Истерли Холл

Сборщики угля из Ли Энд заметили их и начали рассредоточиваться, пытаясь образовать живую улюлюкающую преграду между пастором и приближающимися истонцами и хоутонцами. Для Джека не составило труда оценить обстановку: все они пьяные, плохо соображают, и разделаться с ними не составит труда. Он направился к воде, чтобы зайти сбоку и добраться до Мэнтона. Отец знает, как повести своих, чтобы зайти с правой стороны. Джек жестами руководил своими: «Налево, налево, нам нужно отрезать их от воды. Он утонет в прибое, волны гигантские». Он слышал, как в командах переговариваются, слышал, как Саймон окликнул Эви:

– Отойди назад, мы сами все сделаем. Ты тоже, Тимми.

Джек резко повернулся к нему.

– И ты тоже, Сай, останься с Эви и Тимми. Держи их подальше.

Он споткнулся, почти упал, когда колено вывернулось, и пошатнулся, но сумел выпрямиться. Команда держалась рядом, справа, а выше отец со своими бросился на сборщиков угля. Руки замолотили – вверх-вниз. Люди Джека, опустив головы, с ревом врезались в скопление людей, и началась драка.

Джек кулаками прорывался сквозь нижний край цепочки сборщиков и одновременно держал в поле зрения пастора. Мартин прикрыл его справа, другие подошли слева. Мерзавцы из Ли Энд теперь поднимали Мэнтона за ноги. До воды им оставалось меньше двух ярдов. Одна нога выскользнула у них из рук, и они замешкались в нерешительности, прежде чем схватить ее снова. Джек слышал, как они гогочут и что-то выкрикивают. Мэнтон выглядел безжизненным, он совершенно не пытался сопротивляться. Неужто дурак подставляет другую щеку?[15] Господи, нашел время и место, кретин.

Кулаки Джека бесперебойно наносили удары, ноги раздавали пинки направо и налево, и он только крякнул, когда здоровая палка сломалась о его плечи. Он чувствовал на себе новые удары, пробиваясь вперед бок о бок с Мартином, в то время как Джо и Энди с остальными продолжали работать кулаками. А те ублюдки, стоя по колено в воде, уже раскачивали пастора взад-вперед, еще и еще. Волны, разбиваясь, доходили им до пояса. В тот момент, когда Джек добрался до них, пастор взлетел в воздух и упал в волны.

– Твои проповеди помогут тебе, дубина. А впредь держись от нас подальше, – крикнул кто-то из них, бросая шляпу Эдварда Мэнтона вслед за ее владельцем, но ветер отнес ее в сторону.

Джек вломился в эту компанию сброда, расталкивая всех плечами и работая кулаками, уже разбитыми и распухшими после вчерашнего боя. Сколько еще это будет продолжаться? Он уже прорвался сквозь них и теперь двигался вдоль линии прибоя, оставив Мартина с его командой добивать ублюдков. Всматриваясь в волны, он сбросил куртку и старался отделаться от шнурков ботинок. Где же этот болван-пастор? Где?

Дыши глубже, успокойся, уговаривал он себя, стараясь развязать узелки. Мартин, он знал, прикроет его со спины. Сквозь прибой к нему уже бросилась Эви.

– Нет, Джек, не надо. Ты не обязан. Нет!

Но он должен. Как еще он мог действовать? И Джек крикнул Саймону, уже ввязавшемуся в бой:

– Я же сказал тебе, смотри за ней, пропади ты пропадом, и где, черт побери, Тимми?

Ботинки наконец слетели, и Джек пошел вперед, преодолевая прибой. Волны бились о него, замедляя ход. От холода перехватило остаток дыхания, он споткнулся об куски угля на дне, и его бросило вперед. Он ощутил вкус соли на губах, погружаясь в накатывающие волны, глотая воду, наступая на острые куски угля. Он старался выпрямиться, но новая высокая волна с ревом окатила его. Ему удалось встать прямо. Вода доходила до пояса.

Джек поднырнул под следующую волну, потом под еще одну и стал всматриваться в воду, уже не доставая ногами до дня. Именно в этом месте дно понижалось, поэтому уголь здесь не искали. Свет понемногу тускнел, и течение относило его снова к берегу. Холод уже сковывал его руки и ноги. Что уж тут говорить о таком рохле, как Мэнтон. Он огляделся по сторонам. Ничего. Он снова поплыл в море, энергично загребая руками, продвигаясь дальше и дальше, вглядываясь в воду, перед тем как поднырнуть под следующую волну.

На песке продолжалась драка. Сборщики из Ли Энд отступали к дюнам. Эви вместе с Саймоном стояли у воды, удерживая вырывавшуюся мисс Мэнтон. Ей удалось ударить пробегавшего мимо мерзавца. Смотри-ка, эта Мэнтон не из трусливых. Но где же Тимми? Удерживаясь на одном месте, Джек отбросил прилипшие к лицу волосы. Где этот проклятый пастор? Налетевшая волна ударила его и потащила вниз, течением его засасывало в глубину и вертело вместе с потоком воды. Это произошло неожиданно, и он не успел вдохнуть воздух. Его продолжало крутить и швырять, легкие уже были готовы лопнуть, и в этот момент он почувствовал рывок. Что-то изменилось, его медленно вытягивали из толщи воды, но он по-прежнему не должен дышать, иначе он умрет, но он должен сделать вдох, потому что его сжигает изнутри.

