Метро 2035: Город семи ветров

Но Кярима уже понесло. Это только считается, что любопытство – удел женщин. Бабаев-старший, хоть и упрекал этим свою жену, на самом деле был куда любопытнее ее. По крайней мере у Зухры хватило бы ума не выспрашивать Курбана. Хотя бы просто из чувства самосохранения.

– И все-таки, что там такого, что ты даже лучшему другу не можешь ничего рассказать?

– Какая-то сделка. А артемовцы все это охраняют, и на погрузке.

– «Артемовцы»? А Газик откуда знает?

– Откуда-откуда, от верблюда! Достаточно, что он мне про это сказал.

– А «баиловцы» как же?..

– Кярим, родной. Я лишнего не спрашивал, и ты меня не пытай. Для нас главное – проникнуть на Артем и не попасться бандитам. Вот давай про это и поговорим, пока твоя Зухра гуляет. Есть на этот счет у меня кой-какие мысли.

План Курбана был так же прост, как и гениален: приплыть на Артем ночью и укрыться на берегу, а потом, когда бандиты уедут обделывать свои делишки, проникнуть на базу.

– А чтобы ни у кого не было подозрений, мы с тобой как бы поедем на рыбалку!

Рыбалка в обычном понимании этого слова, уже давным-давно ушла в прошлое. Встретить зорьку на Черных Камнях, посидеть с друзьями у костра, потравить байки за кружечкой огненной воды, хлебнуть фантастической ухи прямо из котелка – все это осталось лишь в воспоминаниях старожилов. Сегодняшняя рыбалка – это самоотверженный труд с риском для жизни в рыбацких артелях «Сахила» либо дорогое удовольствие в специально отведенных для этого местах. Как, например, искусственное озеро на острове Жилом: место тихое и спокойное, только плати. Союз «прихватизировал» остров задолго до того, как Мамед организовал там добычу нефти. Для общины организация рыбалки стала еще одним источником дохода: для своих она была бесплатной, а вот остальные желающие платили за возможность снять стресс звонкой монетой. Для Мамеда эта рыбалка стала проблемой: вдруг кто увидит-узнает лишнего? Но «закрыть» озеро просто так не получится, пойдут лишние вопросы, появятся ненужные подозрения. Конечно, рыбакам не до прогулок по острову и к вышкам не полезут – охраняемая территория, это все знают. Хорошо, что пристань была надежно укрыта от чужих глаз, но риск оставался. Только кто не рискует, тот не пьет шампанского! И решать проблемы надо по мере их поступления. А пока проблем не было.

– Это ты отлично придумал, друг Курбан. Все официально: моторка, снасти, время. Уедем с вечера, еще и порыбачить успеем для вида! А с Жилого до Артема – рукой подать, и никто нас не хватится.

– Где хабар прятать будем, прикидывал?

– А то как же! В бывшем «Музее ковра». Там подходы хорошие и сроду никто ничего искать не додумается. А потом домой перетащим потихоньку.

– Что, все? Остался пароль? Не затягивай, дави братца.

– Да куда денется, расскажет.

Кярим отправился к брату тем же вечером. Разговор предстоял тяжелый – Кярим, несмотря на свою толстокожесть, это прекрасно понимал. И подготовился: взял с собой подарок для любимой племяшки – смешного тряпичного котенка.

Они с Али после той ссоры так и не говорили: Бабаев-младший избегал Кярима, и делал это настолько явно, что даже Мехри обратила внимание. Но, по своему обыкновению, ничего спрашивать не стала: если муж захочет, то сам все расскажет.

Сразу после разговора Али не находил себе места: страх, преследовавший его в первые дни после возвращения с Артема, вернулся. Несколько дней он прислушивался к разговорам на базаре, среди завсегдатаев «Жемчужины», тщательно следил за всеми городскими новостями. Но нет, все было тихо, никто не бросал на него косых взглядов, никто не шептался у него за спиной. Все было тихо. И Али понял: Кярим просто развел его.

– Здравствуй, Али!

Кафе было заполнено под завязку, Мехри едва успевала на кухне, да и сам Али порядочно устал, разнося заказы. Но разве такая усталость в тягость? Появление брата его не обрадовало: он злился в первую очередь на себя, что так легко купился и выдал Кяриму тайну, которую поклялся хранить.

– Привет, Кярим. С чем пожаловал на сей раз?

– Родной мой, не злись! – Кярим протянул руку для приветствия. – Ну дал я маху, наговорил лишнего. Сам себе места не нахожу, поверь.

– Вижу, как не находишь. Сияешь, как начищенный самовар.

– Ай, Али, не дуйся! Посмотри лучше, какую игрушку я принес нашей красавице! – И Кярим достал из-за пазухи игрушку.

