Сдаюсь, любовь!

─ Я люблю тебя, Сладкая, ─ говорю я ей.

─ Я люблю тебя. ─ Лилли отрывается от моей груди и откидывает голову назад, слегка улыбаясь мне. Она кладёт руки мне на грудь и слегка толкает меня. ─ Теперь иди и приготовь мне блинчики, ─ командует она.

─ Ты такая требовательная, ─ жалуюсь я.

─ Я? Нет! ─ Я не могу не улыбнуться. Я действительно не знаю, что только что произошло, но это было грандиозноно. Она впустила меня.

Я открываю холодильник и хватаю несколько яиц. Надеюсь, у меня есть мука. Я никогда не занимаюсь покупкой продуктов и не могу представить, чтобы Мария среди прочих продуктов купила сюда муку, хотя иногда она печёт мне торты. Я знаю, она лучшая домработница на свете. Ага, мука всё-таки есть.

─ Ты хотя бы знаешь, как делать блинчики? ─ спрашивает Лилли.

Я оборачиваюсь и смотрю на неё.

─ Я оскорблён.

Она вскидывает бровь.

─ Теперь я должна это увидеть.



* * *



Мне удается заставить её съесть два блина, которые кажутся маленькой победой.

Она кладёт вилку и проверяет свои часы.

─ Мне нужно идти, ─ вздыхает Лилли. ─ Полиция всё ещё ждёт от меня заявление. Я сказала, что сегодня днём приду в участок.

Я киваю.

─ Ты знаешь, что собираешься им сказать?

Она смотрит на меня, в её глазах сияет привычная мне твёрдость.

─ Я скажу всё, что угодно, лишь бы вытащить его.

Не могу не согласиться. Он её брат, и я знаю, что Лилли сделает и скажет всё, чтобы помочь ему. Тем не менее, я обеспокоен тем, что она не видит всей ситуации в целом. Если она войдёт в участок ​​и сообщит им то, что она рассказала мне, вероятно, что власти сочтут это смягчающим обстоятельством и освободят Гарри. Тем не менее, для прессы не займёт много времени, чтобы всё разнюхать. У них будет целый день, чтобы обсосать все факты и построить домыслы. Я не могу допустить, чтобы это случилось с ней.

─ Послушай, я думаю, что сейчас ты должна сказать как можно меньше и посмотреть, как будут развиваться события. В любом случае у них нет ничего, чтобы продолжать удерживать его.

Она хмурится.

─ Если бы там была я, он сделал бы всё, что зависит от него.

─ Ты действительно думаешь, что он хотел бы, чтобы ты это сделала? ─ возражаю я. Она не отвечает, потому что знает, что я прав. ─ Я позвоню Клаудии. Она поедет с тобой. Она сможет что-то подсказать тебе. ─ Клаудия будет контролировать ситуацию и убедится, что Лилли не бросится на амбразуру, чтобы спасти брата.

Она качает головой.

─ Нет, тебе совсем не обязательно это делать. Я знаю, сколько денег эта женщина берёт в час. Достаточно для того, чтобы я захотела сменить свою специализацию на уголовное право, ─ бормочет она.

─ Лилли, клянусь богом, если прямо сейчас ты снова начнёшь говорить о деньгах...

Она закатывает глаза.

─ Ладно, ладно. Спасибо. ─ Она соскальзывает с табурета для завтрака, разглаживая руками юбку. Я разворачиваюсь на своём стуле, чтобы быть к ней лицом. Лилли нервно грызёт ноготь большого пальца. Я беру её за запястье и тяну за руку к себе, используя это, чтобы она встала вплотную ко мне. Её тело идеально вписывается между моих бёдер.

Я обнимаю её лицо обеими руками.

─ Всё будет хорошо, Сладкая. Просто слушай Клаудию, и я обещаю, что вытащу Гарри. Ладно? ─ Она, молча, кивает. Я поднимаюсь и целую Лилли в лоб. ─ Ты вернёшься сюда позже?

─ Да, нам, наверное, нужно поговорить о... дерьме.

Я смеюсь над её красноречивым выражением.

─ Да, не помешало бы. Поезжай. Я буду здесь, когда ты вернёшься. ─ Я подхожу к барной стойке и беру ключи от Рендж Ровера. ─ Возьми машину.

─ Спасибо. ─ Она посылает мне небольшую улыбку, а потом разворачивается и уходит.

─ И Лилли... ─ Она оглядывается через плечо. ─ Я люблю тебя.


