Дневник чайного мастера
Мужчины начали было что-то возражать, но женщина остановила их одним жестом. Тут я заметил у нее на руке такую же татуировку, как и у ее спутника.
Женщина рассказала, что они идут с Утраченных земель, где исследовали пригодность воды для питья и состояние экологии после катастрофы. Это меня сильно удивило, так как я был уверен, что Утраченные земли являются зоной отчуждения и доступ к ним запрещен. Высказал эту мысль вслух, на это женщина сказала, что они вроде сталкеров и проникли туда нелегально. По лицам ее спутников было видно, что они предпочли бы не говорить об этом, но женщина выпила глоток чаю, выпрямилась и продолжила.
Каким-то образом до военной администрации Нового Киана дошли слухи об их экспедиции, и началось преследование. Руководителя застрелили около Колари, когда он делал забор воды, а остальным удалось скрыться. Еще через несколько дней один из их товарищей исчез, унеся часть записанного материала и видеокамеру, на которую они снимали все происходящее. Часть записей осталась при них, конечно, было бы крайне нежелательно, если они попадут в руки военных. До сих пор никаких известий от других членов экспедиции не поступало. Если возможно, они хотели бы провести какое-то время поблизости от деревни в надежде, что военные станут искать в другом месте.
С этими словами все трое взглянули на меня. Тот, что поменьше ростом и с русыми волосами, придерживал раненую руку, которая явно причиняла ему страдания. Пот блестел у него на лбу. Лицо другого оставалось спокойным. Женщина попросила, чтобы я их не выдавал. Тогда я поинтересовался, отчего же они пришли в дом к чайному мастеру и почему они так уверены, что я окажу им помощь.
— Мой отец тоже служил чайным мастером, — ответила женщина. — Он погиб в войнах за воду, когда я была ребенком, но я хорошо помню, что чайные мастера понимают воду.
Я спросил, действительно ли на Утраченных землях можно найти воду, пригодную для питья.
Она посмотрела на своих спутников, затем высокий вздохнул и кивнул головой:
— Правда. И мы хотим, чтобы она принадлежала всем, а не только военным.
Вот так история! Я понимал, что у них не было никаких причин лгать мне, ведь их судьба в моих руках: за выдачу дезертира платили кругленькую сумму, и, если бы я захотел, мне достаточно было поднять трубку. Да, их трое, а я один, но я здоров, а они измождены, я успел бы выбежать из дому и запереть их. Они не могли не понимать этого.
И тогда я согласился помочь.
Решил отвести их в единственное безопасное место. Нужно было сделать так, чтобы они не запомнили дорогу, поэтому проводил их обходным путем по одному, с завязанными глазами — таково было мое условие. Посовещавшись между собой, они согласились беспрекословно следовать моим указаниям. Ясное дело, позже они могли бы так или иначе найти дорогу обратно, но я не мог не рискнуть. Доставив всех троих до тайного места, я сходил за едой и теплой одеждой.
Они пробыли там три недели. Я навещал их через день, всякий раз сообщая последние новости. Не то чтобы они много рассказывали о себе, но кое-что мне все же удалось выведать: они были университетскими профессорами и входили в большую подпольную группу, добивающуюся отмены всех ограничений на воду. Через две недели они решили отправиться в путь, потому что им надоело жить в тесноте и они не хотели (или просто так говорили) больше подвергать меня опасности, оставаясь там. По их просьбе я выяснил, что военные прекратили свои поиски в нашей округе, так что уйти можно было без всякой опаски. Я нарисовал им карту пути в обход охраняемых пунктов, дал в дорогу воды и немного провизии. Ученые хотели дойти до Куолоярви и оттуда направиться в Новый Петербург. Стояла весна, когда ранним утром я вывел их по одному с завязанными глазами в условленное место, где были приготовлены продукты.
Они поблагодарили меня за доброту, посетовав, что не могут дать ничего взамен, в ответ я сказал, что в мире есть вещи, за которые нет необходимости платить. На это женщина улыбнулась одними глазами:
— Пожалуй, вы понимаете, что никто из нас, скорее всего, не увидит того времени, когда вода снова будет принадлежать всем?
