Шаг к цели

– Отыщите его, поговорим, а давление у меня и впрямь повышено, – резюмировал я.

Порошок профессора снизил давление, голова болеть перестала в прямом смысле слова, зато стала «пухнуть» от вопросов и попыток прокачать ситуацию. Семен же Иванович настоял, чтобы я никуда на ночь глядя не отправлялся. Да и толку-то, что сообщу Ларионову или Еремееву новые сведения? Ротмистр обязан быть в курсе событий политических движений и что они собирают вооруженный мятеж, но почему-то не придает этому значения или не вся картина мне известна. А уж полковнику и вовсе мне сказать нечего, тому необходимо свои обязанности выполнять и обеспечивать охрану императрицы и приближенных к ней лиц. Но, если честно, Еремееву не позавидуешь, Ольга Николаевна своенравна и своевольна, купаться без охраны – выдумала же! Перед глазами возникло, как девушка (нет ассоциации с императрицей) медленно перебирает руками и ногами в прозрачной воде. Гм, что мне за порошок Портейг подсунул? Голова прошла, зато кое-что другое заболело и стало каменным! Хрен тут уснешь от такого побочного эффекта. И все же усталость свое берет, задремал, а мозг такие причудливые картинки стал выдавать, что даже во сне зубами скрипел. Элиза и императрица, Смеева и Мартина служанка, сама владелица ресторана… Проснулся весь в холодном поту, а действие порошка, такое ощущение, усилилось. Даже опасение взяло, что могу свой детородный орган потерять. Ничего, десять минут под ледяной водой прочистили сознание, правда, теперь зуб на зуб не попадал, зато достоинство успокоилось.

– Иван Макарович, ну где ты ходишь?! – воскликнул профессор, встретив меня в коридоре.

– Семен Иванович, дорогой, а скажи ты мне, твой порошок от головной боли побочные свойства имеет?

– Э-э-э, особо никто не жаловался, даже благодарили, – осторожно ответил тот, но пенсне снял и в сторону смотрел. – А что-то случилось?

– Как сказать, – хмыкнул я, – но лекарство необходимо доработать, в частности пересмотреть дозировку и не прописывать его одиноким мужикам.

– Не совсем понял, – удивился Портейг и посмотрел на меня. – Дело в том, что обычно от порошка спали по десять часов, думал, что вы еле проснулись. Или какие-то еще есть побочки?

– Хм, – озадачился я таким его ответом и уточнил: – Вы сами-то порошок принимали?

– Честно признаться, – смущенно ответил тот, – один раз довелось, с коллегами перебрал, а наутро голова от боли пухла.

– А коллеги не носили платьев? – поинтересовался я, не находя другого объяснения, почему у профессора порошок не так, как у меня, сработал. – Понимаю, что у каждого организма к лекарственным препаратам индивидуально. У меня давление и приток крови из головы перенаправились в другое место. Ночь еще та выдалась, и это на фоне усталости.

– Иван, вы намекаете, что порошок усилил потенцию?

– Мля, да я прямым текстом это говорю! – рыкнул я, ощущая, что холодный душ начинает прекращать свое действие.

– Так вот почему пара моих знакомых так за порошок благодарила, – задумчиво протянул Портейг. – Необходимо провести исследования и испытания.

– Если решитесь на испытания, то озаботьтесь сердечными каплями и дамой, которая поможет снять побочный эффект, – хмыкнул я, подумывая, а не возвратиться ли в душ.

– Обязательно учту, – кивнул Семен Иванович. – Ой, совсем забыл! Господин Коротков, Николай Сергеевич, пришел и вас дожидается. Молодой человек заинтересовался моим письмом, в котором попросил прийти для серьезного разговора. Правда, узнав, что не лично я его хотел видеть, немного сник. Да, еще вас дожидается слуга графини Смеевой.

– Лаврентий? – нахмурился я. – Где?

– У моего кабинета, – ответил Портейг, а потом озадаченно спросил: – Иван, а почему ты себе приемную не сделаешь? Непорядок, кабинет необходим – и чем дальше, тем больше!

