Перст судьбы (СИ)

— Это он все подстроил, — закричал Джек. — Это он подбросил. Вы не видите его довольную физиономию?
— Сэр, последнее предупреждение, — не выдержал офицер.
Затем снова наступила тишина, а в следующую минуту карета тронулась с места. Кэтрин сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. Нужно как-то выбираться из этой передряги, но вот только как? Девушка упорно искала выход, но безуспешно. Если он и был, лично она его пока не видела.
Послышался шорох и скрежет несмазанных петель, а затем лязг металлической решетки. Девушку, не церемонясь, швырнули на каменный пол. Кто-то сорвал с ее головы мешок, который зачем-то надели на нее по прибытию к дверям городской полиции.
— К чему лишние манипуляции? — пробурчала Кэтрин пытаясь присесть, но со сцепленными руками и ногами это оказалось весьма непросто.
— Для перестраховки. Вдруг сглазишь кого. И к тому же неужели хотела посмотреть, как на тебя тыкали пальцем, пока мы шли по улице? — ехидно поинтересовался один из офицеров. Их было двое. Второй ждал, когда его товарищ выйдет из камеры, чтобы закрыть дверь.
— Все равно. — гремя цепями, бросила ему та в ответ. — Что со мной будет?
— Сразу казнят. Либо сначала предадут суду, а потом казнят. Не рассчитывай на иной финал. Ведьмам смерть, — ответили ей.
Когда решетку заперли и ее сопровождающие ушли, Кэтрин огляделась. Камера крошечная, три-четыре шага в сторону туда и обратно. Три кирпичные стены без окна и одна зарешеченная дверь, из которой виднелся проход и камеры напротив. Пустые.
— Есть тут кто-нибудь еще в таком же бедственном положении, откликнитесь! — громко позвала она. Но в ответ лишь услышала одного из офицеров.
— Заткнись или мы тебе еще и кляп вставим.
— Ну и ладно… Моро, а теперь думай, что делать и как выбираться, — негромко поинтересовалась у себя девушка.
Никакого плана побега ей в голову не приходило. И сколько тут сидеть? Когда решится ее судьба? Сомнительно, что дело по поводу ведьмы они будут мусолить так же долго как обычное уличное ограбление. Нет, она — новость гораздо важнее и интереснее, а значит, ее участь определится в ближайшие несколько дней.
Кэтрин снова осмотрелась. Ни кровати, ни матраса, спать придется на холодном полу, вонявшем плесенью. Да, собственно, какая разница где спать, если все равно скоро умирать? Девушка, елозя скованными ногами, подтянулась к дальнему углу и прижалась к ледяной стенке.
— Прости Кирса, что подвела, — прошептала она. — Кто же знал, что преемница окажется такой глупой и безалаберной. Все усилия напрасны. А ведь ты предупреждала: плен, разочарование. Все сбывается. Чертовы карты!
Она долго думала, пока изнеможение и усталость не заставили ее уснуть. Девушку разбудил противный лязг чего-то по металлу. Как будто по школьной доске скребли ногтем. Кэтрин открыла глаза и увидела улыбающегося Рейна, сидевшего с другой стороны прутьев. Противный звук издавал он, водя ключом по решетке.
— Проснулась, соня. Надо же, ты еще и умудряешься сладко спать, — его радости не было предела.
— Кажется, я смогла осчастливить тебя, — отводя глаза в сторону, ответила ему девушка.
— Еще как. Даже не представляешь, как твоя казнь поможет моему карьерному росту.
— Очень рада.
— Интересно, родители Лары знали, кого приютили? — ехидно поинтересовался Рейн. Кэтрин встрепенулась. Она испуганно оглянулась на него.
— Не знали. Они проверяли меня.
— Точно? Просто если бы их признали соучастниками, мне это было бы только на руку. Тогда я смогу с лицом полным благородства просить аннулировать наш брак с Ларой. И меня никто не осудит.
— Какая же ты тварь, Рейн! — не выдержала Кэтрин. Она старалась сохранить самообладание, но рядом с таким человеком этого было просто невозможно сделать.
— Я тварь? Нет, дорогая. Это ты тварь! Исчадие ада, чудовище, дьяволица. Такие, как ты не должны жить на свете.
— Думается, нам с тобой нужно висеть на одном пеньке. Я могу подвинуться. Как тебе идея?
Рейн поморщился.