Кто-то продолжал тащить его, он бил ногами, помогая, и вот он уже на поверхности, кашляет, давится водой, а напротив широко улыбается Тимми, поддерживая его под руки.

– Послушай, я всегда плавал лучше, чем ты, – выкрикнул младший брат. – Ты иди налево, а я направо. Эви, Сай и мисс Мэнтон на берегу высматривают пастора. Следи за ними.

Он поплыл дальше, а Джек снова принялся оглядывать море. Прикинул расстояние до берега и поплыл направо, поднимаясь и опускаясь на волнах. И тут он заметил впереди в воде что-то черное. Он поплыл туда, снова подныривая под волну. Вот поднялась рука, потом упала, но тут новая волна потащила его вниз. Он отбрыкивался изо всех сил, стараясь выбраться из нее, и сразу же поплыл, как только вынырнул на поверхность воды.

Джек заорал что есть мочи. Надо, чтобы Тимми услышал. И брат обернулся. Джек махнул ему и поплыл так, будто его жизнь зависела от того, доплывет он или нет. Только это не его жизнь, а того дурака, который не слушал. И как он только умудрился услышать «призыв»? Джек все думал и думал об этом, хохоча, как безумный, но потом остановился. Хватит. Но, черт возьми, до чего же холодно.

Руки Джека отяжелели, ноги тоже. Сказать, что тело окоченело, – значило не сказать ничего. Но он заставил себя плыть вперед, поднимаясь, чтобы проверить положение Мэнтона. Вытянутой руки не было видно, но он по-прежнему мог разглядеть что-то черное, перекатывающееся, как комок водорослей. Тимми уже подплыл.

– Это он, – сказал младший брат, делая махи, как и Джек. Оба отплевывались при каждом повороте головы. Море поднималось и опускалось, как кипящая в котле вода, выл и стонал ветер. Если они сейчас же не выберутся отсюда, они уже никогда не выберутся.

Братья приближались к цели, вот они уже совсем близко, но Мэнтон лежал в воде лицом вниз. Тимми нырнул и перевернул его. Джек схватил священника под мышки и потащил. Они медленно приближались к берегу. Тимми плыл на боку, изо всех сил помогая тащить тело. Волны по-прежнему бушевали, к тому же начавшийся дождь бил в лицо. Тимми кашлял, но они все-таки продвигались вперед – начался прилив, и теперь волны наконец помогали им. Но только слишком поздно. Теперь ему придется остановиться, и он упадет и не пойдет больше вперед, так надо, но волны бились о них, и он почувствовал под ногами песок, и вот уже они на мелководье, а Тимми сменяет его.

Полностью разбитый, Джек чувствовал, что его тело отказывается повиноваться ему. Он перекатился на живот и пополз туда, где ему не угрожала опасность, – к берегу, но голова не работала из-за шума и омертвелости во всем теле. Потом в воду зашли Саймон и Эви и потащили его в безопасное место, но, проклятье, он же не может стоять. У него не осталось совсем сил, он ничего не чувствует, и ему так холодно, что он никогда больше не согреется.

Голос Эви произнес:

– Джек, давай. Помоги нам, шевели ножками, мой хороший.

Он попытался подняться и встал на заплетающихся ногах, но лишь на мгновение, потому что у него не было больше костей, а вместо них один только студень, и все в нем окоченело. Он упал на колени. Прибой снова бил по нему и вокруг него, по его сестре и человеку, которого она любила. Они потащили его из воды, а Тимми и Мартин тащили Мэнтона.

Мама ждала на берегу. Она набросила на него свою шаль, и он лежал, едва в состоянии дышать. Он вдыхал, но воздух не достигал легких, хотя он слышал внутри его сипенье. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Эви растирала его, мать тоже, но он искал глазами Тимми и Мэнтона и наконец увидел их выше на песке. Мисс Мэнтон и две женщины – жены шахтеров – растирали и обсушивали их. Отец и истонцы уже возвращались, обратив в бегство банду из Ли Энд. Вот уже отец помогает Тимми и Мартину перекатить Мэнтона на живот, потом отец, Сай и Алек сменяют женщин. Эви плачет, мама плачет и гладит его по голове. Мисс Мэнтон тоже плачет. Что за дурдом!

Джек увидел, что отец стучит Мэнтону по спине. Так, что ли, поступают, когда человек захлебнулся? Он мертв? Может быть, все-таки осталась надежда? Саймон бежит на смену отцу, потому что у того идет носом кровь. У Алека тоже. Ей-богу, драка тут, видно, была нешуточная. У него самого голова, нос и кулаки саднило бы, если он мог их чувствовать. Вдали рядом с дюнами сборщики из Ли Энд разворачивали телеги и уезжали. Надо было бы сообщить о них в полицию, но о своих не сообщают – они все-таки забойщики из шахты Сидон.

