Нелюбовь сероглазого короля

– Проверю, – кивнула я, взяв из рук парня цитрусовые. – Ты всегда холодильник с собой носишь?

– Ага, – невозмутимо отозвался он. – Холодец будешь?

– Дурак! – нахмурилась я. – Спасибо, что проводил. Хорошо отпразднуй со своими друзьями. С наступившим!

– Пока, Дэнни!

– Пока, Роберт!

Кайзер отсалютовал мне двумя пальцами и быстро направился прочь со двора. Я вошла в темный холодный подъезд и, поднимаясь по лестнице, на ходу начала чистить небольшой сочный фрукт.

И в ту же секунду снова сладко запахло мандаринами, праздником и надеждами.





12 января 20…8

До сих пор не распаковывала подарки, которые отец прислал с курьером на Новый год. Несколько объемных пакетов еще валяются возле кровати. Мама говорит, что мои обиды – это детский сад. А меня даже не тянет узнать, что находится внутри. Впервые все равно.

После праздников папа, безусловно чувствуя вину, стал звонить гораздо чаще. Но разговоры у нас не клеятся. Скомканные и сухие. Странно, что так долго дуюсь на отца, но простить его пока не получается. Слишком много себе напридумывала. Сама виновата.





15 января 20…8

Удивительно, но с началом нового полугодия не проходит и дня, чтобы по вечерам мы не списывались с Витой. Помню, Викуля расхваливала новенькую, как очень интересную собеседницу… И это оказалось правдой. Вчерашний выходной мы провели вместе. Рыжая пригласила меня на каток.

Поначалу Вита вообще предложила прогуляться парами. С Филом она так и не рассталась. Я и не знаю, состоялся ли между ними откровенный разговор. Стеснялась спрашивать. Вита в гимназии выглядит очень довольной, из чего я сделала вывод, что она даже не в курсе, что мысли о разрыве посещали голову Гурьева…

Совместную прогулку я сразу отмела. После того как мы с Робертом встретили вместе Новый год, я старалась избегать парня. Тогда, под взрывы фейерверков, во мне тоже что-то громко щелкнуло. Переклинило.

Но сегодня я, не удержавшись, часто оборачивалась к Кайзеру на уроках. А в столовой, где мы собирались всей компанией, не могла перестать поглядывать на жующего Роберта. Он даже еду за обе щеки уплетал очень умилительно и симпатично. Всякий раз, когда парень ловил мой заинтересованный взгляд, сердце екало, и я сразу отводила глаза. Догадается… Догадается… И опять посмеется надо мной? Ага, проходили уже. Но с каждым днем прятать свою большую возникшую симпатию становилось все сложнее.

На катке, когда я отдыхала на скамейке, вытянув гудящие от напряжения ноги, Вита принесла мне горячий шоколад.

– Спасибо! – обрадовалась я, стягивая варежки. – Честно признаться, я замерзла…

– Жаль, у Роберта не получилось пойти с нами, – сказала Вита.

Я изумленно посмотрела на девчонку. С чего это вдруг ей стало жаль?

– Ты ничего плохого не подумай, – смутилась Вита. – Но Кайзер для меня – закрытая книга. И ты была такой же загадкой до недавнего времени.

Я сделала глоток горячего шоколада.

– Понимаешь, – продолжила Вита, – я уже со всеми ребятами в классе успела сдружиться. Кроме Вики, разумеется. А ты и Роберт… Вы какие-то… Недосягаемые, что ли. Конечно! Школьный король и школьная королева.

– Считаешь, мы задираем нос? – прямо спросила я, глядя в глаза однокласснице.

– Не сказала бы, – отозвалась Вита. – Но интересно, с чем ваша отстраненность связана.

Лично я просто не люблю подпускать к себе новых людей. Какие у Кайзера на то причины, понятия не имею. Закрытая книга он не только для рыжей. К сожалению. Вместо ответа я лишь улыбнулась и снова потянулась к горячему шоколаду.

– Как у вас дела с Филом? – решилась на вопрос.

– А почему ты спрашиваешь? – занервничала Вита.

Опять ревнует? Я думала, мы это давно прошли.

– Да так… – пожала я плечами.

– У нас все хорошо, – сухо произнесла Виолетта. – Просто замечательно.

