Сдаюсь, любовь!
Часть 2 из 39 Информация о книге
─ Не извиняйся. Не за это. Не за поступки этого монстра, ─ шепчет он. Чувствую его тёплое дыхание в волосах. Я обнимаю его большое тело, пытаясь раствориться в нём. Его тело дрожит. Если это от того, что он пытается взвалить на свои плечи мою боль, пытаясь ослабить это бремя для меня, тогда я не хочу этого. Проходит какое-то время, прежде чем он ослабляет объятия. ─ Как ты? ─ Его руки мягко скользят по моим волосам, по лицу, по шее. Тео смотрит на меня, как будто я могу в любой момент слететь с катушек. ─ Я в порядке, ─ хрипло говорю я. Мои эмоции выходят из-под контроля. Я даже не знаю, что чувствую. Просто... высосана до дна. Между нами повисает долгое молчание, пока он изучает моё лицо. Я почти слышу, как крутятся колёсики в его голове, и с его губ срываются вопросы. ─ Что с ним случилось? ─ спрашивает он едва слышным шёпотом. Я хочу сказать ему правду, но я не могу. Я просто... не могу. ─ Я не знаю. Мы сбежали той ночью, когда Гарри узнал обо всём. ─ Это правда, частично. ─ Как только он узнал, что делает Шейн, он собрал наши вещи, и мы ушли из дома. ─ Это верно, отчасти. ─ Он ничего не знал? ─ спрашивает Тео. Я встречаюсь с ним взглядом и качаю головой. Кажется, сейчас он немного пришёл в себя. Он снова превратился в того невозмутимого мужчину, которого я знаю. Почти. В его броне появилось несколько трещин, и я чувствую, что ему может понадобиться какое-то время, чтобы пережить это. Если и есть одна вещь, которую я точно знаю о Тео, это то, что я его слабость, и я просто сбила его с ног этой историей. Чувствую себя ужасно, я никогда не хотела, чтобы ему пришлось взвалить на себя эту ношу. Моя жизнь управляется моим прошлым, моими секретами, но я не хочу, чтобы было так. Я хочу впустить Тео в свою жизнь во всех отношениях. Мне придётся обнажить перед ним самые уродливые шрамы и надеяться, что он всё ещё любит меня, несмотря на существование моей некрасивой версии. Я больше не защищаю себя. Не могу продолжать бегать от него и уворачиваться от тяжёлого разговора, опасаясь, что причиню ему боль. Не могу продолжать попытки отгородиться от него. Мы слишком долго ходили вокруг да около. Достаточно. Если я люблю его, и он любит меня, тогда между нами больше не должно быть секретов. Я убеждена в этом, что означает доверить ему жестокую правду о моей жизни. Я хочу иметь возможность рассказать ему абсолютно всё, но не могу, ещё нет, а может быть никогда. Я рассказала всё, что ему нужно знать, и многое другое. Он знает всё обо мне, ему не нужно знать о другом. ─ Он постоянно избивал Гарри, пока тот не терял сознание. В ночь, когда мы сбежали, всё было как всегда. Шейн очень сильно избил его. ─ Я кусаю внутреннюю сторону щеки, пытаясь сосредоточиться на Тео, а не на ужасных воспоминаниях. ─ Но Гарри очнулся. Он узнал, что происходит, и той же ночью мы ушли из дома. ─ Я опускаю детали, чтобы избежать лишних вопросов. ─ Он сказал, что нам нужно изменить наши имена, чтобы власти не смогли нас отследить. У него были поддельные бумаги, так что он стал моим законным опекуном. ─ Маленькая улыбка растягивает мои губы. ─ Поэтому когда я говорю, что Гарри спас меня, я имею в виду буквально, во всех отношениях. Тео опускает голову, поэтому я не вижу его глаз. ─ Чёрт возьми, Лилли. Я имею в виду, я знал, что с тобой что-то произошло, но такое... Я предполагал, что у тебя была мать-алкоголичка, может быть, несколько дерьмовых парней. Но как ты смогла пережить нечто подобное? ─ Его глаза пристально смотрят на меня, в них светится такое обожание и восхищение, которого я никогда не видела раньше, даже от него. Я пожимаю плечами. ─ Или ты позволяешь прошлому руководить тобой, или ты преодолеваешь это. Если ты идёшь по первому пути, то это дерьмо съедает тебя заживо. И я на какое-то время позволила этому