– Посмотрим, – махнул я рукой, озадачившись появлением слуги графини. – Пойдемте, поговорим с Коротковым и со слугой графини.

– Гм, не хочу показаться старомодным, но в таком виде… – Профессор не стал продолжать, просто указал на мою исподнюю расстегнутую рубаху.

– Минутку, только переоденусь, – заспешил я в палату, где привел себя в порядок.

Действие порошка еще не полностью прошло, но возникшие проблемы немного сняли напряжение, да и душ тому способствовал, правда, боюсь, не все так очевидно. Главное, не встретить никого из сестер милосердия или докторшу какую-нибудь. Накаркал! Только френч надел, как в палату, стукнув пару раз для приличия, не спросив разрешения, вошла Роза и поинтересовалась:

– Иван Макарович, как ваше самочувствие?

Молодая, красивая, халат фигурку обтягивает…

– Изыди! – махнул на нее рукой, а когда та от удивления приоткрыла рот, пояснил: – Роза, все отлично, занят сильно, если что-то хочешь спросить или узнать, то отыщи меня позже.

Не слушая ничего в ответ, стремительно вышел из палаты, кляня в душе порошок Портейга и надеясь, что полы френча скрыли мое состояние. Вновь отправился в ванную комнату, но на этот раз душ принимать не стал, умылся ледяной водой и заспешил к кабинету Портейга. Там и в самом деле сидели двое. Лаврентий при виде меня вскочил со стула, а молодой человек в пенсне, с широким открытом лбом и густой шевелюрой, усиками и клиновидной бородкой стал меня рассматривать. Хирургу, а кроме него дожидаться некому, на вид лет под тридцать. Понимаю в его глазах удивление, наверняка рассчитывал увидеть умудренного годами человека, а тут какой-то парень, вряд ли успевший медицинский институт закончить. Правда, к подобной реакции я уже привык, а те, кто близко познакомился, уже не акцентируют на моем возрасте внимание.

– Лаврентий, рад видеть! – пожал руку слуге.

– Иван, как хорошо, что смог тебя отыскать! – облегченно выдохнул слуга Марии Александровны. – Необходимо переговорить, дело срочное.

– Подожди минутку, – глазами указал на второго посетителя.

– Да, конечно, – отошел Лаврентий в сторону.

– Позвольте представиться, Иван Макарович Чурков, – подошел я к хирургу. – Как понимаю, вы Николай Сергеевич и пришли по просьбе профессора Портейга?

– Да, совершенно верно, хотя и не понимаю, для чего он написал «срочно», – встав, подтвердил хирург.

– Николай Сергеевич, вы меня простите, но сперва переговорю с ним, – кивнул в сторону стоящего Лаврентия, – а потом отвечу на ваши вопросы. И у меня к вам есть несколько предложений, надеюсь, заинтересую.

– Вы меня заинтриговали, – ответил хирург и, в точности как Портейг, снял пенсне и протер стекла. – Да и уже пришел, так что готов подождать.

– Договорились, – кивнул я и подошел к Лаврентию.

К сожалению, тот принес дурные вести. Туманный Альбион не пошел на пользу Марии. Сырая погода с дождями и туманами спровоцировала притаившуюся болезнь, вновь вернулся кашель и недомогание, стала скакать температура, по всем признакам, болезнь вернулась, а настойка и плесень уже не помогают.

– Точно не простуда? – уточнил я.

– Думаю, что нет, – покачал головой Лаврентий. – Маша не знает, что решил тебя отыскать. Мало того, она запретила это делать, так что если и решишь помочь, то про меня ни слова.

– Понял тебя, – кивнул я. – Сегодня, – мысленно прикинул что к чему, – после обеда наведаюсь.


– Буду ждать, надеюсь, ты ей сможешь помочь, – сказал Лаврентий.

