Коп из захолустья

– Не уверен, сэр. Батальон легкой пехоты у Грэма, взвод Мобильных сил… Наших всех в Управлении вооружить – ну, еще две роты, но это даже не легкая пехота, а просто неплохо умеющие стрелять вооруженные полицейские, тактике общевойскового боя их никто не учил…

– Пнём Службу безопасности рудников, пусть своих поднимают, – растерев лицо ладонями, встряхивает головой Рудицки.

– Тоже вариант. Но они вряд ли прилетят сюда, будут на шахтах держаться…

– Согласен. Все равно мало! – лейтенант явно пытается найти хоть какие-то варианты решения проблемы.

– Есть еще одна идея, сэр. Но, опасаюсь, вы решите, что я свихнулся.

– Ты, Райан, давай, выкладывай, а сумасшедший ты или нет – это начальство по итогам определять будет и в зависимости от итогов и результатов.

Ну, я и выложил. Лейтенант стекленеет взглядом.

– Ты вообще сам понял, что предлагаешь? Да тебя с такими идеями уволят к чертовой матери. С позором и без пенсии. И меня, старого дурака, с тобой на пару.

– Да, сэр. Как я и сказал, полное безумие. Но с вариантами у нас сейчас совсем плохо.

– Я тебя понял, Нэйтан, – Рудицки достал из кармана брюк мятый, но вполне чистый большой клетчатый носовой платок и вытер вспотевшую шею. – Попробуй, о результатах доложишь. Если что – я даю санкцию. Но это все пока что – чисто гипотетический прогноз и идеи из разряда безумных. Так что для начала – давай, топай подбивать бумаги. Конец света то ли будет, то ли нет, а документация должна быть оформлена строго по регламенту. А я – к Симмонсу, на доклад. Пусть и он теперь голову поломает.

– Есть, сэр, – четко, по-военному, разворачиваюсь через левое плечо и иду на выход.

Тут лейтенант прав. Нападение наемников или пиратов, десант янки… Да хоть гигантская комета или даже пробуждение Великого Космического Ктулху! Оно все может произойдет, а может нет… Но вот если в суде адвокат начнет трясти неверно оформленными бумагами, а судья из-за этого отпустит убийцу… Вот этого я себе не прощу.

В нашем кабинете медитирует над своим журналом Хавьер. Интересно, когда я переодевался перед допросом Саммерса-Тэлбота, в кабинете пусто было. У Команданте в гостях задержался? Впрочем, мне же проще, избежал расспросов о наградах. Как говорил Влад: men’she vidyat – men’she bredyat.

– Бездельничаешь, стажер?

– Да уже домой собирался, тебя вот решил дождаться. Думал, новости какие-нибудь интересные расскажешь.

– Расскажу, Хави. Да такие, что ты со стула рухнешь. Отставить «домой», стажер. Прямо сейчас идешь в оружейку и получаешь там на меня и на себя по «Иерихону» в полной боевой комплектации, на меня еще и подствольный М-470 не забудь. Будут возражать – сразу набирай меня, я их быстро научу Родину любить. И на себя полный пехотный комплект, а мне – только «щитки», ну, наплечники, наручи и поножи… Броня и шлем у меня до сих пор в багажнике «патрульки», сдать не успел… И двойной… Нет, лучше – тройной боекомплект, на «подствольник» тоже. Все понял? Давай, дуй, пока остальные не набежали.

– Это шутка, Нэйт? – Бланка даже не заметил, как журнал у него из рук на пол выпал.

– Какие уж тут шутки, стажер. У нас всех, чтоб мне пусто было, нарисовался шикарный шанс стать настоящими героями Конфедерации. Знаешь, кто такие герои, Хави?

Тот ошарашено молчит, а я вспоминаю ехидную улыбку Влада и понимаю, что примерно так же сам выглядел тогда на Фьорде.

– Герои, Бланка, это парни, которые получают медали. Только не всем их на грудь цепляют, некоторым на крышку гроба кладут. Все понял?

– Да, – севшим голосом хрипит он.

– Тогда – бегом. А то, и правда, набежит толпа, до завтра вооружаться и экипироваться будем… А у нас еще дел полно!

Поняв, что наставник не валяет дурака, а совершенно серьезен и предстоит что-то явно интересное, пусть и опасное, Хавьер бегом бросается в сторону оружейки. Эх, молодость… Когда-то и я был таким же юным обормотом, не верящим в саму возможность собственной смерти, а потому без раздумий лезущим в любую заваруху.