Эви с мамой помогали ему подняться, заставляя отойти подальше от прибоя и брызг воды.

– Джек, пойдем, нужно подняться повыше, туда, где безопасно. Прилив наступает.

Его так трясло, что он не мог говорить. Ноги совсем его не слушались.

И в этот момент отец повернулся к ним и поднял руку.

– Мы откачали его, дуралея! Откачали! Жив!

Мисс Мэнтон стояла на коленях. Она не молилась, а просто прижимала брата к груди. Джек попытался усмехнуться, но губы ему не повиновались. Дуралей, что правда, то правда. Подошел Тимми и потянул его наверх.

– Спасибо, Тимми, – едва слышно произнес Джек непослушными губами, – ты меня спас.

– Ты меня направлял, – отозвался Тимми, и тут ноги у него подкосились, и оба плюхнулись на песок.


Их марра перенесли всех троих на дюны, поближе к телегам, где можно было укрыться, после чего отвезли уголь торговцам. Эви с другими женщинами стащили с Джека рубашку и продели его руки в рукава старой отцовской рубахи, которую тот всегда возил с собой на случай надобности. Потом они помогли ему надеть куртку, а отец снял с него мокрые брюки и надел собственные. Алек переодел Тимми. Сами они надели мокрую одежду. Джек был почти без сознания, но Мэнтон совсем отключился. Алек раздобыл несколько одеял и завернул в них пастора, предварительно раздев его.

– Надо отвезти этого придурка в больницу, – прохрипел Джек.

Подошла мисс Мэнтон и склонилась над ним.

– Как я могу отблагодарить вас, мистер Форбс?

– Согрейте своего брата, – едва слышно сказал Джек, глядя на силуэт подошедшего отца.

На губах его появилась улыбка.

– Мне дали твою старую рубаху, старик, недостаточно я хорош для новой, а?

Отец улыбнулся в ответ и сжал сыну плечо.

– Ты все сделал правильно, сын. Я горжусь вами обоими.

Джек притянул к себе отца.

– Пусть щенок выпьет пива. Видит бог, он теперь мужчина.

Эви и Саймон на велосипедах ехали за телегой и коляской мисс Мэнтон в больницу. Они оставили там мисс Мэнтон, но Джек после осмотра настоял на возвращении домой.

– Мне на работу, – сказал он мисс Мэнтон.

Тимми кивнул:

– Я тоже должен работать.

От него пахло пивом. Джек ухмыльнулся, глядя на отца. Завтра они снова будут в шахте. Болезнь – роскошь, которую они не могут себе позволить, особенно учитывая надвигающиеся напасти. Лицо его снова стало серьезным. Он недостаточно много сделал. У них еще нет своего дома.



Приближалась ночь, и Эви с Саймоном возвращались в Истерли Холл, с трудом нажимая на педали. Ноги болели. Саймон почти ничего не говорил, но и Эви тоже устала, промокла и замерзла, как и он. Надо будет взять с собой в постель горячий кирпич, завернув в холст. Можно даже взять два или три кирпича. Светила луна, и Саймон посмотрел на часы.

– Будем вовремя, – сказал он.

Эви кивнула.

– Спасибо тебе за помощь, парень. Не забудь взять в постель горячие кирпичи.

Он какое-то время молчал. Потом как-то отстраненно сказал:

– Ты же понимаешь. Меня оставили с тобой и Тимми, хотя я мог бы вместе со всеми бить этих мерзавцев из Ли Энд.

Эви покачала головой. Волна раздражения поднялась в ней и напрочь смыла гордость за братьев.

– Это избавило тебя от проблем, которые обязательно появились бы, если ты явился бы на работу с лицом, похожим на мясной фарш. Джек рассчитал так, что тебе нужно сохранить работу. Мы не чужие, мы просто… просто сделали свой выбор, Саймон.

– В смысле, мой отец сделал выбор. Это он хотел вытащить меня из шахты.

Она сильнее нажала на педали, чтобы не отставать от него на подъеме в гору.

– У каждого из нас своя роль. И мы спасли жизнь человеку.

Ну вот, совсем бестолковый. Замерз, промок и скоро заболеет.

Внезапно она рассмеялась.

– Мы – команда, не забывай. Мы были вместе, работали вместе. Мы вытащили Джека.

Она отпустила педали и покатила вниз. И вот он уже обогнал ее, и наконец она услышала его смех.

– Кто самый тяжелый, тот быстрее всех спускается.

Она постепенно затормозила.

– Ну, тогда мне далеко до тебя.

Теперь он уже смеялся громко и звонко. Перед отъездом из больницы мисс Мэнтон сказала ей:

– Эви, мне кажется, ты совсем забыла про собрания суфражисток. Давай я заберу тебя в твой следующий выходной, в среду, на перекрестке рядом с Истерли Холлом? И вообще, я буду приезжать на это место по средам и воскресеньям, пока ты не придешь. Я теперь всем обязана вашей семье, а ты обязана сделать для себя что-то очень-очень важное.