Мусорщик. Мечта

– Не совсем. Но все будет нормально. Лечатся. Итак, займитесь тем, что я сказал, и… вот еще что – подберите мне яхту. Хорошую яхту, моторную, большую. Скорость в максимуме узлов двадцать, и дальность хода от пяти тысяч морских миль. Лучше, чтобы стальной корпус – хочу переоборудовать ее, укрепить борта сталью, сделать из нее что-то вроде маленького крейсера. Нужны капитан, матросы – зарплата в полтора раза выше, чем обычно. Они должны работать не за страх, а за совесть! И вот еще что – выясните возможность установки на борту яхты вооружения. Кроме того, на ней должна быть вертолетная площадка.

– А с подводной лодкой вам не надо? – растерянно спросил Зильберович, и по голосу Константин понял – тот сдерживает нервный смешок. – Константин Петрович, я просто…

– В шоке, да? Не важно. Ищите – по всему миру. И дайте мне мощную, быструю океанскую яхту, которая сможет отбиться от пиратов и от всякой такой пакости. Я на нее еще и охранников посажу. Но это уже моя забота. Вы команду подберите. И лучше, чтобы это были русские. Я в английском ни бум-бум. Кроме «фак ю» и «мазафака».

– Ну… для командования этого вполне достаточно. Шучу. Английский надо учить, раз на Багамах жить собрались. И французский. И немецкий. И вообще – чем больше языков знаете, тем лучше. Еще какие будут указания?

– Да вроде и все. Что-то еще вспомню – позвоню.

– Константин Петрович… какая-то помощь с похоронами нужна?

– Нечего хоронить. Испарилась моя жена. Сгорела.

У Константина перехватило горло, и он едва не закашлялся, потому резко свернул разговор:

– Ну все! Жду вашего звонка! Пока.

Не слушая ответа адвоката, нажал на «отбой» и откинулся в кресле, глядя на то, как струи дождя стекают с лобового стекла «Гелендвагена». Честно сказать, ехать никуда не хотелось, делать ничего не хотелось – только забиться в нору и сидеть, упиваясь своим горем и несчастьем. И этого делать было нельзя. Он сопьется, вот и все. И сдохнет. И это будет глумление над памятью Оли. Ради чего все затевалось? Ради чего сбылась мечта идиота – он стал богатым?

Как-то спорили с Олей: он утверждал, что если у него будет богатство, такое, чтобы не думать о деньгах вообще, он сделает так, чтобы она была счастлива. Оля же утверждала, что счастье совсем не в деньгах. И что богатые тоже плачут. И Константин смеялся – чего им плакать, идиотам?! Вот пускай поживут, как народ, – от зарплаты до зарплаты, от пенсии до пенсии, тогда и поплачут!

И вот сбылась мечта идиота. Он богат. Он невероятно богат, так богат, как никогда себе и представить не мог! И что? Слезы льются по щекам, капают на кремово-белую кожаную обшивку, и ничего эти слезы не могут изменить.

В последний раз он плакал… и сам не помнил когда. Рыдал, когда умерла мать. А плакал?.. В детстве? Когда болела разбитая коленка и было жалко сломанного велосипеда? Наверное, да. А вот теперь… это все равно как у него отрезали бы ноги. Вот только что бегал, носился… а теперь только ползает, как червяк, как раздавленный таракан. Без Оли жизни нет. Странно, что он этого не понимал раньше. Догадывался, но до конца не понимал.

Карма. Это карма. Ничего так просто не уходит, и ничего не прибавляется из ниоткуда. Чтобы у тебя прибыло – где-то должно убыть.

А лихо его поймало за язык Провидение! Кто там наверху чудит? Бог? Дьявол? Впрочем, дьявол, наверное, внизу. В аду. Если он есть, конечно, этот ад. А может, ад здесь, на земле? ЭТО и есть ад?

Что делать? Как жить? Наслаждаться жизнью без Оли? Набрать гарем из молоденьких девок и кататься по морю? Пить дорогое вино, развратничать и время от времени воровать деньги на поддержание своего разврата? Пока не сдохнет на очередной шлюхе, пытаясь выжать из себя десятый оргазм подряд.

Нет, это не для него! Это НЕ ТА жизнь, которую он себе хотел. Да, он любит баб. Любит вкусно поесть и комфортно пожить – хотя ему так и не пришлось ТАК пожить. Но у него есть совесть.

