Нелюбовь сероглазого короля

Я только поморщилась. Любимый новогодний фильм не приносил никакой радости.

В пижаме слонялась целый день по квартире. Не так я представляла себе долгожданное «тридцать первое декабря».

Мария Архиповна, приготовив нам парочку блюд, засобиралась домой. Мы с мамой погасили в большой комнате свет, зажгли свечи и уселись перед телевизором.

– Елку-то мы с тобой, Дарья, так и не приобрели, – проговорила родительница, глядя на экран: на одном из каналов звезды российской эстрады с неестественными белоснежными улыбками размахивали горящими бенгальскими огнями.

– На других надейся… – вздохнула я. – Еще салатика?

– Пожалуй!

Салатницы стояли прямо на полу, около дивана. Мы даже не позаботились о праздничном столе. Впервые встречали Новый год вдвоем.

– А знаешь, Даша, ведь как Новый год встретишь… – начала мать, принимая из моих рук тарелку с оливье.

– Ты имеешь в виду без папы?

Она вздрогнула.

– Что? Нет! Вот так, в пижамах, непричесанные, без макияжа…

– Это не самое страшное, – хмыкнула я, продолжая думать об отце.

Мысль о том, что наша семья уже никогда не будет прежней, привела меня в ужас. «Просто не успел купить билет. Просто задержали самолет… Просто нелетная погода», – успокаивала я себя. Хотя дурные предчувствия тошнотой подступали к горлу.

Больше мы ни о чем не говорили, продолжая с безразличием пялиться в мерцающий экран плазмы. После десяти вечера мама начала клевать носом.

– Ты чего? – легонько толкнула я родительницу локтем, когда она положила голову мне на плечо.

– Дашенька, я так устала за это год, – пробормотала мама в полудреме. – Ох, Дашенька… Я больше не могу!

– И президента слушать не будешь? – спросила я.

Но она уже крепко спала.

Я просидела еще несколько минут, боясь пошевелиться. Затем осторожно высвободилась, уложила маму на диван и укрыла пледом. Задула свечи и поплелась к окну. Вдалеке сверкали фейерверки, слышался глухой грохот, крики… Какие-то компании направлялись в сторону центральной площади, где находились старая башня с часами и ледовый городок. Представляю, сколько там сейчас народу… Вот где самое веселье.

Из окна засмотрелась на какую-то парочку. Юноша и девушка, перебрасываясь снежками и смеясь, отстали от друзей. Невольно вспомнила тот день, когда мы с Робертом точно так же дурачились в снегу. И сердце защемило еще сильнее. Мне показалось, что еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько одинокой.

Выключила телевизор и в полной темноте наощупь пошла в свою комнату. Зажгла свет и распахнула дверцы платяного шкафа. Переоделась в джинсы и теплый джемпер, выключила лампу и, подсвечивая себе путь телефоном, выскользнула в коридор. Знаю, это было настоящим безумием отправиться одной в новогоднюю ночь в центр города. Но стены в тихой квартире так давили… Я натянула куртку и шапку, зашнуровала ботинки и, схватив с тумбочки ключи от квартиры, выскочила на лестничную площадку.

Я боялась, что на улице каждый второй окажется нетрезвым неадекватом, но, на удивление, мне везло. По пути попадались только улыбчивые счастливые люди, которые желали друг другу счастья. Это меня воодушевило, и я ускорила шаг. Но скоро произошел большой облом: решила срезать, чтобы скорее попасть на площадь и встретить Новый год под бой городских курантов, однако один из дворов в эту ночь оказался закрытым. Пришлось возвращаться. Я достала из кармана телефон и посмотрела на экран. До полуночи оставалось всего пятнадцать минут. Я побежала. Метнувшись в какой-то узкий переулок, поняла, что заблудилась. Никогда здесь раньше не была. Как выйти к площади? Меня охватила паника.

– Блин! – выкрикнула я нервно, думая, что нахожусь здесь абсолютно одна.

Но когда кто-то закрыл горячими ладонями мои глаза, захотелось заверещать еще громче. Догулялась…

– Что за шутки? – дрожащим от страха голосом поинтересовалась я.

Услышав знакомый хрипловатый смех над ухом, я задохнулась от возмущения:

– Кайзер, ты сдурел, что ли, так пугать?

