Перст судьбы (СИ)

— Меньше, чем полгода? Значит, когда мы встретились впервые… — Джек присел на каменный пол и прильнул к решетке.
Кэтрин так и сидела в дальнем углу клетки. Она хотела бы сейчас подойти ближе, но боялась, что он испугается. Испугается ее.
— Тогда я еще ничего не знала, — ответила она
— А та твоя знакомая из аптеки?
— Она нашла меня и сделала своей ученицей, — девушка не стала добавлять, что Кирса была ее прабабкой. Ему и эта информация обрушилась как снег на голову.
Джек молчал.
— Почему не уходишь? Почему сидишь тут? — не выдержала Кэтрин.
— А должен уйти? — не понял тот.
— Ну… Я ведьма и лгала тебе все это время. А скоро меня выставят на всеобщее обозрение и приговорят к смерти. Здесь любой должен бояться.
— Я не боюсь, — просто ответил Джек. — И тебя не казнят.
— Да если честно мне уже и все равно.
— Вздор, — Джек подскочил на ноги. — Даю слово, ты не умрешь. Не в ближайшие несколько лет точно.
— Слушай, — девушка с немалым трудом встала. За сутки ноги и руки затекли от холода, тяжелых оков и неподвижности. Она медленно подошла к решетке. — Видишь цепочку на моей шее. Сорви ее, пожалуйста, и унеси. Меня в любом случае будут обыскивать и отберут.
Картер протянул руку через прутья и аккуратно расстегнул медальон.
— Если выживу, вернешь его, а если нет… Что ж, тогда это будет мой прощальный подарок. Талисман на удачу. Говорят, отгоняет злые силы, — слабо улыбнулась она.
— Не сильно он тебе помог, — Джек внимательно осмотрел переплетенные узоры и убрал медальон в карман.
— Он защищает от зла, а не от человеческой глупости.
— Я верну его тебе, когда выйдешь отсюда, — пообещал он, снова протянув руку через решетку и нежно коснувшись пальцами ее лица.
— Спасибо, — поблагодарила девушка, ощущая его тепло. — Ты единственный, кто всегда был рядом. И даже сейчас не отворачиваешься. Хоть я тебя и обидела.
В подвале послышались чьи-то шаги, и из прохода появились два офицера.
— Сэр, Ваше время вышло, вы должны уйти, — обратился он к Джеку.
Тот кивнул, и еще раз взглянул на Кэтрин.
— Это еще не конец, — так, чтобы слышала только она, прошептал Картер.
Глава 10. Суд
Кэтрин так и не смогла прийти в себя и из зала охрана буквально за руки отволокла ее обратно в камеру. Судебное разбирательство продолжалось уже без обвиняемого, и девушка так и не узнала, какую именно казнь ей назначили. Собственно, ей было и не до этого. Весь остаток дня ее крутила невыносимая боль, а когда вечером она попыталась втолкнуть в себя ужин, он мгновенно полез обратно. Боль не утихала и ночью. Только под самое утро ей удалось, наконец, уснуть, но уже через пару часов ее разбудил топот ног.
— Фу, ну и вонище от тебя, — поморщился один из офицеров, отрывая камеру. Их было четверо. Слишком много, чтобы просто принести завтрак.
— Вставай, — он грубо поднял ее и вытолкнул наружу.
Там ее подхватили другие двое.
— Куда мы? — хрипловатым голосом спросила Кэтрин.
— Куда? А ты как думаешь, ведьма? — усмехнулся тот, что держал ее слева. — Скоро у тебя встреча с создателем.
— Уже? — только и смогла прошептать девушка.
Значит, все. Сегодня она перестанет существовать. Ноги девушку по-прежнему не слушались. Полицейским пришлось тащить ее на себе через весь тюремный коридор и вверх по лестнице.
Кэтрин с непривычки зажмурилась от яркого утреннего солнца, едва они вышли на улицу.
— Вдыхай свежий воздух в последний раз, — засмеялись тюремщики, заталкивая ее в карету, стоявшую рядом с входом.
В этот раз два офицера залезли вместе с ней. Один спереди, другой сбоку. Наверное, боялись, что приговоренная надумает бежать. Только Кэтрин не смогла бы этого сделать, даже если бы очень захотела. Силы полностью покинули ее. Просто держать голову на весу давалось с слишком тяжелым трудом. Где-то внутри даже сверкнула благодарность властям за столь быстро принятое решение. Мысль, что скоро все закончится и боль уйдет, успокаивала.