случиться. Я могла не добраться до того, где нахожусь этим вечером. Для этого понадобилось восемь лет... и ты. Он хмурится. ─ Я? Я улыбаюсь и киваю. ─ Ты заставляешь меня испытывать чувства, Тео, а ведь на протяжении долгого времени я не позволяла себе чувствовать ничего: ни хорошего, ни плохого. Я просто хотела оцепенеть. Ты пугаешь меня, но в то же время заставляешь меня испытывать острые ощущения. ─ Он молчит. Его губы сжимаются, глаза смотрят вдаль, исследуя панораму Лондона, простирающуюся вокруг нас. ─ Я... мне нужно, чтобы ты сказал что-нибудь, ─ запинаюсь я. ─ Мне нужно знать, меняет ли это что-нибудь или нет, ─ говорю я, едва дыша. К чёртовой матери всю эту осторожность, карты брошены на стол, и моё сердце тоже лежит там. Я на сто процентов уверена в себе, в нас. Если он сейчас сбежит, я не знаю, смогу ли я когда-нибудь оправиться от этого. У меня мало оснований, чтобы просто доверять ему. Мне нужно услышать, как он произносит слова. Наконец, Тео смотрит прямо мне в глаза. Его взгляд настолько интенсивный, что я делаю над собой усилие, стараясь не отвести глаза. ─ Я же уже говорил, ты не могла сказать ничего такого, что изменило бы мои чувства к тебе, Лилли. ─ Он мягко касается моей щеки. ─ Я просто злюсь. Злюсь на то, через что тебе пришлось пройти. Мысль о том, что кто-то причинил тебе боль, убивает меня. Мысль о том, что кто-то... сделал такое с тобой... ─ его голос осекается, выражение лица становится мучительным, ─ ...всего лишь в тринадцать лет... это определённо делает из меня потенциального убийцу. Ты никогда не должна была испытать такое. ─ Он заправляет за уши пряди моих волос и касается губ в мимолётном поцелуе. ─ Я бы убил любого, кто причинил бы тебе боль, Сладкая. Я слегка улыбаюсь. Он всё ещё здесь. Я рассказала ему, какой кошмар мне пришлось пережить, и он всё ещё здесь. Такое ощущение, что я задержала дыхание с того момента, когда влюбилась в этого мужчину, и теперь наконец я снова могу дышать. Он видит меня. Он видит повреждённого и травмированного человека, которым являюсь, а не только человека, в которого я превратилась. Тео притягивает меня ближе к себе, и я утыкаюсь лицом в его широкую грудь, вдыхая мужской аромат. ─ Что мы теперь будем делать? ─ бормочу, уткнувшись в его тело Он зарывается пальцами в мои волосы. ─ А теперь ты должна немного поесть... ─ Я пытаюсь возражать. ─ Потому что, если ты не вернёшь эти изгибы, Сладкая, то мне, возможно, придётся избавиться от тебя, ─ дразнится он. ГЛАВА 2 ТЕО ─ Что ты хочешь съесть? ─ спрашиваю я Лилли, когда она садится за барную стойку. Она пожимает плечами. ─ Мне всё равно. ─ Блинчики? ─ Лилли кивает. Она пытается не замечать чертовски огромного слона в комнате, но её лицо слишком сильно напряжено. Её глаза внимательно наблюдают за каждым моим движением. Я отворачиваюсь от неё и пытаюсь найти какие-то ингредиенты. Я просто... мне нужна минута. Мне действительно нужно пару минут побыть одному, но сейчас я не могу уйти от неё. Мне нужно показать, что всё в порядке. Мне нужно показать ей силу. Чёрт, я даже не знаю, что сделать или что сказать. Я просто... я в шоке. Такое ощущение, что я катаюсь на каких-то сумасшедших американских горках, и мне нужно свалить на минуту, чтобы отдышаться. Даже не знаю, что чувствую сейчас. В основном злость, такую, бл*дь, злость. А ещё такую нелепую потребность защитить её, чтобы никто не смог причинить ей боль. Нелепую, потому что Лилли не нуждается ни в чьей защите. Эта женщина прошла сквозь адский котёл и всё ещё стоит на ногах. Всё, что я вижу в моей голове — это маленькая девочка, которая осталась беззащитной и уязвимой к извращениям грёбаного монстра. Твою ж мать. Я сжимаю и разжимаю кулаки. Зажмуриваюсь и считаю до десяти. Как можно выдержать что-то подобное? Всё, что знаю прямо сейчас, я справлюсь с этим, мне просто