Рунические войны Захребетья

Требуемое в момент нашлось в дополнительных трёх экземплярах.

– Мне нужны помощники, – заявил я громогласно и оценил довольные выражения на всех лицах. – Пардон! Или помощницы, – я поправился исходя из реалий.

Активистки выступили вперёд, встав из-за стола, и присоединились ко мне, взяв по посудине.

– Крупу тщательно промываем и затем обжариваем на среднем огне до легкого орехового запаха, – пояснил я и начал этим же и заниматься, демонстрируя дамам специфику, которой нет.

Через несколько минут первый этап мы завершили.

– Обжариваем лук с морковкой и кусочками мяса, – я продолжил шефство.

Лук почистили махом, причём девчата чуть не рассорились, ибо всем не хватило занятости.

Но дополнительный тост от Ефима и влияние крепчайшего сначала сгладили, а потом и свели на нет сиё недоразумение.

По вагону понеслись умопомрачительные запахи тушащихся овощей и копчёностей.

– Теперь! Как следует проливаем кипятком перловку, сливаем, – я продолжил готовку, показывая пример. – Чтоб липкой не была после варки. Высыпаем сверху мяса, заливаем на палец водой, можно чуть больше, и варим на слабом огне до готовности.

– А сколько? – Натали задала правильный вопрос. – Феликс, поточнее, пожалуйста!

– Примерно, э-ээ, – я сделал вид очень крутого специалиста. – Минут сорок.

– Поняли? – она крикнула помощницам. – Сорок минут томиться должно!

Выполнив озвученные и наглядно продемонстрированные мной действия, девчата поставили все котелки на буржуйки и расселись за столом, уже совсем осмелевшие. Самые ответственные из них проверили огонь, засекли сорок минут и тоже присоединились к нам.

– Эд, и ты, Миша, – я придвинулся к парням, чтобы не орать.

– Да, Феликс? – Эдик перестал заигрывать с симпотной девицей, находящейся слегка подшафе.

– Оружие наготове держите, и во-о-он ту дверь контролируйте, – проговорил я на полном серьёзе и указал взглядом в начало вагона.

Ответом мне послужили два озадаченных взгляда, но без намёка на страх и готовых к бою парней. Неожиданно даже. А особенно же, мне удивительно наблюдать такую реакцию от толстенького Эдика. Да у них у обоих боевой настрой вполне опытных бойцов, или поединщиков.

– Чего ожидаем? – коротко поинтересовался Эдуард и поправил ножны шпаги у стенки вагона.

Его вопрос поддержал молчун Юрьев, красноречиво покосившись на своё оружие, висящее рядом, на крючке у его лежанки. В пределах досягаемости всё и у всех.

– Короче, парни, – начал я пояснять шёпотом, почти соприкоснувшись лбами с пацанами. – Вы же не думаете, что в эшелоне мы единственные, – утвердил я и констатировал взаимопонимание. – Девчата – это самое то, что подвыпившим мужикам понадобится, как до кондиции дойдут. Так что, – я отстранился, дав возможность им самим додумать финал.

– Логично, – кивнул Михаил порадовав меня хоть какой-то сказанной фразой.

– И ещё, я настоятельно советую не налегать на напитки, – сделал я акцент на трезвость ума. – Иначе, да под хмелем-то, да при оружии – натворим делов-то нежелательных.

– Аднака, правильно начальника подметила! – подал голос Чукча, что-то жуя.

– Цыц! Не до тебя сейчас, ладно? – мысленно рявкнул я, но не злясь на мелкого усатого.

– Моя умолкает, ток-ма прозорливость начальниковскую отметила моя!

Тем временем, старый солдат Ефим начал рассказывать что-то из своего боевого и обязательно героического прошлого, а девчата стали его благодарными слушателями. Вот только общий стол вызвал неудобство своей длинной.

Этот пустячок очень мешает слушательницам, сидящим на его противоположном конце. Некоторым, особенно шебутным дамам, такой расклад быстро надоел.

Бдрень-нь-нь!

В столешницу воткнулся изящный кортик тонкой работы, заставив всех обратить внимание на Натали, вставшую в рост и облокотившуюся кулаком на столешницу.

Девушка обвела пространство хмурым критическим взглядом, икнула, и залпом опрокинула в себя полкружки крепчайшего. Вообще не поморщилась, во даёт!

Людмила среагировала и попыталась ей помешать, потянув за штанишки вниз, но тщетно. Боевая девчонка поправила слегка сползший атрибут нижнего белья и шлёпнула сестру по руке. Чтобы не мешала готовящемуся к выступлению оратору. Или ораторше, как в данном конкретном случае.

– Уважаемый Ефим, эй-ть! – бодро начала Натали и икнула, но не смутилась. – Так вот! Раз уж мы все такие нарядные стали, – она призадумалась, и глянула, как девчата изумлённо покосились на свои, какие-то белые шортики с распашонками вместо платьев и корсетов от оных. – Я про душевное состояние сейчас, – пояснила она, возвращая всеобщее внимание к себе.

– А-а-а-а… – девушки протянули с пониманием.