– Ты же не ради этого пришел?

– Конечно, не для этого! Поговорим? Только не тут, лишние уши нам ни к чему.

Они прошли в подсобку.

– Кярим, ты меня обманул, никто и ничего не знает!

– Али, брат! Так это же просто замечательно! Поэтому ты спокойно можешь доверить мне пароль от хранилища! Ты же не будешь скрывать это от своего единственного родственника?

– Сколько раз говорить тебе: это смертельно опасно!

– Так я же и не беру тебя с собой! Сиди тут, трясись от страха.

– Кярим, я так и так буду трястись от страха. За тебя!

– А-а! Ты даже не знаешь, что я придумал. Скажи, ты же мне не врал?

– Брат, ты о чем? Разве я когда обманывал тебя?

– Вот, поэтому-то у меня все получится. Мне только нужен пароль! Ну?! Или ты думаешь, что я не расскажу про тебя ничего? Ты меня знаешь…

Али вдруг понял: расскажет. Кярим из вредности расскажет, он всегда был таким, с детства.

– Билькис.


– Что?

– Пароль – билькис.

Кярим рассмеялся.

– Билькис-кис-кис, смешное слово.

– Запомни его! От этого жизнь твоя зависит.

– А я его сейчас запишу. Писалку дай какую.

– С ума сошел?! А если ты, растяпа, потеряешь бумажку?!

– Слушай, что ты так разошелся?! – развел руками Кярим. – Запомнил уже, да! Билькис, билькис. И запишу еще для верности! Кис-кис! Все, до встречи, братишка!

– Кярим, Кярим. Аллах не простит мне, если с тобой что случится.





* * *


Оставалась последняя проблема – Зухра. Ставить ее в известность Кяриму не хотелось, он был уверен – запрет дома и никуда не пустит, с нее станется. А он мужчина, в конце концов, или нет? Почему он всегда должен слушать ее? Хотя посмотрим, как она заговорит, когда он осыпет ее драгоценностями! Тогда она оценит его! Кярим представил все это, и картинка вышла настолько реальной, что он несколько раз тряхнул головой, прогоняя видение. Эх, выпить бы… Но нельзя. Никакого спиртного вплоть до возвращения!

Но устроить себе небольшой праздник он может! Вот возьмет и сходит вместе с Зухрой в «Жемчужину».

Зухра предложению обрадовалась, нечасто они с Кяримом вот так просто «выходили в свет».

Кярим был предупредителен и ласков, словно на первом свидании. Он словно читал ее мысли. А может, ей просто хотелось, чтобы он читал их, хотелось почувствовать себя женщиной – любимой, слабой, обычной женщиной. И, наверное, сказка продолжится и ночью. Просто должна продолжиться! Не имеет права прекратиться.

Дома Зухра зажгла ароматические палочки, села рядом с мужем, прижалась к нему.

– Солнышко мое, – Кярим обнял жену и поцеловал в мочку уха.

– Кяримчик, ты сегодня такой милый.

Давно Зухра не испытывала такого жгучего желания, она закрыла глаза и подставила губы для поцелуя: ну же, Кярим, скорее!

– Зухра, радость моя, а мы с Курбаном собираемся завтра на рыбалку.

Договорить он не успел, жена так резко оттолкнула его, что он кубарем скатился на пол.

– Ты чего?

– Чего! И ты еще спрашиваешь, чего я?

Зухра была вне себя от ярости. Она ждала чего угодно – что муж уснет в самый ответственный момент, что окажется не готов к бурной ночи, но такое…

– Какую еще рыбалку?! Какая рыбалка, старый ты козел!

– На Жилом острове, – промямлил Кярим. Он не понимал, отчего Зухра так взбеленилась, ну спросил он про рыбалку, чего так орать-то?

– Делай что хочешь, Кярим! Вали куда угодно! Видеть тебя не хочу!

– О чем ты, солнышко? – вполне искренне удивился Кярим. – Что опять не так-то?

– И ты еще спрашиваешь? Ты опять пропадешь на несколько дней со своими подстилками, а мне вешаешь лапшу про рыбалку?! Ты думаешь, твоя жена глупая?!

Женщина в гневе – это нечто, особенно восточная женщина. Останавливать или переубеждать Зухру не было никакого смысла. Но ничего, послезавтра он вернется и докажет, что никаких подстилок не было. И что все это он делал ради нее. По крайней мере, в тот момент Кярим в этом был искренне уверен.

До часа икс оставалось несколько часов…





Глава девятая




Зухра до самого ухода мужа так и не сказала ни слова, смотрела мимо него и молчала. Кярим чувствовал себя виноватым со всех сторон, и только надежда на триумфальное возвращение грела его душу.