Похоже, Рудицки успел дойти до Симмонса быстрее, чем я до Хави. Потому что ушедший за оружием и снаряжением Бланка застрял почти на два часа. Я за это время аккуратно и по шаблону скомпоновал все документы и экспертизы по делу, отправил оформленную под свидетельские показания беседу с «мальчиком Дикки» на ознакомление его отцу и даже успел ее назад получить, заверенную по всем правилам. Бернард Айзенберг подрос в моих глазах второй раз за день. Сложилось впечатление, что он присланный документ буквально глазами пробежал, убедился, что я сдержал слово и ничего лишнего не вписал и тут же расписался сам и заставил расписаться сына. Почему-то мне представилось, что в этот момент он ему еще и хороший звонкий подзатыльник отвесил.

Словом, к тому моменту, как запалено дышащий детектив-стажер заволок всю груду оружия и снаряжения в наш кабинет, я с бюрократическими заморочками уже покончил.

– Там какое-то безумие, – пожаловался Хавьер отдышавшись. – Патрули из города по очереди возвращаются и собираются, словно на войну. Вот, ждал, пока всех пропустят, тех, кто сейчас на маршрутах. Их приказали вооружать без очереди. А за это время из кабинетов народу набежало. Меня вообще хотели в конец очереди оттереть, мол, стажер, подождет. Но я сказал, что получаю для тебя, и все тут же отстали.

Еще бы они не отстали. У меня в «управе» кое-какой авторитет за тринадцать лет заработан. Это Хавьеру своего пока не хватает. Авторитет, опыт и импотенция – они приходят с годами… Главное – чтоб не одновременно.

– Это безумие называется сигнал «Зарево», стажер. Как я тебе уже сказал, есть обоснованные подозрения, что скоро нам всем придется немного повоевать. Но это чуть позже, а пока – посиди, отдышись, а мне нужно пару звонков сделать.

Достав коммуникатор, по памяти набираю номер, по которому я не звонил уже много лет. Нет, с подчиненными этого человека я пересекаюсь по службе частенько и в самых разных ситуациях. Но вот беспокоить его лично без самого веского на то повода – не стоит. Он – Большой Человек с заглавной буквы. Его время слишком дорого, чтоб дергать по мелочам. Но расклад у нас сейчас такой, что придется не просто побеспокоить, а вытащить на личную встречу. И этого человека, и его «заклятого друга» и старого конкурента.

Тимоти Коллинс и Моше Зильберман. Долгополый Тим и Большой Мо. Некоронованные короли преступного мира Булыжника, давно прочно взявшие в руки и поделившие промеж собой весь хоть сколько-то серьезный криминал нашего маленького планетоида.

К месту встречи едем в тишине. Хавьер, похоже, переваривает последние события, а у меня в голове сумбур, в котором я пытаюсь навести порядок.

Тринадцать лет! Тринадцать чертовых лет прошло! Даже я с самого начала понимал, что Серый Фьорд – это не конец истории, а всего лишь ее начало. На руководство «Таксомы» тогда повесили всех собак, сами рудники на Фьорде перешли в собственность правительства. А русские вошли в концессию. И все, гробовая тишина. На протяжении многих лет – никаких новостей, никакой информации. Понятное дело, что если о ситуации ничего не знать, то никакого интереса заштатная, малопригодная для человека планета не представляет. Но я-то был в курсе… Я за новостями следил внимательно. И – ни малейшего намека ни на исследования, связанные с кристаллитом, ни на появление новых источников энергии… Раз тишина – значит исследования все еще ведутся, причем, в обстановке строгой секретности.

Думаю, янки все это время тоже не сидели, сложа руки. А в итоге – прямо сейчас имеет подготовку к попытке силой отжать Булыжник… Выводы? Выводы простые: наши или русские, а может и совместными усилиями, вплотную приблизились к практическому воплощению «в железе» открытия, сделанного «яйцеголовыми» из «Таксома Карбон» почти полтора десятилетия назад. А вот янки, похоже, не сильно преуспели. Скорее всего, не нашли новых месторождений пылевого кристалла. Для проведения экспериментов раздобыть некоторое количество минерала вполне возможно. Рудокопы красивые друзы обманки время от времени подбирают и продают в качестве сувениров. С контрабандистами всегда можно договориться. Но это исключительно лабораторные объемы, для промышленных масштабов таких «поступлений» явно не достаточно. И, поняв, что безнадежно отстают, а отставание уже становится чрезвычайно серьезной проблемой, янки пошли ва-банк и решились на прямое военное вторжение.