— Конечно, но это не причина, чтобы отказаться от надежды.
— Может, так оно и есть, — ответила она.
С этими словами мы попрощались, и я долго смотрел на их удаляющиеся худые фигуры, пока они не исчезли в дрожащем мареве нагревающейся тундры.
Потом я ничего не слышал о них, не узнал их настоящих имен и удалось ли им спасти информацию — никаких слухов по этому поводу не было. А может, информация спасла их — как знать. Однако это последняя моя запись, и теперь вода в моей крови может беспрепятственно покинуть меня».
Я закрыла дневник и, глядя на пол, заваленный бумагами, начала мысленно рисовать перед собой цельную картину происшедшего. Неужели эти трое, случайно оказавшиеся в доме чайного мастера, и были частью экспедиции Янссона? Вероятность была крайне мала, но это позволило бы объяснить, каким образом серебристый диск оказался именно в этой деревне. Если они боялись ареста и хотели, чтобы информация о водных ресурсах Утраченных земель не попала в руки военных, то вполне могли выбросить записи на свалку.
Но еще больше меня интересовало, неужели Миро действительно спрятал их в сопке? И быть может, даже у источника? Это казалось невероятным! Слова и поведение отца свидетельствовали о том, что к источнику имеют доступ только чайные мастера и их посвященные в таинства церемонии ученики, возможно, члены семьи — уверена, что и мама бывала в пещере. В таком случае Миро нарушил все неписаные законы, спрятав у сокровенного источника чужих, которым у него не было никаких причин доверять. С другой стороны, что еще он мог сделать? Он же не написал о том, что носил им воду — только пищу, еще мне показалось странным, что он не описал тайного места, а это никак не вязалось с его любовью к подробностям, значит, наверняка он поступил так специально.
В прихожей в трансляторе прозвучал сигнал. Как же мне хотелось, чтобы это была мама! Ведь я, с тех пор как несколько недель назад послала ей ложку, ничего о ней не слышала. Когда я пошла читать сообщение, по онемевшим ногам побежали мурашки. Оно было от Саньи.
«Пожалуйста, продай нам в кредит немного воды! Срочно! Сделай это сегодня, если успеешь».
У меня внутри все так и перевернулось. Санья никогда не просила воды, тем более в кредит, значит, речь шла о ее сестре. На улице будет светло еще несколько часов, поэтому я успею вернуться домой до наступления комендантского часа.
«Уже выхожу», — ответила я.
Оставив раскрытые книги на полу, я наполнила водой три большие бутылки, погрузила на солнцевел и поехала потихоньку в деревню.
Глава 12
Входная дверь была закрыта. Я постучала, но никто не открыл. Постучала еще раз — опять ничего. Сняла куртку, накинула ее на бутылки, чтобы никто их не увидел, и пошла посмотреть, есть ли кто на заднем дворе. Подергала дверь в мастерскую, но и та была на защелке. Попыталась разглядеть что-нибудь через сетку стены: на верстаке стояли наполовину собранное археустройство и небольшой вентилятор, рассекавший лопастями раскаленный воздух, рядом с ним лежали остатки пирога, Саньи не было видно.
Тут мне вспомнились истории из эпохи архемира, где рассказывалось о кораблях-призраках, экипаж которых словно растворялся в воздухе без всяких на то причин: предложение оставалось неоконченным, белье грязным, в чашке стыл недопитый чай.
— Санья!
Нет ответа.
— Санья! — позвала я. — Кира! Ян!
Никого не было слышно: ни Саньи, ни ее родителей, ни даже голоса Миньи. Я повернулась, чтобы пойти обратно к двери, как услышала позади себя стук: раскрасневшаяся Санья вылезла из-под верстака и обернулась ко мне, вытирая с лица пот.
— У тебя все в порядке? — спросила я.
— Быстро ты, — сказала она, выключила вентилятор, открыла дверь и вышла наружу.