Она улыбается и, не ответив, уходит. Хотя на самом деле в этом нет необходимости. Мне не нужны от неё слова, чтобы знать, что она чувствует. Я наблюдаю, как она вышагивает, спускаясь по лестнице, каблуки её туфель громко стучат по деревянному полу. Шикарная юбка-карандаш обтягивает её бёдра во всех правильных местах. Даже с похудевшей задницей, и юбкой, которая от этого слегка колышется вокруг её бёдер, она всё ещё выглядит невероятно.

Я беру телефон и нахожу номер Клаудии.

─ Клаудия Уэстон слушает, ─ рявкает она, когда отвечает на звонок.

─ Клаудия, это Тео.

Её тон мгновенно меняется.

─ Ах, Тео, дорогой. Как ты? ─ Я знаком с Клаудией довольно давно. Вы даже представить себе не можете, из какого количества передряг она в своё время вытащила меня. Клаудия единственная женщина, которая может выдать откровенное избиение за самооборону. Что я могу сказать? Раньше мы с Хьюго постоянно ввязывались в драки в барах. Назовите это синдромом золотой молодёжи, если хотите.

─ У меня всё в порядке. Послушай, Лилли отправилась в полицейский участок, чтобы поговорить с ними, ты можешь туда подъехать? ─ спрашиваю я.

─ Я смогу быть там через час, ─ отвечает она.

─ Ладно, есть кое-какие вещи, которые тебе нужно знать, прежде чем ты там появишься...





ГЛАВА 3



ЛИЛЛИ



Я встречаю Клаудию возле полицейского участка. Её крошечное тело ступает на тротуар из салона огромного Мерседеса. Рост этой женщины всего лишь пять футов (152 см), но она пугает до чёртиков. Она решительно идёт ко мне.

─ Тео позвонил мне. Он вкратце обрисовал ситуацию по поводу жестокого обращения с детьми, ─ рявкает она и пренебрежительно машет рукой. Я чувствую, как мои глаза широко раскрываются. Я едва знаю эту женщину. Что, чёрт возьми, он сказал ей?! ─ О, дорогая, не беспокойся. Мне просто нужно знать, с чем придётся иметь дело. Мы не будем это использовать, если только обстоятельства не вынудят нас. Итак, что это за история? ─ спрашивает она, пока вытаскивает из сумочки пачку сигарет. Она становится рядом со мной, и мы обе опираемся на Рендж Ровер.

Мне нужно пару минут, чтобы обрести голос. У неё грубоватая манера общения. К тому же меня раздражает, что ей известны такие вещи обо мне, но я сделаю всё, чтобы помочь Гарри.

─ Думаю, я просто скажу им, что моя мать была алкоголичкой. У них не будет достаточно улик или причин, чтобы удерживать его дальше. Он, по крайней мере, сможет выйти под залог до суда. Тогда мы сможем проработать все детали. ─ Я уже думала об этом, и, конечно, предпочла бы не рассказывать о своём прошлом в комнате, полной незнакомцев, но, не колеблясь ни секунды, сделаю это, если мои слова вызволят моего брата из-за решётки. Я не хочу ввязываться в это, так как полиция обязана будет всё проверить: потенциальный процесс против педофила — это не то, что они могут проигнорировать. Если они решат дать ход делу Шейна, тогда они попытаются найти Шейна... Я не могу сделать ничего, что подтолкнёт следствие в этом направлении. Это слишком рискованно.

Если я скажу им, что моя мать была алкоголичкой, и поэтому мы сбежали, то это даст им некую информацию, но недостаточную, чтобы копать дальше. По всей видимости, мою мать они найти не смогут, поэтому фактически могу сказать всё, что захочу, чтобы впутать её в это дело. Чёрт. Мне нужно больше времени и нужно поговорить с Гарри. Но полиция не позволит мне увидеть его, пока не поговорит со мной. Я не знаю, что он уже сказал. Знаю точно, что ничего не сказал бы о Шейне. Гарри совершенно предсказуем, особенно когда дело касается меня. Я люблю своего брата, но он до смешного, чрезмерно защищающий. Гарри всегда примет удар на себя вместо меня, и теперь из-за этого находится в такой передряге. Я просто хочу вытащить его оттуда. Он нужен мне. Всё это похоже на какую-то ужасную, извращённую шутку. Такое впечатление, что хорошим людям дерьма в жизни достаётся больше, чем другим. Гарри прекрасен до глубины души. В мире найдётся совсем немного людей, бескорыстнее и добрее, чем мой брат.