нужно пережить это наедине, а не перед ней. Вчера я наблюдал, как эта девушка сломалась, действительно сломалась в первый раз с тех пор, как я встретил её. Ещё вчера я не знал о её дерьмовом прошлом, но теперь это знаю, и неудивительно, что она такая, какая она есть. Чёрт, это объясняет многое. Я хочу просто убить её мать за то, что позволила произойти подобному со своими детьми в её собственном доме. Я не знаю, какие нужно иметь яйца этой женщине, чтобы после такого оказаться здесь и даже пытаться встретиться с Лилли. Я хочу спросить Лилли, что случилось с Шейном, но не уверен, что сделаю с этой информацией. На данный момент лучше всего ничего не знать. Я вижу, как она разваливается по частям. Тяжесть признания разрушает её. По-своему, я думаю, она нуждается во мне. Мне нужно обуздать свой гнев и оставаться сильным. Я ничего не могу изменить, всё, что я могу сделать, это попытаться исправить то, что можно исправить. Я не позволю Лилли страдать больше, чем она уже пережила, и я не отпущу её. Гарри сыграл огромную роль в её жизни, он для неё больше, чем брат ─ он для неё всё. Пока у Лилли есть Гарри, она останется сильной, но без него... Чёрт, если он отправится в тюрьму, что с ней будет? ─ Почему ты никогда не рассказывала мне, Лилли? ─ спрашиваю я, поворачиваясь к ней. Она рассматривает пятно на поверхности барной стойки. Повисает долгая пауза, прежде чем она отвечает. ─ Бывали моменты, когда я хотела это сделать. Я пыталась. Помнишь, сколько раз говорила тебе, что разрушена? ─ Она по-прежнему не смотрит на меня. Я качаю головой. ─ Лилли... Она обрывает меня. ─ Я не говорила тебе, потому что это ужасно, ─ резко говорит она. ─ Это твоё прошлое, Лилли. Неважно, какое оно было, это часть тебя. Она вздыхает и смотрит на меня из-под ресниц. ─ Я испорчена, Тео, я — товар, повреждённый всеми возможными способами. Это не то, чем ты охотно делишься с тем, кого любишь. Ты заставляешь меня чувствовать себя сильной, незапятнанной, красивой. Я не хотела, чтобы ты видел, насколько сильно я не соответствую этому. ─ Твою же мать. ─ Лилли, ты именно такая и даже намного больше. Твоя история не меняет этого, на самом деле она просто подтверждает то, какая ты есть. Суметь пройти через всё, что с тобой произошло, и, тем не менее, остаться такой же сильной... это потрясающе. Я в восторге от тебя. Она опускает голову и ничего не говорит. Лилли постоянно была такой сильной, такой неприступной, и, тем не менее, в её стальной броне всегда были мелкие трещины. Я всегда видел, что эти трещины существовали. Все её действия кричали о них, и всё же никогда не понимал их причину. Я чувствую себя таким идиотом. Каждый раз, когда она сбегала, судебный процесс, её реакция... всё лежало на поверхности. Если бы присмотрелся внимательно, то мог бы всё понять. Неужели я так погрузился в себя, что не потрудился разглядеть? Ситуация с её матерью. Это было так очевидно, а я просто откупился от этой женщины и отправил её восвояси, не задавая никаких вопросов. Если её мать знала о насилии, то какого чёрта она вернулась? ─ Лилли, твоя мать знала, что происходит? ─ спрашиваю я. Я не могу оставить это просто так. Я заплатил этой женщине, чтобы она исчезла, не зная ничего из того, что произошло с Лилли. Конечно, я бы не стал давать ей деньги, если бы знал. И в довершение всего, она причина того, что Гарри арестовали. Ей, чёрт возьми, есть за что ответить. ─ Я не знаю. Я так не думаю. Она знала, что он бьёт нас. ─ Она кусает губу. ─ Она могла бы извиниться перед нами. ─ Её глаза смотрят вдаль. ─ В течение коротких моментов, когда она была трезва, даже выглядела нормальной, понимаешь? В детстве я всегда любила её. Она была моей мамой. Несколько раз, когда она приходила в себя, расчёсывала мне волосы и рассказывала истории. Ради этих воспоминаний я предпочитаю думать, что