– Э-ээ… А о чём это я? – Наталья нахмурилась, ища потерянную мысль. – А, ну да! – она её быстро нашла. – Ефим, тебя не всем хорошо слышно! – закончила она свою мысль и села на место под возгласы возмущения остальных дам.

– Да-да!

– Именно!


– Совсем ничего не слыхать!

– Я, к примеру, начало-то, так ведь и вовсе пропустила! – обидчиво пискнули с дальнего конца стола.

В общем, в вагоне поднялся девичий ропот возмущения и бубнёж такого же смысла.

– Спокойненько, девоньки, – Ефим выставил открытые ладони в успокаивающем жесте. – Сначала обскажите-ка мне, что там с перловкою пловской?

– Всё отлично! – заверили старого солдата ответственные девчата. – С десяток минуток-то всего и прошло!

– Ну, скажем, что чутка поболе, – сделал осторожное замечание служивый. – Тогда, вот что, кхек-к, – бывалый дедок подкрутил ус с интригой в выражении. – А ну-ка девоньки, егозистыя барышни наши, двигайте-ка стол отселя и до начала вагона! – он бодро выкрикнул распоряжение.

Сам же Ефим поднялся и подошёл к одному из своих чуланчиков, а я опять обратил внимание на его хромоту.

Он взялся за ручку двери и ещё раз взглянул на толпу из пьяненьких и разнокалиберных девушек, лихо двигающих тяжёлый стол вместе со всем содержимым, словно он и не весит ничего. Вояка крякнул, подкрутил ус и кивнул своим мыслям.

Распахнув свой чуланчик Ефим высыпал его содержимое, частично конечно. На полу образовалась куча из накидок, пошитых из цельных шкур каких-то лохматых животных. Типа медведей или ещё кого-то такого.

– Разбирайте, стелите туточки и располагайтеся кружком, – подсказал он нам первоочередные действия. – Всё к одному, их раздавать в скорости придётся, – махнул дедок рукой и пропустил пару глотков крепенького.

Занюхал куском солонины и крякнул от удовольствия.

Я же отреагировал так же, как и девушки. Просто открыл рот от столького количества хороших и тёплых вещей.

– Так ведь, чево я, – присел на своё место Ефим. – Холода скоро начнутся, прямёхонько в дороге. Деньков так, да через парочку.

Дружный и сплочённый алкоголем коллектив нашего вагона занялся подготовкой плацдарма для прослушивания баек и страшных историй из жизни солдатской. Девчата навели интим, активировав незамысловатыми вязями магические светильники. Ну, такие лампы на старинный манер, только без всяких там фитилей и масел с керосином.

Потом они сноровисто уставили центр получившегося круга деревянными мисками с нарезкой и пирожки не забыли.

Меня же пробило на лирику, и я вспомнил любимую песню своих прадедов, исполнение которой можно тянуть вечно, по кругу. Что, собственно, они и делали.

– Ходят ко-о-ни, э-хх, – пауза. – Да над реко-о-ою, – я вздохнул, уставившись в одну точку и покачивая головой…

– Ищут ко-о-ни, – я снова изобразил вселенскую печаль. – Да водопо-о-ою…

– А к речке не идут, – пропел далее, – Больно-о бе-ре-ег кру-у-у-ут…

Шорох и движения прекратились и на меня уставились два десятка любопытных пар глаз.

– Ни ложбино-о-очки поло-о-о-гой, – я вошёл во вкус и добавил эмоций искреннего сокрушения ситуацией.

Девчата зароптали, а у самых впечатлительных предательски заблестели глаза. Переживают за коней, что понятно без слов.

– Ни тропино-о-очки, – вновь протянул я, ловя волну успеха. – Да ни убо-о-огай, – сделал я паузу и…

– Эх! – я махнул рукой изобразив отчаяние. – А как же коням быть? – я пропел с ускорением. – Ведь кони хо-о-очу-у-ут пи-и-и-ить.

Тут я сыграл на затихании и, воспрянув, продолжил громко и с выразительной пантомимой безысходности.

– Вот и пры-ы-ыгнул, да конь була-а-анной! – я усилил тембр.

– С этой кру-у-учи, да окаянной!

Кто-то отчётливо хлюпнул носом на заднем плане.

– А синяя река, да уж больно-о-о глу-бок-а-ааа…

Завершил я коротенькие куплеты и склонил голову, как бы уставившись в землю и горюя над несчастной судьбой коня.

Гром оваций и рукоплескания порвали тишину в вагоне.

– Браво! Как мило! Это же фурор… А можно на бис?

Я распереживался, как бы девчата не начали меня подбрасывать и поспешил разлить крепчайшего, вызвав всеобщее одобрение.

– Ну, всё-всё! – прервал я их. – Позже, быть может, – пообещал я, а сам констатировал сплочение девушек и приближение поближе ко мне. – Да ну… – я аккуратно поправил чью-то руку на своём плече. Ну, полноте уже, просто так, на ум пришло!

Даже неудобно как-то стало. Однако лирика у хмельных девчат продлилась недолго.

Ша-а-а-арах!

Что-то долбануло в дверь перехода из вагона в тамбур.

Ба-а-а-ам!