Он не заслуживает того, чтобы быть за решёткой, даже если я как-то и пытаюсь оправдать поступки матери. Я никогда не понимала её ненависти к Гарри. Это кажется таким бессмысленным и безосновательным, но ведь она алкоголичка. Я лучше других знаю, как алкоголь может испортить вас, но после употребления в течение многих лет, это коренным образом меняет человека. Она живёт в бреду. Небольшая часть меня жалеет её. Она так одинока в этом мире. Никто не беспокоится о том, жива ли она или мертва, и это ужасное испытание для любого человека. Она не всегда была такой озлобленной, но позволила горю контролировать её, пока не превратилась в этого ужасного человека. Она потерпела неудачу в своей наипервейшей обязанности быть матерью, а теперь пала так низко, что захотела навредить своему собственному сыну. Для кого-то вроде неё нет искупления, только горькое, извращённое одиночество. Мне жаль её, но в то же самое время я её ненавижу. Если ты хочешь идти путём саморазрушения и самоуничтожения — отлично, это твоё дело, но не тяни за собой людей, которых ты любишь или, по крайней мере, когда-то любил.

Клаудия сжимает сигарету между губами и зажигает её. Конец горит ярким оранжевым цветом. Запах сигаретного дыма обычно заставляет меня зажимать нос, но, как ни странно, сегодня я в порядке. Я чувствую, что мои прежние страхи не исчезли… но стали приглушёнными. Это, как сказал бы Тео, каким-то образом даёт им меньше власти.

Клаудия поворачивается ко мне, на её губах напряжённая улыбка.

─ Я здесь, чтобы защитить твои тайны. Не нужно выглядеть такой обеспокоенной. Я же сказала, что меня не интересуют твои секреты. Мне наплевать, даже если ты кого-то зарубила топором, дорогая. Я просто хочу выиграть: в любом случае и любой ценой. ─ Она сверкает мне белозубой улыбкой в обрамлении кроваво-красных губ.

Я киваю.

─ Хорошо, как ты понимаешь, и Тео тоже, если мне придётся, то я воспользуюсь своими секретами, сделаю это, но не собираюсь выворачивать наизнанку свои кишки в зале суда из-за пьяных бредней женщины, которую даже не могут найти.

─ Тео сказал мне, что я должна вытащить твоего брата любой ценой, мисс Паркер, ─ ухмыляется она. ─ Когда такой человек, как Теодор Эллис, говорит «любой ценой», это делает меня счастливой, ─ она улыбается. ─ Никогда не видела, чтобы этого мальчика так скрутили в бараний рог, ─ добавляет она рассеянно.

─ Ну, так что, мы идём? ─ спрашиваю я, меняя тему. Мне нравится Клаудия, и если она сможет вытащить Гарри из этой передряги, я буду ей благодарна, но у неё чутьё борзой собаки на секреты. И мне не нравится, что она уже знает некоторые из моих.

Она улыбается.

─ После тебя. ─ Клаудия бросает свою сигарету и припечатывает её к тротуару носком очень дорогих дизайнерских туфель.

Полицейский участок тусклый и мрачный, полный обычными сомнительными личностями, которые слоняются без дела по зоне ожидания. Офицер полиции, который выглядит мрачным и усталым, провожает нас в комнату через боковую дверь. На одной стене висит зеркало, простой деревянный стол в окружении четырёх стульев стоит возле другой.

─ Присаживайтесь, детектив Браун и детектив Мейсон присоединятся к вам в ближайшее время, ─ говорит пожилой офицер. Он разворачивается и уходит, закрывая за собой дверь.

─ Ну, он похож на парня, который любит свою работу, ─ замечает Клаудия.

Я смеюсь. Она может быть одним из лучших адвокатов в этом бизнесе, но её преимущество в том, что внешне выглядит не как адвокат, а этакая пустоголовая модная штучка.

Мы обе садимся к столу, который стоит перед дверью. Несколько минут спустя те самые два детектива, которые пришли и арестовали Гарри, заходят в комнату.

Знаю, что это неразумно, но я их ненавижу. Я даже не знаю их, но ненавижу, потому что они вывели моего брата из дома в наручниках.

─ Мисс Паркер. Спасибо, что пришли побеседовать с нами, ─ говорит женщина. Она одета в ужасный серый костюм, седые волосы подстрижены в стиле боб. Её молодой напарник ничего не говорит и просто садится напротив Клаудии. Он кладёт на стол маленькое устройство. ─ Вы не возражаете, если мы запишем эту беседу. Это стандартная процедура. ─ Она не спрашивает меня, а сообщает мне. Я имею в виду, есть ли у меня выбор? В любом случае я киваю.

─ Это детектив Браун и детектив Мейсон, опрашиваем мисс Лилли Паркер по делу №36542, ─ она улыбается мне, и я хочу ударить её в лицо. ─ Мисс Паркер, вы можете подтвердить, что вы сестра Гарри Паркера?