В кино встречи серьезных воротил теневого бизнеса проходят либо поздним вечером в дорогих клубах, где гремит музыка и визжат сильно подвыпившие девицы, либо глубокой ночью, в каких-нибудь глухих портовых закоулках, где даже мощные фонари не могут рассеять глубокие черные тени, а эхо шагов громко отражается от стен куонсетов и контейнеров.

У нас все совсем не так драматично. Вечер, но солнце еще не село и на улице полно прохожих, спешащих по своим делам. Маленькая забегаловка, чистенькая и уютная. Такая, знаете, с хлопковыми скатертями в красно-белую клетку на столах, в меню – глазунья с беконом, блинчики с кленовым сиропом и плохонький кофе, который с утра сварят, а потом весь день подогревают… В общем – ничего выдающегося. Кроме таблички «Закрыто на спецобслуживание» за стеклом входной двери и посетителей, ждущих нас внутри.

Сразу за дверью два лба с комплекцией бронетранспортеров: скучающие физиономии и цепкие, внимательные взгляды профессиональных бодигардов[99]. Оба в строгих костюмах и галстуках, разве что пиджаки расстегнуты и чрезвычайно характерно топорщатся с правой стороны.

– Оружие? – флегматично интересуется один.


– Разумеется, – спокойно отвечаю я, распахнув полы пиджака и демонстрируя жетон детектива и кобуру со «Скатом» на поясном ремне.

За правым плечом тихий вжик «зиппера»[100] и скрип кожаной куртки Хавьера, последовавшего моему примеру.

Если они ждут, что я сейчас сдам пистолет, то сильно ошибаются. Не настолько вы, ребятки, серьезные люди, чтоб детектива из тяжких и особо тяжких при исполнении разоружать.

– Вас ожидают, – здоровяки синхронно раздвигаются, давая нам возможность пройти дальше.

За дальним столиком, стоящим рядом с дверью в служебные помещения, вольготно расположились на красных дерматиновых диванчиках те, кому я звонил буквально полчаса назад. Теневые хозяева Булыжника, власти у которых не намного меньше, чем у губернатора или подполковника Грэма. А в некоторых вопросах – так и побольше. К примеру, если кто-то будет очень сильно мешать губернатору, то подключится пресса, пойдет перетряхивание компромата, дебаты разные… Возможно, даже полиция подключится… А вот если кто-то сильно помешает Большому Мо… Поутру в доках просто найдут неопознанное тело. А то и вовсе ничего не найдут, по обстоятельствам.

– Нэйтан, мальчик мой, присаживайся, – привстав, Большой Мо приглашающе помахивает своей впечатляющей лапищей.

Да, четверть века назад, когда я его увидел в первый раз, Моше Зильберман вполне мог поспорить комплекцией с парнями, что встретили нас у входа. Но годы – безжалостны. С тех пор Мо и постарел, и отпустил вполне приметное пузо. А вот Долгополый изменился мало, разве что морщин вокруг глаз прибавилось, и он еще больше стал похож на бывалого и битого жизнью ганфайтера из старых вестернов.

Я присел за столик, а вот попытавшегося умоститься рядом Хавьера вежливо, но жестко притормозили.

– Юноша, – физиономия у Мо – само радушие, но глаза жесткие и холодные. – Тут столик для взрослых, которые будут разговаривать о взрослых делах. Обождите-ка в сторонке, если хотите, вам туда сладостей и кофе принесут.

– Прошу прощения? – к такому обращению Бланка не привык.

– Прощаем, молодой человек, – это уже Тим. – А теперь, как тебе, сынок, уже сказали – дай-ка взрослым дядям поговорить без лишних ушей.

– Все в порядке, Хави, – решаю вмешаться я, пока кто-нибудь не успел сказать лишнего. – Постой рядом с ребятами на входе, посмотри, чтоб у меня за спиной не хулиганили. Я тебе позже все расскажу… И объясню.

– Послушный мальчик, – негромко говорит вслед уходящему Хавьеру Мо. – Если еще и толковый, то может что-то из него и получится со временем.

– Он толковый, – киваю я. – Только неопытный пока. И слегка завышенного о себе мнения. Учу его вот так: он облажается, а я потом объясняю, в чем именно. Лучше доходит, надежнее.

– Не самая плохая метода, – соглашается Мо.

– Послушай, Нэйтан, – Долгополый Тим особым терпением никогда не отличался, – это все, конечно, очень мило, но какого черта ты выдернул нас сюда, да еще и в такой спешке? Ты в своем уме вообще? Понимаешь, насколько мы оба – занятые люди?

– Вынужден согласиться с коллегой, Нэйтан, – у Большого Мо с манерами и выдержкой намного лучше, но за вежливостью слышно недовольство. – Хотелось бы услышать причину, по которой мы вынуждены бросить все дела, и мчаться к тебе.

