Конец радуг

– Я… Я из ума выжил. Альцгеймер. Но…

– Ага, оно и видно.

Роберт внезапно узнал его по этой бесцеремонной прямоте. В лице незнакомца проступили черты первокурсника, чья компания сделала годы в университете Сан-Диего значительно интереснее.

– Томми Паркер!

Молодой непоседа, которого невозможно было заткнуть и унять, энтузиаст компьютерных наук еще со времен подготовительного курса в университете, еще в ту пору, когда и специальности-то такой не существовало. Коротышка, которому не терпелось в будущее.

Томми хмыкнул и кивнул.

– Ага, ага. Но я уже давно профессор Томас Паркер. Ты в курсе, что я в МТИ защитился? Потом вернулся сюда и преподавал сорок лет без малого. Перед тобой фигура истеблишмента.

Что с ним сделало время… На миг у Роберта отнялся язык. Мне бы стоило выработать иммунитет к такому. Он перевел взгляд за окно, на толпу, подальше от Паркера.

– Так что происходит, а, Томми? Раскинул тут лагерь, как великий военачальник.

Паркер рассмеялся и затарабанил по клавиатуре. Судя по дисплею, это какая-то древняя система, уступающая даже визопейджеру Роберта. С Эпифанией нечего и сравнивать. Но в голосе Тома Паркера слышался энтузиазм.

– Мы организовали этот митинг протеста. Против библиотомной угрозы. Мы не остановили измельчение, но… Ты только глянь. Я поймал твой залаз на видео. – На дисплее Томми отобразилось фото, снятое, похоже, из северной части кампуса, с большим увеличением. Фигура, напоминавшая Роберта Гу, входила в библиотечную зону погрузки. – Не понимаю, как ты мимо охраны прошмыгнул, Роберт.

– Менеджмент тоже не понимает, – сказал молодой спаситель Роберта. Сев за передним столом, он стряхнул с футболки и извлек из волос остатки бумажной перхоти. Внезапно девиз НЕНАВИЖУ ПОПАДАТЬ В ПЕРЕПЛЕТ на его футболке обрел двойной смысл. Он поймал на себе взгляд Роберта и помахал ему.

– Привет, профессор Гу. Я Карлос Ривера, сотрудник библиотеки. – Футболка трансформировалась в белую, что хоть как-то помогло скрыть остатки бумаги.

– Вы участвуете в этом разрушении? – Роберт вдруг заметил, что у него в руке до сих пор спасенная от шреддера половина страницы. Он аккуратно положил ее на столик. На странице виднелись слова; может, получится выяснить, откуда она.

– Нет-нет, – сказал Паркер. – Карлос наш помощник. На самом-то деле все библиотекари протестуют против уничтожения, кроме администраторов. И, судя по тому, как ты прокрался мимо охраны, даже в их среде у нас есть союзники. Ты известный человек, Роберт. Мы можем использовать снятое тобой видео.

– Но я… – Роберт собирался возразить, что у него не было при себе камеры, но вспомнил, какая на нем одежда. – О’кей. Но сначала вы должны мне показать, как пересылать его.

– Никаких проблем… – начал Ривера.

– Ты пользуешься этим дряшлом, Эпифанией, да, Роберт? Угу, придется нам поискать тебе помощника с носимыми. Предполагалось, что носимая электроника всё упростит, но похоже, что она стала главным предлогом для других рулить твоей жизнью. Ну а я придерживаюсь проверенных решений. – Он погладил свой лэптоп. По какой-то прихоти воспоминаний Роберт эту модель опознал. Двадцать с небольшим лет назад гаджет считался последним словом техники и миниатюризации: размеры от силы восемь дюймов на десять, роскошный экран миллиметровой толщины и стильная встроенная камера. Сейчас… даже Роберту он показался тяжелым и тормозным. Как он вообще ухитряется взаимодействовать с современными волшебными причиндалами?

Взгляд Паркера скользнул на библиотекаря.

– Как он пробрался в здание, Карлос?

Ривера ответил:

– У бу чжидао.

Томми простонал:

– Карлос, ты по-китайски говоришь.

– Упс, извините. – Он посмотрел на Роберта. – Я был армейским переводчиком на войне, – сказал он, словно это все объясняло. – Профессор Паркер, я не понимаю, как он залез. Я видел, как он идет со стороны лектория имени Варшавского. Я пользовался теми же ракурсами, что и наши безопасники. Но заметьте, что даже после того, как он побывал на месте измельчения, никто не попытался его задержать. – Он развернулся и ожидающе посмотрел на стеллажи. – Может, у декана еще кто-нибудь над этим работает.

Спустя мгновение из-за стеллажей с книгами выступил старик.

– Ты же знаешь, что нет, Карлос.

Он обращался к окну, а на Роберта не смотрел. Ага, – подумал тот, – значит, вот где пропадал последние пару недель Уинни. Блаунт несколько секунд глядел вниз на площадь, потом произнес:

– Пение прекратилось. Они знают, что явился Гу, не так ли?

– Да, сэр. Мы еще не публиковали видео, но вокруг тусуется достаточно журналистов. По меньшей мере три популярных канала его идентифицировали. – Толпа снаружи веселилась.

Роберт испробовал легкое пожатие плечами, которое, по словам Хуана, должно было вызвать местные новости. Но добился только рекламы.