Вредная, надо сказать, эта штука – совесть! Все время требует СТРАННОГО. Справедливости, например. Ну вот почему эти мрази, дорвавшиеся до власти, хапают в три горла и никто не может их остановить?

Почему преступник уходит от ответственности, потому что у него папа прокурор или мама судья?

Почему какая-то мразь там, за границей, чернит страну, придумывает преступления, которые страна не совершала, «несет демократию» в отдельно взятые страны, уничтожая при этом сотни тысяч людей?!

Почему эта мразь радуется, когда опьяневшая от крови толпа страшно убивает старика – без суда, без следствия, просто в угоду своим заокеанским господам! Почему творится такая несправедливость?! И как ее исправить?

Он знает как. И его теперь ничего не сдерживает. Обеспечит дочку, положит на ее счет денег, чтобы до конца жизни хватило и детям, и внукам, а сам займется настоящим делом. Своим делом – тем делом, которое он хорошо умеет делать! Убивать. Убивать мразей! Чистить этот мир! И никуда не спрячутся, ничего не смогут сделать, потому что он, Карающий Меч, найдет их везде и всюду! И это будет справедливо.

Но вначале надо наладить дела так, чтобы не заботиться о куске хлеба. И чтобы, если его найдут, так просто не смогли бы взять. И один он не сможет, это точно. Люди нужны. Верные люди!

Так. С чего начать? Надо попасть на Багамы – официально, как положено. Через таможенные посты. А для этого нужно взять туристическую путевку. Вернее – через турагентство снять виллу. Можно было бы это сделать и через адвоката, но… лучше пока пусть он не знает, что у Константина есть арендованная вилла. Так, на всякий случай! Переправить на эту виллу деньги, а потом – в банк. Когда еще он свою виллу купит! А время не ждет. Оформление документов сколько-то дней займет, да и покупать надо по безналу, чтобы не заинтересовались.

Посмотрел, который час, на смартфоне – время к вечеру. Московского – четыре часа. «Родного» времени – уже пять часов. То есть семнадцать с копейками.

Снова задумался: а на кой черт турагентство? Чтобы дали сопровождающего? Можно спокойно нанять виллу и без них! Сколько она стоит? Пятьсот баксов в сутки? Тысячу? Хм… Снять-то – это запросто, если знаешь язык. А вот с этим проблема! Ну кто знал, что ему понадобится английский язык? Чеченский – это еще куда ни шло. Дагестанский, ингушский – да. Но английский?!

Константин полез в бардачок и нашел бумажку, которую бросил туда совсем недавно. Активировал экран телефона и набрал номер…

Маша тосковала. Ей все было противно – этот город, в котором она провела всю свою жизнь, эта погода, когда на улицу не выйдешь без дрожи. Этот офис, который должен изображать успешную деятельность при том, что за последнюю неделю никто ничего не купил.

А еще – возник скандал по поводу того, что Семен разрешил продать «гелик» Константину Петровичу. Как оказалось, тот, кто заказал машину, не просто богатый предприниматель, а еще и из «бывших». Бандит то бишь – «авторитетный предприниматель», как это сейчас называется. В общем, прилетело Семену неслабо. Если бы не тесть, тут бы ему и трендец. Разборки были – ай-яй! Целый день бродили толпы таких отморозков, что при одном взгляде на них по коже бегали мурашки. Не дай бог попадешься такому под руку!

Кстати сказать, Маша была уверена, что продал Семен эту машину не просто так. Небось денег ему переплатили на карман неслабо. Он даже премию Маше выдал – аж двадцать тысяч! От щедрот… чертов жадюга!

И как этот Семен надоел – просто слов нет! Повадился вызывать ее, и… давай ублажай! Совсем осатанел! «Мне после тебя легче становится!» – ну запри дверь да ублажи себя сам! Еще легче будет.

И с любимым парнем не ладилось… хотя какой он любимый? Ну да, хороший парнишка, в постели старается. И поговорить с ним интересно – только все про свои компьютерные игры болтает. Несет всякую хрень о том, что, дескать, придумает крутую компьютерную игру и на ней быстро разбогатеет. Дурачок! Богатеют те, у кого деньги есть! Без денег денег не сделаешь!

Тоже надоел. Нищий! Ни в ресторан сводить, ни турбазу оплатить. А она, Маша, не настолько богата, чтобы содержать альфонса! И еще замуж зовет… дурак. Ты сам-то себя не можешь обеспечить, ну какое там «замуж»?!

