С тобой? Никогда!

– Следующий! – скомандовал Толик, когда мойка Тимофеевой машины была окончена.

Я бросилась к воротам, чтобы открыть их новому посетителю, лишь бы больше не сталкиваться взглядом с появившимся типом из прошлого.

Повезло – Тимофей не сказал мне ни слова. Заплатил за услуги, молча сел за руль. Дождался, когда его друзья займут свои места, и выехал с мойки. Я с облегчением выдохнула. Но, оказывается, рано я радовалась. Когда, закрыв дверь за последним посетителем, я переоделась, повесила сумку на плечо и вышла, Левицкий ждал меня снаружи.

Ослепил яркими фарами в сгущающейся мартовской темноте и громко посигналил.

Еще чего! Не буду реагировать. Я ускорила шаг. Пусть девкам своим сигналит, а приличные девушки на такое обращение не откликаются.

Я намеренно перешла улицу и заспешила по тротуару. Ледяной ветер рвал волосы, забирался под воротник. Ноги, распаренные влагой на мойке, моментально замерзли в тонких ботиночках.

– Даш!

Он свистнул! Этот негодяй свистнул мне, как какой-то уличной девке! Обнаглел!

Его автомобиль, приблизившись ко мне, медленно полз вдоль дороги. Движения на улице в это время не было, поэтому он никому не мешал и мог наслаждаться преследованием сколько ему влезет.

– Эй, красотка, садись!

– Пошел ты… – не оборачиваясь, послала я его туда, где ему было самое место.

– Замерзнешь! – издевался Левицкий.

Я хотела что-то ответить, но поскользнулась и растянулась в подмерзшей снежной каше посреди тротуара.

– Ой! – Попыталась я подняться на ноги. Неудачно. – Да что ж такое!

Хлопнула дверца. Мотор продолжал работать.

– Не стоит такой хорошенькой девчушке шастать одной по ночным улицам. – Сильные руки обхватили меня за талию и поставили на ноги.

И перед глазами возникло его лицо. Серые глаза сверкали в свете луны, он улыбался. Хотелось съязвить в ответ, но слова растаяли на онемевшем языке, так и не прорвавшись наружу.

– Идем! – Он помог мне выбраться из плена ледяной каши.

– Я с тобой никуда не… – Фраза оборвалась, когда Левицкий усадил меня на пассажирское сиденье.

– А где твои дружки? – спросила я.

– Какие дружки? – Тимофей сел за руль.

Нет, ну точно взрослый. Совсем другой – новый.

– Твои гиены, зубастые и мерзко хихикающие. Ты всегда окружал себя такими.

– Отправил домой! – ответил он спокойно. – Хотел повидаться с тобой. Пристегнись!

Я впервые сидела в роскошной машине. Раньше мне доводилось только мыть такие, а теперь я находилась внутри. Не сводя с него испуганных глаз, я пристегнулась.

– Умница!

Автомобиль сорвался с места, будто пантера в прыжке.

– Эй, поаккуратнее! Я жить, вообще-то, хочу!

Это его только позабавило. Левицкий улыбнулся, на что-то нажал, и салон наполнился громкой музыкой.

– Так и знала, что надо держаться от тебя подальше! – Я втянула голову в плечи, когда машина вошла в очередной опасный поворот на огромной скорости.

– Проголодалась?

– Что?! – проорала я.

Левицкий убавил громкость, но не скорость.

– Спрашиваю, ты голодна?

Желудок что-то проворчал, но сумка, прижатая к животу, поглотила этот звук.

– Я хочу домой! – жалобно пропищала я.

Пальцы впились в ремень на очередном повороте.


– Отставить «домой»!

– Мы что, в армии?

– Работа у тебя – дрянь, – словно не слыша меня, тихо сказал Тимофей.

– Сам ты… – решив дальше не уточнять, я прикусила язык.

– Здесь отличные бургеры. – Он остановился у автокафе.

Странный у нас разговор.

Тимофей опустил стекло, сделал заказ и протянул кассиру карту. А уже в следующем окне нам выдали хрустящий пухлый пакет, из которого шел ароматный пар. Левицкий поехал на стоянку и там остановился.