— Я с тобой рядом? Да никогда в жизни. И ты думаешь, что все будет так просто? Всего лишь виселица? Нет, дорогая. Тебя предадут суду. Суду, в котором я буду выступать обвинителем, а затем, когда тебя приговорят к смерти, сделаю все, чтобы они приняли решение в пользу самого ужасного наказания. Такого, что доставит тебе долгие мучительные страдания, заставляя плакать, кричать и молить о смерти.
Девушка наградила его презрительным взглядом.
— Я все равно согласна подвинуться. Какое бы наказание не было, рядышком всегда найдется местечко и для тебя. По рукам?
Рейн покачал головой и, отряхнувшись, поднялся с пола.
— Никакого раскаяния. Твой язычок режет как лезвие даже сейчас, когда ты висишь на волоске. Интересно. Ты понимаешь, что от кого зависит твоя жизнь? Сейчас ты должна умолять меня сделать хоть что-нибудь, чтобы я поручился за твою невиновность…
Кажется, он и правда надеялся, что она станет унижаться и в слезах просить о помощи. Наверное, для этого Рейн и пришел навестить ее. И возможно, это будет лучшее решение, которое подарит хоть какую-то надежду остаться в живых или хотя бы выиграть время, да только Кэтрин лучше умрет, чем попросит Рейна хоть о чем-то. Нет. Никогда такому не бывать.
— Мы закончили? Я давненько хорошо не высыпалась, поэтому хотела бы еще вздремнуть, — наигранно зевая, поинтересовалась девушка.
Тот окинул ее презрительным взглядом и ушел. Девушка снова осталась одна. По стенам темницы сложно было определить время дня, но судя по тому, что ее арестовали в обед, а приносили еду за все времяпрепровождение трижды, прошло не менее суток. Кэтрин думала, что Рейн так и останется ее единственным посетителем, но каково же было ее удивление, когда сквозь легкую дрему она услышала знакомый голос:
— Кэт, — позвали ее нежно.
Девушка в недоверии распахнула глаза. По другую сторону, прижавшись к решеткам, стоял Джек.
— Как тебя пустили сюда? — слабо улыбнулась она.
— Уортон помог, ты как?
Та в ответ прогремела цепями на руках.
— Как, по-твоему? Чуть прохладно, еда ужасная, и я сутки не принимала ванну. А так вполне нормально. Жить, по крайней мере, можно.
Джек окинул ее таким взглядом, что Кэтрин сразу же воскликнула:
— Только не смей смотреть с такой жалостью! Это самое унизительное.
— Точно самое?
Девушка тяжело вздохнула.
— Лучше ты скажи: взбалмошная Кэтрин тебе пришлась по вкусу, ответственная Кэтрин — нет, а что на счет приговоренной к смерти Кэтрин? Как тебе она?
Лицо Картера окаменело.
— Тебя не казнят.
— Рейн приходил, рассказал последние новости, — девушка закинула голову назад, снова прикрывая глаза. — Меня будут судить, а он выступит в качестве обвинителя. Так что я сомневаюсь, что примется какое-то другое решение.
— Чертов ублюдок, это все его рук дело, — услышала она разъяренный крик Джека. — Если бы это можно было как-то доказать…
— Картер, — не открывая глаз, перебила его Кэтрин. — Ты должен знать, чтобы избежать дальнейшего недопонимания. Рейн Томпсон ничего не подбрасывал. Это мои вещи.
Наступили несколько секунд абсолютной тишины, прерываемые лишь стуком сердца самой девушки. Она не решалась открыть глаза, боясь либо презрительного взгляда, обращенного к ней, либо вообще больше не увидеть никого по другую сторону решетки. Но все же, когда она опустила голову, Джек стоял на месте и лишь внимательно смотрел.
— О, ты еще здесь? Я думала — убежишь, сверкая пятками, — грустно улыбнулась она.
— Я знал, что что-то необъяснимое в тебе есть. Был уверен, но такое даже не приходило в мою голову, — наконец, сказал он. — Даже когда ты сама подняла тему о ведьмах.
— Ну что ж, карты на стол. Теперь это уже больше ни для кого не секрет.
— Если ты… одна из них… разве ты не можешь как-то освободиться и сбежать?
— Я меньше, чем полгода практикуюсь. Да, у меня есть знания и кое-что я уже могу, но без своих книг и ингредиентов для зелья ничего не сделаю. Рановато меня схватили. Еще пару лет и уж тогда решетки точно не удержали бы. Так что эта моя “дьявольская страшная сила” сейчас совершенно бесполезна.