– Маша!

Ох! Голос-то какой противный! Опять?! Он же уже сегодня вызывал! Опять придется теребить его вялый отросток! А у него, проклятого, не стоит! В тридцать лет – не стоит! И пузо! Ну что за мужик – в тридцать лет ни потенции, ни красивого тела! И сам никто, и звать его никак! Если бы не женушка (которая смотрит на Машу как на личного врага), не видать бы Семену этого кресла.

Интересно, она знает, что Маша ублажает Семена? Догадывается, наверное. Главное, чтобы никаких конкретных мер не предприняла. Очень не хочется ползать с переломанными ногами! Папаша ее такой же чертов бандит, как и остальные крупные предприниматели.

Интересно, в этой стране есть хоть один большой бизнесмен не бандит? Вряд ли. Что там говорил Маркс? «В основе каждого крупного капитала лежит преступление»? Хм… гляди-ка, помнит еще!

Нет, надо подаваться в Москву. Что она, не найдет себе работы, с такой-то внешностью? У нее ноги от зубов! У нее сиськи блузку рвут, каменные, как у статуи! У нее задница – орехи колоть можно, ни жиринки лишней! Ни целлюлита! Да неужели никому не нужно такое сокровище?!


– Маша! Через пятнадцать минут зайди, я кое-какое задание тебе дам.

Подмигивает, идиот. Знает Маша, какое задание даст! Вялое свое задание! Тьфу!

Телефонная трубка запиликала, выдав сигнал, указывающий, что звонящего нет в списке контактов. Насторожилась: кто это такой может быть? Подумала пару секунд и нажала на пульсирующий зеленый значок.

– Я слушаю…

– Маша?

– Ну да, я Маша… а кто это?

– Это Константин Петрович. Помнишь меня?

– Константин Петрович! Помню, конечно! Как хорошо, что вы позвонили, а я по вам скучала! – «Клюнул?! Ну хоть бы клюнул!» – Такая тоска, что просто слов нет!

– Ты вот что скажи… на самом деле хорошо знаешь английский?

Сердце Маши трепыхнулось и замерло – зачем спрашивает?! Для чего?! Просто так он спрашивать не будет!

– Отлично знаю, Константин Петрович, я же сказала – и говорю как на русском, и читаю, и пишу! И французский знаю! И немецкий! У меня способности к языкам с детства! И память отличная!

– Вот что… у меня для тебя есть работа. Очень хорошо оплачиваемая. Будешь у меня секретарем-переводчиком. Получать будешь… сколько ты хочешь получать в месяц?

– Э-э-э… мм… триста тысяч! – пискнула Маша и тут же хотела поправиться и сказать «двести». Ведь вдруг откажется? Скажет, обнаглела сучка! Да за триста тысяч в месяц можно трех таких нанять! Но не успела.

– Хорошо. Если будешь правильно себя вести, получишь еще больше. Гораздо больше!

О господи! Да за триста тысяч она ему в задницу каждый день будет давать! Семену ни разу не дала, а ему будет по первому требованию! Все сделает для него! Это шанс! Шанс!

– Я согласна! Согласна! Когда надо приступать к работе?

– Вчера. Сейчас идешь к Семену, бьешь его ногой по яйцам и говоришь, что он дурак. Потом выходишь и идешь к тому месту, где я подобрал тебя в прошлый раз. И ждешь. Я подъеду и объясню, что тебе нужно будет делать дальше. Поняла? Насчет «по яйцам» я пошутил. Просто уходишь и ждешь. Ждешь до победного. Усекла?

– Усекла! Ура! Спасибо, спасибо, Константин Петрович! Я не подведу! Я все для вас сделаю!

– Вот и хорошо. Давай!

Маша выдохнула и нежно погладила телефон. Жизнь налаживается! Жизнь все-таки налаживается!

Она встала, сбросила туфли на высоком каблуке, обула ноги в кожаные непромокаемые сапожки. Условно непромокаемые – в луже стоять в них все-таки не стоит. Туфли аккуратно убрала в сумку, переложив их принтерной бумагой, чтобы не поцарапались. Маша была аккуратисткой и чистюлей и не могла допустить, чтобы хорошие вещи испортились из-за такой глупой мелочи.

– Машка! Да иди же ты сюда, чертова кукла!