А от Шарифа по-прежнему ни слова.

Спустя мгновение Блаунт прошел во главу стола и, скрипнув суставами, уселся там. На Роберта он по-прежнему смотреть избегал. И вообще Уинни казался отнюдь не таким уверенным, как в классе Чумлиг. Сколько лет, сколько зим не затевали мы любимые политические игры? Роберт уставился на Блаунта не мигая – по идее, должен запуститься поиск через Эпифанию, к тому же в прошлом такой взгляд всегда нервировал его.

– О’кей. – Блаунт кивнул Тому Паркеру. – Командуй нашим протестующим заводить часики. Ну ты понимаешь, интервью и редакционные колонки.

– А как насчет нашего новенького? – Томми наставил на Роберта большой палец.

Блаунт наконец посмотрел на Роберта, и Эпифания стала прокручивать в поле зрения информацию:




Google BioSource: Уинстон Ч. Блаунт, магистр английской филологии в университете Сан-Диего, 1971; доктор английской филологии и литературы в Лос-Анджелесском университете, 1973; адъюнкт-профессор английской филологии в Стэнфордском университете, 1973–1980; профессор литературы и впоследствии декан факультета искусствоведения и литературы в университете Сан-Диего, 1980–2012. [Библиография, выступления, избранное]…

– Ну что, Уинни, – проговорил Роберт, – ты все такой же интриган?

Лицо Блаунта побелело, но ответил он сдержанным тоном:

– Если тебе не трудно, зови меня Уинстон. Или декан Блаунт.

Было время, когда он отзывался на Уина, но Роберт его от этой привычки вылечил.

Они молча смотрели друг на друга еще секунду, потом Блаунт произнес:

– Как ты объяснишь свое проникновение через служебный вход?

Роберт негромко рассмеялся.

– Да я просто зашел. Я ведь невежда из невежд, Уинстон.

Что же стряслось с Зульфи Шарифом?

Томми Паркер поднял голову от лэптопа.

– Свежая информация в открытом доступе о Роберте Гу: почти четыре года в глубокой стадии болезни Альцгеймера, один из тех, кого недавно сумели вылечить. – Он посмотрел на Роберта. – Господи, чувак, ты чуть от старости не помер, прежде чем тебя подчистили. С другой стороны, похоже, что тебе так или иначе чудовищно повезло по медицинской части. Что привело тебя сегодня в универ?

Роберт пожал плечами. Его удивило, до какой степени он не желает делиться проблемами, связанными с Бобом и Мири.

– Просто так совпало. Я пришел в университет, потому что… потому что мне захотелось посмотреть на книги.

На лице Блаунта возникла недружелюбная ухмылка.

– Как это похоже на тебя. Явиться в тот самый день, когда их начали сжигать.

Ривера возмутился:

– Это измельчение, декан. С технической точки зрения сохраняется всё, кроме переплета.

Роберт опустил глаза на рваный листок, принесенный снизу. Уродец, избежавший ухода на покой? Он поднял перед собой жалкий остаток бумажной роскоши.

– Если честно, я совершенно не в курсе, что происходит. Что это было? Что за безумная цель требует уничтожения книг?

Уинни ответил не сразу, а подождал, пока Ривера передаст ему фрагмент. Положил на стол и мгновение рассматривал обрывок, потом горькая ухмылка на его лице стала немного шире.

– Какая приятная ирония. Они начали c PZ, не так ли, Карлос?

– Дуи, – неуверенно отозвался молодой человек.

– Это, – Уинни помахал в воздухе листком, – из научно-фантастической книги! – И мрачно фыркнул. – Эти ублюдки, фантасты, получают по заслугам, и не более того. Они тридцать лет как подчинили себе курс литературы, и вот куда их завел их собственный долбаный редукционизм. Счастливо оставаться. – Он скомкал листок и запустил его назад в Роберта.

Томми перехватил бумажный комочек и попытался его расправить.

– Декан, это просто совпадение, что НФ пошла под нож первой.

– Говорят, в действительности, – влез Ривера, – они решили начать измельчение с НФ потому, что у гиков это вызывает меньше протеста.

– Неважно, – сказал Томми, – к концу дня они уже давно другим должны были быть заняты.

Уинни подался вперед.

– Что значит «должны были быть заняты»?

– Ты не в курсе? – Паркер снова погладил свой лэптоп: он что, влюблен в старинную машинку? – Измельчители книг столкнулись с небольшой технической проблемой. Они приостановили работу до завтра. – Он ухмыльнулся. – Популярная пресса утверждает, что небольшой технической проблемой стало неожиданное появление Роберта прямо в месте действия.

Ривера поколебался, в глубинах его толстых очков мигнул свет.

– Да, – сказал он. Итак, митингующим снаружи все же есть что праздновать. Уинни поднялся, снова выглянул в окно и опять сел.

– Отлично, мы одержали первую победу! Передай войскам наши поздравления, Томми.

Роберт воздел руки.

– Кто-нибудь, потрудитесь, наконец, объяснить мне это безумие. Может, тут ничего и не сжигают, но вся сцена будто прямиком из «451 градус по Фаренгейту» перекочевала. Кстати, Уинстон, это тоже научная фантастика.

Ривера рассеянно отмахнулся.

– Поищите по ключевому слову «Библиотома», профессор Гу.