Убрала от лица чужие руки и резко развернулась. Роберт стоял передо мной с широкой искренней улыбкой. Боже, как я была счастлива увидеть знакомое лицо в эту минуту… Но после пережитого секундного страха все-таки налетела на Роба с кулаками:

– Ты – болван! Чуть сердце не остановилось. Что тут делаешь?

– То же самое хотел спросить у тебя, Дэнни. Бог мой, какая кровожадная девчонка! Я тебе, определенно, нравлюсь…

Сердито уставилась на парня.

– «Я смотрю на тебя, ты глядишь на меня – искра, буря, безумие»[6]. Бум! – насмешливо процитировал Кайзер, щелкнув перед моим носом пальцами.

– Бум? Ты совсем дурачина, что ли? Я заблудилась, ясно? Хотела встретить Новый год на площади.

– Одна? – удивился Роберт.

– Ну не с тобой же, Кайзер! – язвительно ответила я.

– Знаешь, Севастьянова, судя по времени, встретишь ты его именно со мной!

– Как? А сколько осталось минут? – ахнула я, разворачиваясь.

Но Роб легонько схватил меня за капюшон куртки и насмешливо пропел:


– «Пять минут, пять минут… бой часов раздастся вскоре…»[7] – Дэнни, чего ты пыжишься? Все равно не успеем!

– Сам ты пыжишься! – проворчала я, пытаясь высвободиться: Роберт по-прежнему придерживал меня за капюшон. – Чего вообще пристал?

Роб невозмутимо посмотрел на наручные часы.

– Четыре минуты…

– А ты почему не на даче у Елесина? – спросила я.

– Я не общаюсь с Климом вне школы, – ответил он. – И как раз сейчас шел к своим друзьям, но немного припозднился…

– Припозднился! – фыркнула я. – Да ты, голубчик, конкретно опоздал!

– Три минуты… Дэнни, у меня в рюкзаке есть бутылка шампанского.

– Поздравляю!

– Спасибо! И еще горькая шоколадка.

– Какая прелесть! Но мне – пофиг.

– Ты всегда такая злючка под Новый год?

– Я всегда такая злючка с тобой, потому что ты меня…

– Тсс, Дэнни! Взаимно. Я тебя тоже просто боготворю… Осталось две минуты.

Вдалеке послышался смех и громкие голоса. Мы с Робертом продолжали стоять вдвоем в темном узком переулке. С черного неба редкими хлопьями сыпал легкий пушистый снег. Парень, вытянув перед собой руку, продолжал с важным видом гипнотизировать часы. Некоторое время я молчала, а затем ехидно поинтересовалась:

– А ты уверен, что они у тебя правильно идут?

– Одна минута… – вместо ответа сообщил Кайзер.

И опять – далекий чужой смех, обрывки фраз, обратный отсчет… Внезапно Роберт раскинул руки в стороны и проговорил:

– Родная, иди ко мне!

– С Новым годом! У-у-у! – донеслось до нас.

Я сделала несмелый шаг к Кайзеру, и одноклассник тотчас заключил меня в объятия.

– Шут гороховый, – сказала я, уткнувшись в его холодную куртку.

– С Новым годом, Даша, – склонив голову, негромко произнес Роберт мне на ухо.

А я в ответ обняла его еще крепче.

В этот момент небо над нашими головами вспыхнуло ярким пламенем.

– Кто бы мог подумать, что Новый год мы встретим вот так, правда, Дэнни? – сквозь грохот фейерверков весело спросил Роберт.

– Угу! – откликнулась я.

Хотелось, не переставая, улыбаться.

– А ты знаешь, как Новый год встретишь… – начал Роб.

– Да боже упаси! – рассмеялась я, почувствовав себя счастливой.

– Надеюсь, мы загадали одно желание, – нахально подмигнул мне парень и опять обнял. – А где твои варежки, Севастьянова?

– Забыла дома… Кайзер!

– Толкай пальцы в рукава моей куртки. Ну же, Дэнни, быстрей!

Так, под непрекращающиеся разноцветные залпы, мы простояли, обнявшись, еще несколько минут.

После Роб предложил отправиться вместе с ним к его друзьям. Но я была вынуждена отказать – если бы мама проснулась и не обнаружила свою дочь в квартире, мне бы могло здорово влететь. Тогда Кайзер решил проводить меня до дома.

Уже возле подъезд, Роберт полез в рюкзак.

– Держи, Дэнни, – протянул он мне два мандарина. – Знаешь, какие сладкие?