Маша поджала губы, скривилась, будто в рот ей попало что-то очень невкусное, и сделала движение, будто хочет сплюнуть. Потом замерла, лицо ее как по команде разгладилось, и она быстро зашагала к приоткрытой двери кабинета директора.

Войдя, дверь запирать не стала, только плотно прикрыла и сделала вид, что запирает, повернувшись к Семену спиной. Тот уже сидел на диванчике, расставив ноги, расстегнув ремень и молнию брюк, а когда Маша вошла, стянул брюки вместе с трусами и остался сидеть раскорячившись, вывалив небольшой вялый член. Выглядело это настолько неприглядно на фоне нависшего на гениталии бледного пухлого пивного живота, что Маша невольно криво усмехнулась, издав явственно слышимый смешок. Однако Семен смешок не расслышал и довольным, бодрым голосом заявил:

– Ну как тебе мой дружок? Хорош, правда? Он опять готов тебя побаловать! Ну-ка, становись на коленочки!

– Дерьмо твой отросток! Маленький, жалкий. И ни хрена не работающий! – отрезала Маша, с ненавистью глядя на Семена. Когда-то он ей даже нравился, но потом она поняла, насколько Семен ничтожен и бесхребетен. Дурочка, она некогда надеялась его охмурить, развести с женой! Но какое там! Без жены он никто! Ничтожество! Только было уже поздно. Деваться-то некуда. Не на двадцать же тысяч идти в какую-нибудь конторку по продаже ноутбуков. Да и там не больно-то устроишься, двадцать тысяч в наше время – это не такая уж и плохая зарплата. Санкции! Кризис!

– Что?! Что ты сказала?

Член Семена еще больше съежился и стал удивительно похожим на письку младенца. И выражение лица Семена тоже было как у младенца – глуповато-удивленное, будто его только что насильно оторвали от материнской груди.

– Что слышал! – продолжила Маша, превращаясь в совершеннейшую фурию. Все накопившееся у нее за эти месяцы вдруг рвануло вверх, в мозг, поднимая в нем целую бурю эмоций. Видимо, про такое состояние и говорят: «Моча ударила в голову!»

Маша шагнула ближе и, подняв ногу, пяткой ударила туда, где должны были располагаться яйца бывшего ее начальника. Нога Маши тренированная, крепкая – в школе она занималась карате, и вполне успешно, даже на соревнования ездила. Потом перестала ходить в секцию – после того, как ей сломали нос, – справедливо рассудив, что карате ей в жизни вряд ли пригодится, а вот красивое личико – наверняка.

Ударила она хорошенько, от души! Ноги-то помнят!

Хак! Пятка врезалась в бледную вялую плоть, покрытую редкими рыжеватыми волосками. Семен глухо ойкнул и мгновенно вырубился – значит, точно попала. Теперь ей сюда возврата нет, точно!

И тут же подумалось: почему она так безоговорочно поверила этому Константину Петровичу? Что в нем такого, чтобы она ему вот так сразу взяла и поверила? Ну, был с ним секс, и что? Не он первый, не он последний. Ну да, приятный мужик по всех отношениях – и как мужчина, и просто… как человек. Веет от него силой и надежностью. Но все-таки вдруг Константин Петрович ее «кинет»? Передумает, и все тут. Она ведь совсем его не знает.

Кстати, этот слизняк Семен ей еще и зарплату должен. И выходное пособие!

Маша скользнула взглядом по сейфу и замерла от радости – открыт! Сейф открыт! И там должны быть деньги! Все она забирать не будет – только свою зарплату и выходное пособие, оно же – отпускные. Там и трудовая ее лежит.

Маша подбежала к сейфу, открыла, проверила. Точно, вот трудовые книжки лежат, а тут – деньги. Отсчитала сто пятьдесят тысяч… подумала, добавила еще пятьдесят. Это за усиленное обслуживание в последние дни. Что я тебе, сука, «Скорая помощь»?!

Положила деньги и трудовую в сумочку, вышла из кабинета, не глядя на Семена, распростертого на диванчике с расставленными в стороны коленями. Гениталии его уже приобрели багровый оттенок и скорее всего скоро превратятся в настоящее синее вымя. Пусть потом объясняет жене, каким образом у него образовалась эта штука, кто ему врезал и за что. «Секретарша? А что ты с ней делал на диване, да еще со спущенными до щиколоток штанами?!» Хе-хе…