Кэтрин не знала, сколько карета ехала, и, кажется, вообще умудрилась на несколько минут потерять сознание, но очнулась, когда лошади резко затормозили. Девушка не удержалась и улетела на сидящего впереди офицера.
— Фу, слезь с меня, грязноковка! — зашипел он, отталкивая ту обратно на сидение. — Весь камзол испачкала. Ты что, не мог ее придержать? — завопил он на своего товарища.
— Прости, не успел, — начал оправдываться тот, когда дверцу кареты открыли.
— Все, вылезай, — подтолкнул ее первый офицер. Кэтрин почти кубарем вывалилась наружу. Ее подхватили только у самой земли.
Прищурившись, девушка пыталась привыкнуть к яркому свету. Несколько дней сплошного мрака дали о себе знать. Когда картинка, наконец, начала проясняться, Кэтрин увидела впереди большой позорный столб с разложенными вокруг вязанками хвороста и установленными с четырех сторон зажженными факелами. Тот самый позорный столб, что так пугал ее в первые дни в Салеме. А теперь этот столб приготовили для нее.
Дорога до него была расчищена с обеих сторон полицейскими, сдерживающими возбужденную толпу. Если поприсутствовать на судебном разбирательстве пришло чуть меньше половины города, то поглазеть на казнь ведьмы собрался абсолютно весь. Площадь едва вмещала столько людей сразу.
Ноги девушки еле передвигались. Но она, собрав последние силы, гордо подняла голову и, игнорируя перешептывания толпы, шла, окруженная конвоем стражи. В грязной, порванной рубашке, босиком, со спутавшимися волосами, бледным лицом, босыми замерзшими ногами и цепями на руках и ногах…
Даже при всем при этом Кэтрин была непоколебима. Люди смолкали, стоило ей пройти мимо. Она холодным презрительным взглядом скользила поверх голов, не удостаивая вниманием. Если ей суждено умереть, она сделает это с высокоподнятой головой и без страха.
Девушку втащили на постамент. Ноги кололи острые ветки хвороста, трескающиеся под весом. Офицеры соединили цепи на ее руках с крюками, вбитыми в столб.
Кэтрин посмотрела наверх. Яркое теплое солнце приятно грело кожу, свежий воздух холодил царапины на теле. Это было ее последнее утро. У девушки промелькнула безумная мысль: если она умрет здесь, прах так и останется в этом мире или все же вернется домой? Хотя какая разница? Ей-то уже будет все равно.
Девушка, наконец, взглянула на толпу собравшихся. Их отделяли от нее каких-то несколько шагов и снова стоявшие на посту офицеры. Кажется, сегодня здесь собралась и вся полиция города в придачу.
Странно, но гнева или злости она ни к кому не испытывала. Ни любопытство толпы, ни их предвкушение предстоящего зрелища, ни все эти унижения, через которые пришлось пройти — ничто это не могло скрыть настоящей истины. Их страха.
Они боялись ее, боялись своей жизни, боялись вообще всего, что хоть как-то нарушало их привычные тихие будни. Эти люди, что стоят сейчас здесь, никогда не узнают, что через триста лет мир будет совсем другим. Что женщины будут бороться за равные права с мужчинами. Что по дорогам станут разъезжать автомобили, которые навсегда заменят кареты. Что низкие деревянные дома сменятся бетонными многоэтажками. Что истории о ведьмах перестанут пугать и станут популярной темой для книг и нарядов для вечеринок. И ей было жаль их. Не себя, ту, что умрет через несколько минут, а эту толпу и этот город. Она знала то будущее и знала, что оно обязательно настанет. Она был там. Ей выпал шанс жить в нем.
Сколько бы Кэтрин не всматривалась, она так и не нашла в толпе Джека. Кажется, моряк решил, что такое зрелище не для него. Что ж ему хотя бы в отличие от нее самой хватило духу прийти попрощаться. Зато вот Рейн стоял впереди всей толпы, обнимая за талию Пару. Сегодня та не сверлила ее взглядом. Наоборот, усердно отводила глаза в сторону. Рейн же приветливо помахав рукой, широко улыбнулся Кэтрин. Чертов ублюдок.
Левее них, стоял отец Лукас в белой рясе, большим крестом на шее и с прижатой к груди библией. Его глаза полны грусти. Как человеку, посвятившему себя служению своему создателю, такие мероприятия как это приносили невыносимую горечь чистой душе. Преподобный хороший человек. И он поверил в ее невиновность. По крайней мере, верил до случившегося в зале.