты, если бы он с кем-то переспал, он бы уже не пел.
- А никто и не слышал пока, чтобы он сегодня пел.
- Ну и услышим чуть позже.
- Завтра на занятиях услышим.
Кто-то уже делал ставки на то, будет птица петь или нет. Тотализатор в академии вообще был частой забавой. Ставили на все, что возможно: мало кто из студентов был стеснен в средствах. Менедем, краем уха услышавший споры, только пофыркал: вот молодежи делать нечего. Он волновался, как воспримет эти слухи и споры Леонт, но сирин был спокоен, улыбался легко и чуть заметно, поблагодарил духа-прислужника за поставленный в чердачную комнатку шкаф и стол с небольшим удобным креслом. Теперь там было очень уютно, на треугольном окошке появились золотистые занавеси, на дощатом полу - пушистый ковер. Как видно, Менедем был достаточно состоятелен, если смог заказать это все.
- Ну зачем ты?.. - протянул Леонт, рассматривая комнатку.
- Жить нужно в удобном и красивом месте, - пояснил минотавр.
- Д-да… наверное, ты прав… - Леонт вспомнил дом, в котором он с родителями жил в Ирайе, просторный, светлый, с прекрасным садом и удобной террасой. Этот дом пока оставался закрытым чарами, и он сможет войти в него не раньше, чем ему исполнится двадцать пять. Значит, через три года. Как раз к окончанию академии.
- Не «наверное», а просто прав, - наставительно заметил Менедем. - Распаковывай вещи и обживайся пока.
- А я точно…
- Точно не стеснишь. Не думай об этом, птица. Через час обед будет, ты мясо ешь?
- Я все ем, - Леонт улыбнулся. - Все-все.
- Вот и отлично. Я на рынок схожу, если белохвостый придет, посидите вдвоем, потом мне готовить поможете.
- Хорошо. Он тоже с тобой живет?
- Идзуо - как ветер, живет там, где хочет. Удержать невозможно, остановить трудно, можно только принять как данность, что сегодня он нежен, как дуновение Зефира, а завтра режет, как Борей.
- Ты так красиво говорить умеешь, оказывается, - решил Леонт.
- М-му-у… - Менедем подавил желание побиться о стену рогами, понимая, что вчистую сдает себя, с потрохами.
- Я никому не скажу, - засмеялся Леонт. - Обещаю.
- Не говори, пожалуйста.
Сирин не придумал ничего лучшего, чем обнять минотавра, успокаивая. Если Менедему зачем-то нужно, чтобы его считали тупым, как пробка, то пусть. Он не станет ломать его десяток лет выстраиваемую легенду.
Менедем погладил его по волосам, потом по спине.
- Устраивай себе гнездо, я пойду готовкой займусь.
Прислуживающий дух перенес в комнату Леонта и все его подушки - маленькие, в ярких нарядных наволочках. Леонт сам шил их и вышивал, времени хватало не только на уроки, но и на рукоделье, он же никуда не ходил и ни с кем не общался близко. Сирин занялся украшением комнаты, раскладыванием своих вещей в шкафу и на полках. Времени это заняло немного, но комната сразу стала выглядеть так, словно Леонт в ней все время жил. У низко расположенного окна оказался удобный подоконник, под которым дух-прислужник положил подушку для сидения, туда сирин и сложил все свое рукоделье. Потом упал на кровать и раскинул руки, глядя в обшитый светлым деревом потолок. Как странно… Он будет жить с кем-то… И не просто с кем-то чужим, как в общаге, а с другом. С двумя друзьями. Которые меж собой еще и любовники. В памяти сами собой всплыли увиденные ночью картинки. Леонт застонал: прощай, покой. Хотя, Менедем говорил, вроде, на комнате полог безмолвия стоит? Вот и славно, главное, самому не думать, чем они там занимаются, не представлять. Тогда все будет совсем хорошо.