– Держи! – Он протянул мне большой сочный бургер с мясной котлетой, зеленью и сыром.

Я уже так давно не ела ничего настолько вредно-вкусного, что у меня внутри все сжалось. Желудок тихо простонал: «Умоляю, возьми!» – а руки взметнулись и уже принимали пищу из рук врага.

М-м-м…

– Вот! Вижу ведь, что проголодалась, – сказал Левицкий. Достал из пакета стакан с ледяной газировкой и поставил рядом в специальное отверстие. – Работа у тебя конская. Не было ничего лучше?

– Иди ты знаешь куда, – отозвалась я, жадно жуя сочащийся жиром бургер.

Взяла стакан и через трубочку втянула сладкую газировку, с удовлетворением прикрыла глаза, ощущая лопающиеся на языке пузырьки.

Мне было плевать, что Тимофей на меня смотрит. Это минутная слабость, а завтра снова диета, правильное питание, грудка, овощи и чай без сахара.

– А я все думал, куда ты пропала после выпускного.

– Ты думал? – Я даже хрюкнула от смеха. – Помнится, ты классно поржал тогда надо мной со своими друзьями.

– Да! – Тимофей качнул головой с довольной улыбкой. Явно получал удовольствие, прокручивая в голове картинки того вечера. – Забавно вышло. Помню твой взгляд. Маленькая жирная девчонка с жирным сердцем, переполненным любовью к своему пианисту.

Это было уже слишком. Кусок застрял у меня в горле и не двигался дальше. Я закашлялась, судорожно соображая, хвататься ли за газировку, чтобы протолкнуть котлету, или выскочить из машины и убежать, гордо задрав голову.

– Ну ты и гад! – кашляя, выдавила я, когда парень потянулся, чтобы постучать мне по спине.

– А что я такого сказал? – Он убрал руку. – Это ведь правда.

– Ты только что назвал меня жирной! – Слезы невольно брызнули из глаз. – Сам себя слышишь? У тебя не возникает мысли, что кто-то может быть толстым из-за того, что у него нарушен обмен веществ? Как можно ляпнуть подобное? Тебя кто воспитывал? Волки?

– Ладно-ладно, – примирительно сказал Левицкий, перестал жевать и внимательно посмотрел на меня. – Ты не была жирной. Ты была… хм… сочной. – Он поднял руки, изображая, как держит в воздухе что-то круглое вроде арбуза. – У тебя была милая смазливая мордашка и классная жирная задница!

– Да пошел ты! Думаешь, приятно слышать такое? – Я швырнула недоеденный бургер в пакет. Меня трясло. – Почему я сижу здесь и выслушиваю такое о себе?!

– Стой! – Он коснулся моей руки и крепко сжал запястье. – Откуда такие комплексы, Колбаса? Да, у тебя была огромная задница. Ну и что? Разве это ужасно? Она была большая и аппетитная.

Высвободив руку, я прижала ее к груди. Сидела и смотрела на довольного собой Левицкого и соображала, удачный ли сейчас момент, чтобы плюнуть ему в лицо.

– Зря ты ушла из школы. Я бы за тобой приударил, – совершенно серьезно сказал он. – К тому же твоя задница стала еще красивее. Я еще там, на мойке, разглядел. Такую не спрячешь за широкими штанами.

Я не убежала. Нет, я… расхохоталась. Ну не могло же это быть правдой? Это был самый странный комплимент, который я получала в своей жизни, клянусь. В животе от смеха клокотало так, что я не могла остановиться. Левицкий заржал вместе со мной.





14




Через минуту, успокоившись, я продолжала спокойно дожевывать свой поздний ужин под его внимательным взглядом.

– Что у тебя еще нового, Дашка? – небрежно бросил Тимофей, делая вид, что увлечен едой.

– Учусь на повара. И не вздумай ржать!

– И ради этого школу бросила?

– Ну да.

Будто он не понимал, из-за чего я ушла. Терпеть насмешки еще пару лет было выше моих сил.