Истерли Холл

Она взглянула на Джека. Тот пожал плечами и одними губами произнес:

– Его решение.

Тимми широко улыбался. Теперь Эви могла рассмотреть его как следует, впервые за многие месяцы. Конечно, он теперь внизу, в шахте, уже не мальчик, ему тринадцать лет. Высокий, крепкий, сильный, как Джек. У него такие же темные, как шоколад, глаза и такие же плечи. Теперь у него будут такие же иссиня-черные шрамы. Джек кивнул, прочитав ее мысли, понимая ее печаль.

Эви взяла Тимми за руки.

– Я забыла, что ты уже достаточно большой и достаточно плохой, чтобы стать шахтером.

Все засмеялись, и она улыбнулась и взглянула на мать.

– Я просто не хотела этого замечать. Он же наш малыш, правда, мам? Он должен быть очень-очень осторожным.

Мать стояла теперь совсем рядом. Ей приходилось перекрикивать ветер:

– Ну, он же не дурачок, а, парень? Смотри у меня. Слушайся папу и брата, а не то узнаешь, что такое хороший подзатыльник.

Она засмеялась, и смех отразился в ее глазах, потому что она была матерью и женой шахтера и должна верить в их безопасность, до тех пор пока что-то не докажет обратное. А иначе от нее не было бы проку ни человеку, ни зверю.

Отец уже махал им, подзывая к себе. Джек потянул ее за руку.

– Пойдем, Эви. Надевай фартук и помоги нам. Торговцы уже подъехали, так что все пойдет как надо. А как насчет вас, мисс Мэнтон? Побросаете уголька, а?

Он смеялся. Ее красивый, сильный брат смеялся, и Тимми смеялся тоже. Оба – копии друг друга. Все направились к телеге, кроме мисс Мэнтон, которая, подняв руку, крикнула сквозь рев прибоя и шум ветра:

– Я пойду к Эдварду. Ему нужна моя поддержка. Он уверен, что если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.

Джек крикнул в ответ:

– Ага, для начала скажите ему, что он попусту время тратит, почти все они сектанты, если вообще говорить о вере.

Мисс Мэнтон поплотнее обернула шаль поверх пальто, направляясь к брату, находившемуся в двухстах ярдах дальше по берегу в сторону Ли Энд.

– Вот вера-то ему и нужна, – улыбнулась она.

Джек смотрел ей вслед, потом бросил взгляд на пастора и тихо чертыхнулся. Эви уловила тревогу в его голосе и поняла ее причину. Джек бросился вдогонку и крикнул:

– Послушайте, скажите ему, чтобы поворачивал назад. Не нужно ему туда идти. Народ в Ли Энд грубый, и они пришли сюда, чтобы уголь собирать, а не слушать про геенну огненную. К тому же они пьют без передыху. Не ждите, что они будут ласково с ним обращаться. Давайте я с вами, я дойду быстрее.

Мисс Мэнтон положила руку в перчатке ему на локоть, удерживая его.

– Спасибо за твое предложение, Джек, но я сама должна этим заниматься. Ты лучше грузи уголь на телегу. Престоны бдят и очень скоро дадут тебе понять, что они думают.

И она медленно пошла дальше по берегу.

Эви с остальными заторопилась к телеге, где Саймон и его отец Алек кидали лопатами уголь и разравнивали кучи. Джек подтолкнул Саймона локтем.

– Для разнообразия решил немножко поработать по-настоящему, а, Сай?

– Нужно же помочь тем, кто не способен помочь сам себе, дружок, – ответил, улыбаясь, Саймон. Он забрал у своего отца очередной мешок с углем и принялся энергично работать лопатой. Эви взяла мешок у отца, работавшего на телеге. Он протянул ей толстые перчатки.

– Ручки у тебя должны оставаться чистыми, дочка. Да и вообще, ты уже взрослая и должна носить перчатки постоянно.

Он спрыгнул на землю.

Она не смотрела на него и, натягивая перчатки, набросилась на Джека:

– Шахтеры – не единственные, кто работает, ты, паршивый бездельник! Саймон работает не покладая рук, он всю неделю подстригал изгородь и прокапывал канавы.

Она зашагала в сторону пляжа за новой порцией угля, а вслед ей раздался смех Джека:

– Сай, смотри-ка, у тебя защитница нашлась.