Он подумал и спустился вниз. Там было две комнаты и кухонька. Вторая комната была совсем маленькой, там помещались только большой стол, книжный шкаф и кресло. Такой себе рабочий кабинет. В гостиной-спальне стояло низкое ложе, отгороженное сейчас аккуратной ширмой, раздвижной столик и подушки. Больше ничего и не было, Менедем, наверное, не очень любил, когда под ногами путаются лишние предметы. А вот кухня сирину понравилась, особенно своими запахами, Менедем успел ее обжить. Сейчас на ней дух-прислужник неторопливо чистил клубни местного овоща, укладывая идеально очищенные кругляши в прохладную воду. Наверное, хозяин приказал.
Леонт прошелся по дому, выглянул на улицу, оценив траву и кусты рядом. Красиво, зелено и тенисто. Здесь будет хорошо жить. Он вдохнул напоенный ароматами согретой солнцем травы воздух и тихо запел-закурлыкал, выплескивая из груди скопившиеся эмоции. Только допев песню, он заметил, что его внимательно слушает Идзуо. Лис молчал, улыбался и не двигался с места, прислоняясь плечом к коре яблони, усыпанной почти созревшими плодами.
- Ой… Я не увидел, что ты здесь, - сирин сразу же попятился в дом.
- Твой голос завораживает даже днем, - дав ему войти, Идзуо тоже прошел внутрь, в комнату, непринужденно расположился на одной из подушек.
- Я сирин, мы умеем… Мы всегда должны… Ну, чтобы, если что…
- Ты боишься меня? Почему?
Леонт покачал головой.
- Я не боюсь.
- Тогда зачем шарахаешься? Я не собираюсь тебя кусать, - Китсунэ усмехнулся.
- Извини. Я пойду к себе.
- Что тебя так смущает? - Идзуо поднялся, в два скользящих шага оказался рядом, приподнимая когтистыми пальцами голову сирина под подбородок, заглядывая в светлые глаза.
- Я не знаю, - пролепетал Леонт.
- То, что мы с Менедемом любовники?
Губы китсунэ были очень близко.
- Наверное, - сирин пытался отстраниться.
- Жаль, что ты не сможешь к нам присоединиться.
Идзуо отпустил его, не дав шарахнуться, бережно и осторожно.
- Не могу, - пробормотал сирин. - Мне нельзя.
- Я знаю. Потому и жаль.
Леонту тоже было жаль, но он этого не показал, просто убежав наверх. Объясняя ему правила поведения для юных сиринов, родители призывали набраться терпения. Ну, или хорошо смазывать руки, чтоб не появлялись мозоли. И сейчас ему придется найти побольше крема для рук. Лучше бы прямо сейчас - слова и действия Идзуо взбудоражили не на шутку. Сирин только надеялся, что китсунэ не решит подглядывать. Но следить за дверью у него не было ни малейшего желания да и сил. Он разделся в мгновение ока, распластал крылья по постели и провалился в чувственное наслаждение, оглаживая себя, оттягивая момент, когда пальцы коснутся члена и сожмутся вокруг него кольцом. Через пару минут он уже хрипло постанывал, выгибался, разведя колени и поднимая бедра, чтобы развернуть напряженный хвост.
Идзуо не преминул подглядеть. Как же красиво выглядит птица… Так и хочется войти в его комнату, помочь ему руками или не только ими… Но нельзя, нельзя. Любой, кто коснется птицы с такими намерениями, не будучи его супругом, будет проклят. Пусть большая часть проклятья и падет на утратившего чистоту сирина, но и его любовнику не поздоровится.
Идзуо бесшумно спустился вниз, чтобы не мешать Леонту. Снова устроился на подушке, откинувшись на стену. Стоило прикрыть глаза, как на обратной стороне век вырисовывался образ сирина, сливаясь, сплетаясь воедино с первым - образом минотавра. Они были бы идеальным треугольником: с крепким основанием и равными по силе сторонами… Судьба смеялась над ним, показывая, что могло бы быть, но никогда не будет. Богиня была жестока в своем наказании. Но вдруг… Может быть, попытаться? У него еще есть год на то, чтобы все взвесить и решить. Этого хватит.