Возникло заметное напряжение. Такое с ней бывает. Общаемся нормально, но одна неосторожная фраза – и все… Между нами пропасть.

Горячий шоколад мы допивали молча.

Выйдя на лед, покатились в противоположные стороны, а затем в какой-то момент встретились на середине катка и направились навстречу друг другу. Я видела, что Вита не собирается уступать мне дорогу. Но и я не хотела ее объезжать. Разогнавшись, мы все-таки столкнулись и повалились на лед.

– Извини! – смеялась Вита, нависнув надо мной, ее огненно-рыжие волосы торчали из-под шапки и лезли мне в лицо.


– Ничего страшного, – ответила я, пытаясь высвободиться. – Я тебя тоже не сразу заметила. Ай, Вита, моя рука! Ты ее придавила…

– Ох, прости! – одноклассница первой поднялась на ноги. – Я, кстати, хотела спросить… Ты не против, что я тоже буду участвовать в конкурсе на королеву? Думаю, здоровая конкуренция тебе не повредит…

– Если только здоровая, – пропыхтела я, вставая с помощью Виты.

Рука ныла. Надо же, как неудачно приземлилась.

– Отлично! – обрадовалась девчонка. – Я боялась, что это может повлиять на наши отношения. Ведь мы только начали общаться.

– Мне до конкурса и дела нет, – постаралась ответить как можно беспечнее. – Вообще по барабану!

– И мне по барабану, – проговорила Виолетта, глядя мне в глаза. – Дурацкий конкурс. Но поучаствовать интересно.

– Я тоже ради интереса.

– Да-да! И я…

Мы снова напряженно уставились друг на друга. На улице давно стемнело, и на открытом катке зажглись тусклые оранжевые фонари.

– Еще покатаемся? – предложила рыжая, выпуская мою руку. – Ну-ка, Даша, догони!

И девчонка легко и плавно заскользила по льду. Конечно, одноклассница катается намного лучше меня. За весь вечер мне не удалось даже приблизиться к ее мастерству. Вита умеет кружиться и делать эффектные прыжки… Ну а я бессмысленно наворачиваю круги.





22 января 20…8

Утром произошло одно не самое приятное событие.

Подходя к гимназии, я услышала резкий звук тормозов, детский визг, женские возгласы. От страха сердце застучало где-то в горле, зашумело в ушах. Признаться, страшно было завернуть за угол и наткнуться на что-то ужасное. Замерла. Простояла пару минут, боясь пошевелиться. Но на пронзительные крики уже спешили случайные прохожие. Поколебавшись, решилась последовать за ними.

На проезжей части сидела маленькая девочка. Вокруг нее столпились зеваки. Несколько женщин едва ли не с кулаками накинулись на растерянного водителя, который топтался неподалеку.

– Женщина, вот вы не знаете всей ситуации, а в драку лезете!

– Кто так гоняет возле учебного заведения?

– Да малолетки сами на дорогу не смотрят…

Девочка всхлипнула, а у меня от обиды за нее сжалось сердце. Малышка крепко обняла огромный, забрызганный подтаявшим серым снегом ранец. Ее щеки тоже были перепачканы: она горько плакала, размазывая грязь по лицу.

– Ты из гимназии? – спросил кто-то из толпы. – В каком классе учишься?

– Она мелкая совсем! Видно, что первоклашка.

– Подняться можешь?

– Не отвечает… В состоянии шока, наверное.

– А кто-нибудь видел, как на самом деле-то было?

– Улица в этот час пустая, народу немного…

– Сама виновата! Избалованным детям даже правила дорожного движения не объясняют.

– А это ж гимназия для богатеньких? Попал ты, мужик!

Я бесцеремонно растолкала локтями зевак и подошла к девочке. Та продолжала рыдать, вцепившись руками в рюкзак. Присела на корточки и осторожно дотронулась до ее плеча.

– Где болит? – спросила я.

Первоклассница подняла на меня глаза, полные слез, и негромко прохныкала:

– Ни-ни… ничего-о не боли-и-ит…

– А кто-нибудь вызвал «скорую»? – выкрикнула я, на автомате потянувшись в карман куртки за телефоном.

– Вызвали-вызвали! – раздался женский голос за моей спиной.

Я задрала голову и зло посмотрела на водителя.