Эви обернулась и посмотрела через плечо на Саймона. Он опять улыбался.

– Никогда не помешает иметь своих людей, это точно, – отозвался он, глядя на нее и кивая. Она принялась за работу. Ну да, они все – одна команда. И все хорошо, просто отлично.

Они работали около часа, а потом мама позвала их на перерыв. Она принесла печенье и булочки из багажника велосипеда Эви, из дома она захватила хлеб собственной выпечки, бутерброды с вареньем и пиво, и они устроились все вместе, спрятавшись за телегой, как за укрытием от ветра. Алек выглядел усталым. На последней жеребьевке ему выпало запредельно неудачное место в одном из худших забоев в шахте. Там труднее всего было работать, и отдача была очень низкой. Когда Саймон выразил сочувствие, он пожал плечами.

– Что поделать, в следующий раз, когда будем тянуть жребий, удача переменится, и, может статься, это будет очередь Джека работать там.

Он кивнул головой в сторону Джека. Тот рассмеялся.

– А, да что там! Посмотрим, что решит госпожа Удача.


Стив, марра Алека, вместе с семьей собирал уголь ближе к торговцам. Он замахал руками, крича:

– Если у вас останется что от кексов или печенья, пришлите сюда.

Саймон взглянул на Эви. Она кивнула. Мама завернула несколько печений в вощеную бумагу и передала Саймону. Он собрался пойти отдать еду, ветер трепал его волосы. И вдруг обернулся.

– Очень вкусно, Эви, ты отлично печешь. Но, папа, Боб, разве нет какого-то лучшего способа, чем жеребьевка?

Ответил Тимми:

– Только тот, кто не шахтер, может задавать такие вопросы. В этом настоящая демократия, парень, не забывай.

Он запихивал в рот третий бутерброд с вареньем и, сплевывая крошки, добавил:

– Только не приводи своих стариков сегодня в шахту, Сай, а то они оба начнут вещать, а сегодня слишком холодно.

Саймон засмеялся и побежал отдать еду Стиву и его семье. В это время Джек и Боб надавали Тимми легких подзатыльников. Мать, глядя на Эви, покачала головой:

– Ничего не меняется, девочка моя. Ровным счетом ничего.

Она сидела на перевернутом ящике из-под апельсинов. Ноги ее упирались в песок, и Эви вдруг подумала, что эта сцена навсегда останется у нее в памяти. Как она скучала по ним, как благодарна была за то, что ничего не изменилось. Все мужчины – вот они, здесь, живые и здоровые. Но надо будет поговорить с Тимми о Саймоне. Да, он не шахтер, но… Правда, не сейчас.

– Как у нас со сбережениями, Джек? – негромко спросила она, когда он остановился возле нее, глядя в небо. Он прикидывал, сколько времени еще продлится дневной свет. Возвращаться обратно можно в любой самый поздний час, но ближе к вечеру собирать уголь становится заметно труднее.

– Пока не собрали полностью, солнышко, – ответил брат. – Мне бы драться в крупных боях, с небольшими-то все в порядке, они приносят нам по чуть-чуть, и это хорошо. Папе теперь больше платят, причем не за выработку, он получает настоящую заработную плату. Есть что добавить в общий котел. Но я уверен, что, как только введут восьмичасовой рабочий день, начнется забастовка.

Он глотнул пива и поставил банку на песок. Вокруг них ели, пили, кто-то еще работал.

– Но понимаешь, девочка, чтобы я мог выходить на улицы, нам точно будет нужен свой дом, потому что про меня будет все известно. Джебу ничего не грозит, он не живет в поселке, у него своя земля.

Костяшки пальцев у него были разбиты, под глазом красовался фонарь, и Эви поняла, что он опять дрался.

Мать раздавала оставшиеся булочки. Эви отказалась. Она может есть их в любом количестве, поэтому пусть остальные едят. Саймон тихо говорил о чем-то с отцом, и они оба потягивали пиво. Джек разом проглотил целую булочку и вытер рот тыльной стороной руки. Тимми пил воду, поскольку отец не позволял ему пить пиво. Мальчишка отхлебывал глоток за глотком и морщился.