– У нас очень серьезная проблема, джентльмены.

– У вас? – заламывает правую бровь Тим. – А мы причем?

– Нет, именно у «нас». И проблема не только у полиции и организованной преступности, как вы могли бы подумать. Проблема у всего Булыжника.

– Как-то все излишне мелодраматично, – хмыкает Зильберман. – И в чем заключается эта глобальная проблема?

– В том, что в самое ближайшее время нас всех будут убивать. Не разбираясь, кто по какую сторону от уголовного кодекса живет. Договориться не выйдет. Мы просто не нужны. Мы лишние и сильно мешаем.

Если честно, то я сам до конца не уверен в том, что говорю. Не исключено, что если на нас сверху свалятся морпехи-янки, то они разнесут только орбитальную группировку и базу Сил планетарной обороны, а на всех прочих отвлекаться даже не станут. Но я был на Фьорде. Там морская пехота изображала пиратов. Поэтому всех шахтеров и весь прочий персонал рудника просто зачистили без лишних сантиментов. Чтобы не болтались под ногами и никому не ляпнули потом лишнего. Почти тысячу двести душ в распыл… И это, повторюсь, армия. А Булыжник – не Серый Фьорд, тут почти миллион человек населения, ну, если вместе с рудокопами на шахтах. Тут «для массовки» могут подтянуть и настоящих пиратов или наемников из не особенно брезгливых. И тогда начнется такое, что и представить страшно. И при любом из этих двух вариантов, сил имеющихся на Булыжнике законных вооруженных формирований для обороны не хватит. А значит, будем пробовать привлечь на свою сторону и незаконные.

– Нэйтан, – Большой Мо смотрит на меня снисходительно и сочувственно, – ты что, фантастических сериалов на ночь переглядел? Нападения пришельцев и пиратов мерещатся? Мальчик мой, Булыжник – это тебе не забытый богом астероид с нелегальной шахтой…

– Все, с меня хватит, я поехал, – порывается встать Тим. – Думал, тут что-то реально серьезное, а это…

– Сядь на место, черт бы тебя побрал! – рыкаю я.

Бугаи у дверей напрягаются, но Мо делает им успокаивающий жест, а сам Тим коротким кивком отсылает назад еще двоих, ввалившихся в зал из подсобки.

– Ты не забываешься, сынок? – слова Коллинса можно смело в стакан виски бросить, вместо кубиков льда.

– Слушайте вы, пара расслабившихся идиотов с заплывшим салом мозгами! И ты, разжиревший от спокойной жизни жид, и ты, чертов спивающийся мик[101]!

Ох, я сейчас рискую. Если не достучусь до них, то убить нас, может, и не убьют, но по ребрам настучать попытаются точно. Сами боссы, понятное дело, мараться не будут, но у них тут аж четыре бугая специально под подобные дела «заточенных». Будет весело. Ну, и о хороших отношениях в будущем можно забыть…

– Вы, двое, помните вообще, с чего наше знакомство началось?

По лицам вижу, взъярились мои «короли», но в руках себя пока держат. И это хорошо, мне сейчас как раз пара злобных бандитских «кинг-пинов» нужна, а не расслабившиеся коммерсанты, давно легализовавшие большую часть своего бизнеса.

Коллинс кивает, Мо смотрит злыми глазами, но вопросительно. Помнят.

– Двадцать пять лет назад залетные хитрожопые парни из «триад»[102] устроили несколько кровавых провокаций и чуть не натравили друг на друга двух сильно крутых местных парней, у которых не хватило ума попробовать сначала поговорить меж собой и все выяснить спокойно… И пока они собирались рвать друг другу глотки, в ситуации разобрался один молодой, но настырный детектив…

Ага, это они тоже помнят. И как на подначки китайцев купились, и как чуть не перебили друг друга. И то, что было дальше.

– Этот детектив умудрился вас, идиотов, посадить за один стол и дал вам полный расклад ситуации.

– Не стоит нас оскорблять дальше, сынок, ты и так уже сильно перегнул палку, – подал голос Долгополый. – Мы отлично помним твоего отца.

– Мой отец не хотел, чтоб на Булыжнике началась кровавая баня, – будто не услышав Тима, продолжил я. – И он смог вас убедить в своей правоте, открыл глаза на ситуацию. Рискнул всем, чтобы предотвратить бойню. Хотя, казалось бы, какая ему была разница, кто будет местным «дном» рулить – еврей и ирландец, или кучка китайцев?