она не знала. Гарри не знал, и он всегда заботился обо мне. ─ Лилли опускает глаза. Она смущена. ─ Я знаю, что это глупо, правда? Я имею в виду, кто будет терпеть регулярные побои, зная, что твои дети тоже подвергаются избиениям, но всё равно остаётся с этим человеком? ─ Я смотрю, как пелена застарелого гнева застилает её глаза. Гнева и негодования. Я понимаю это, потому что испытывал такое же негодование по отношению к моей матери. Её недостатки бледнеют по сравнению с матерью Лилли, но чувство обиды — такое же. Я помню, как ходил к психотерапевту, когда мне было восемнадцать. Тогда в очередной раз выбил дерьмо из какого-то парня в колледже. И единственным способом избежать предъявления обвинений в избиении стали сеансы у психотерапевта. На тот момент я думал, что это всё чепуха, но то, что сказал тот мозгоправ, оказалось, мне очень помогло. Он сказал, что нет большей боли, чем равнодушие родителей к твоей жизни. Он сказал, что это самый ужасный способ, которым может быть разбито сердце, самое жестокое предательство, и люди, которые его пережили, зачастую никогда не испытывают сердечной боли в отношениях, потому что уже ничто не может причинить большей боли. Это было правдой, до Лилли. Я проживал жизнь, ничего не чувствуя и ни о чем не заботясь. Это ожесточило меня таким образом, что сделало эмоционально неуязвимым. До Лилли. ─ Вполне нормально злиться, Лилли, и тебе не должно быть стыдно за то, что ты когда-то любила её. Дети любят своих родителей, это в порядке вещей. Ненормально то, что эта женщина просто оставила своих детей без присмотра в руках грёбаного психопата. Она скручивает пальцы перед собой на барной стойке. ─ Она слабая, ─ тихо говорит Лилли. ─ Она всегда была слабой. Слабость — это яд. ─ Слабость свойственна человеку, Лилли, ─ тихо говорю я. Она ненавидит слабость. Похоже, будто она всё время должна быть сильной, даже рядом со мной. Она поднимает голову, её бездонные зелёные глаза пристально смотрят на меня. ─ Когда у тебя есть дети, слабость — вещь непозволительная. ─ Она сжимает губы. ─ Если ты не готов к этому, тогда тебе не следует иметь их, ─ говорит она ледяным тоном. ─ Значит, она даже не искала тебя? ─ спрашиваю я осторожно, уходя в сторону от неудобной темы. Она безразлично пожимает плечами. ─ Вероятно, она ещё неделю была в алкогольной коме, прежде чем заметила наше отсутствие. ─ Боже, это так ужасно. ─ Она не заботится ни о чём, кроме выпивки. Даже когда она нашла нас, всё, о чём она волновалась, были деньги, только деньги. ─ Она права. У этой женщины, очевидно, нет ни стыда, ни совести. ─ Хотел бы я знать всё это раньше, Лилли. Я бы ни за что не заплатил ей. Я бы решил этот вопрос совершенно по-другому, ─ бормочу я. ─ Я не собираюсь втягивать тебя в свои проблемы, Тео, ─ раздражается она. Я впиваюсь в неё взглядом. ─ Ты, бл*дь, серьёзно? После всего, что было, теперь ты говоришь мне, что не хочешь втягивать меня в своё дерьмо? ─ Я сухо усмехаюсь. ─ Сладкая, да мы глубоко по колено в дерьме друг друга, и это именно то, чего я и хотел. Небольшая улыбка растягивает её губы, и Лилли наклоняет голову в сторону. ─ В самом деле? Я двигаюсь вокруг барной стойки, чтобы протянуть руку и коснуться её прекрасного лица. ─ Я не знаю, как ты, чёрт возьми, делаешь это, Сладкая. ─ Делаю что? ─ тихо спрашивает она. ─ Живёшь. Продолжаешь двигаться дальше. Не только выдерживаешь, но и возрождаешься после таких ужасных событий. ─ Она тянет меня ближе к себе, пока не встаю между её ног. Она обнимает меня, прижимая лицо к моей груди. ─ Мир может быть жестоким. Самое лучшее, на что ты можешь надеяться, что кто-то будет держать тебя за руку, пока ты проходишь через все испытания, ─ бормочет она мне в грудь. Чёрт, я люблю эту женщину. Думаю, что я, столкнувшись с такой жестокостью окружающего мира, мог бы стать самоубийцей.