– Это несправедливо. Я работаю как мужчина, эти двери зверски тяжелые, а мы должны открывать их быстро и точно, чтобы поток воздуха не прерывался, но при этом прошла вагонетка, – пробурчал он в сторону Джека и Эви.

Джек засмеялся.

– После такой длинной жалобы ты заслуживаешь глотка. Ну-ка, вот тебе мое пиво, но держись.

Он передал брату оловянную кружку. Тимми глотнул, закашлялся и подавился. Эви, улыбаясь, постучала ему по спине и засмеялась, когда мама сказала:

– Вот тебе хороший урок, парень.

И в этот момент Эви увидела, что за сотню ярдов от них в их сторону бежит мисс Мэнтон и машет руками. Шляпа свалилась у нее с головы и покатилась по песку, но мисс Мэнтон не остановилась и продолжала махать и что-то кричала. Но что? Она была слишком далеко, а ветер завывал, громко кричали чайки, и прибой все яростней бился о берег.

За ее спиной, ярдах в семидесяти, что-то происходило… Что это? Мужчины что-то волокли по песку… Нет, похоже, это было не что-то, а кто-то. Волокли в сторону моря? Она перевела взгляд на мисс Мэнтон. Та приближалась, но слова ее по-прежнему было не разобрать. Где же пастор? Он же был там, дальше, в той стороне?

Мисс Мэнтон продолжала кричать. Да где же этот проклятый пастор? Эви вспомнила, как миссис Мур говорила ей, что удивляется, как он вообще улицу-то один переходит. Эви схватила Джека за локоть и указала рукой в ту сторону, не зная даже, что сказать. Тимми и Джек обернулись. Джек перевел взгляд от бегущей женщины на ту сцену, что разворачивалась за ее спиной.

Он стряхнул руку Эви и крикнул:

– Оставайся здесь, ты тоже, Тимми. Папа, идем немедленно, с пастором беда. Мы там понадобимся все, поэтому кликни своих марра. Бен там, у воды, а Сэм? Где Сэм? – он огляделся по сторонам. – Алек, приведи Стива и его марра. Похоже, пастор, чертов дурак, зашел туда, куда не следовало. И почему он не слушает, пропади он пропадом…

Он уже почти бежал, Тимми держался рядом, Эви тоже.

– Оставайтесь здесь, я сказал, – бросил он через плечо.

Тимми и Эви переглянулись и продолжали бежать за ним.



Джек зарывался пальцами в песок, заставляя себя бежать быстрее. «Чертов дурак, проклятый святоша, идиот», – звучало у него в голове. Разве не говорил я, чтобы он не ходил туда? Он размахивал руками в поисках Мартина. Вон он, возле своей телеги, рядом с дюнами. Джек крикнул, махая, чтобы тот следовал за ним.

– Позови остальных, пастора сейчас топить будут.

Позади слышалось тяжелое дыхание шахтеров, не привыкших бегать. Грудь шахтера не предназначена для этого. Но они будут держаться рядом с ним, потому что так они всегда делали.

Он поравнялся с плачущей мисс Мэнтон. Она нагнулась, положив руки на колени, и старалась отдышаться. Волосы у нее в беспорядке рассыпались по плечам. Он не остановился, когда она протянула к нему руки, и рванулся вперед. Сзади он услышал голос Эви:

– Идите к моей маме, – прерывающимся голосом, с придыханием сказала она. У Джека уже не оставалось времени повторить сестре, чтобы она возвращалась на место, да и что толку? Он слегка улыбнулся. Немного дальше все собрались в одну кучу и с пением и воплями тащили пастора Мэнтона к воде. Если они бросят его в прибой, помоги ему Господь. При этой мысли Джек язвительно рассмеялся. Что ж, пастор – как раз тот, кому подобает просить о такого рода помощи. Всем остальным бесполезно.

Он бросил взгляд назад. Команды марра шли позади него, остальные бросили работу и присоединялись к ним, оставив сбор угля женщинам. И здесь же, позади Эви, он увидел Саймона. Ну нет, вот уж тут он не допустит, чтобы парень оказался в первых рядах. Ни в коем случае он не позволит, чтобы тот, кого любит Эви, подвергался опасности. И с разбитым лицом ему нельзя появляться на работе. Хотя жаль. Саймон – боец умный.