На этом мы со слугой графини расстались. Догадываюсь, что дела у графини плохие, иначе бы слуга не ослушался. Что ни говори, а свою госпожу он любит и заботится, словно отец родной. Да и вижу, что переживает, глубокие морщины вокруг глаз, уголки губ опущены, взгляд печальный, а движения нервные. Вовремя профессор что-то против туберкулеза синтезировал, правда, не уверен в результате и побочке. Вдруг он там что-то намудрил и проблемы возникнут, как у меня. Даже сейчас и то пах ломит. Наверное, стоит посетить Элизу и показать ей все, на что способен, нет, не я, а порошок Портейга. Или лучше зайти в дом развлечений? У той же Марты, например. Гм, увы, но в ресторане сейчас сестрица, и погулять там уже не удастся, узнает же в момент, стыдно перед ней будет. Блин, а еще мне Катьку нужно жильем, точнее, мастерской обеспечить – обещал. Черт, напряжение нужно снять, а как это сделать и когда? Додумать не успел: профессор подошел, и мы с ним позвали в кабинет Короткова.

– Господа, так что вы от меня хотели? – спросил молодой врач, присев в кресло.

– Николай Сергеевич, инициатором выступил Иван Макарович, ему и карты в руки, – хмыкнул Портейг и с интересом на меня посмотрел.

– Гм, – кашлянул я в кулак, – да, действительно, Семен Иванович абсолютно прав, у меня к вам несколько предложений. Одно из них касается работы в нашей больнице, а возможно, и сообществе. Второе – попытка излечения от вашего заболевания.

– Вашим инновационным методом? – уточнил Николай. – Введением лекарства в мышцу чуть ниже спины? Но, насколько слышал, от туберкулеза данное лекарство не помогает.

– Иван Макарович! – предупреждающе поднял руку профессор. – Мне лестно, что вы мне доверяете, но испытания не проводились! Экспериментировать на живых людях – безответственно! Да и у нас нет патента и никаких документов на данное лекарственное средство. Я категорически против! Если повезло с первым лекарством, но там вы мне все объяснили и принцип был понятен, то…

– А давайте это решит больной, да еще врач, понимающий все последствия, – перебил я Портейга. – Правда, остается один нюанс, – взял я паузу, не закончив фразы.

– Какой же нюанс? – ожидаемо спросил Коротков. – Стоимость этого самого лекарства, наверное. Увы, господа, не могу себе позволить тратить большие средства, работаю чуть ли не на общественных началах. Платят мне копейки, и за душой сбережений не имею.

– Нет, что вы! – махнул я рукой, про себя улыбнувшись (повелся хирург и изобретатель!). – Необходимо за вами присматривать и наблюдать, как лекарство действовать станет.

– Ага, иными словами, вы хотите провести эксперимент, – догадался Коротков.

– Совершенно верно! – подтвердил я. – Но чтобы не терять времени даром, предлагаю работу в нашей больнице. Лабораторные мощности у нас небольшие пока, но Семен Иванович с вами ими любезно поделится. Не так ли, профессор?

– Гм, – потер переносицу Портейг и нахмурился, но почти сразу продолжил: – Поделюсь, куда же мне деваться, да и вдвоем иногда полезнее работать. Хотя мне очень жаль, Иван Макарович, что у вас времени не остается на изыскания. Помнится, вы обещали…

– Профессор, ей-богу, – приложил я руки к груди, – нет времени. Да и вам ли не знать о моем напряженном графике! Пора уже на переговоры с Келером идти, о покупке фабрики говорить, а никак не соберусь. Да, кстати, а где наша Сима? Она расчеты должна была сделать и распорядок дня в больнице, – вспомнил я, наблюдая за Коротковым, который прислушивался к нашему разговору.

– Иван, она все уже сделала, в том числе и тебе показала, что-то ты одобрил, а что-то перечеркал и свои предложения внес. Естественно, их мы утвердили! – покачал головой профессор, а потом встал на защиту нашей распорядительницы и бухгалтерши: – Но рассчитать и учесть, как и какими способами окупить фабрику, в том числе и через сколько мы сможем погасить заем, – сложно, тут не меньше недели требуется.

– Можно подумать, что у нас есть другой выход, – буркнул я, мысленно загибая пальцы, кого сегодня придется навестить.

К сожалению, Катька никак в данный план не вписывается, не остается времени. А еще стоило бы проведать ротмистра и полковника. Я даже головой тряхнул, а потом на самого себя разозлился! Стараюсь объять необъятное, лучше действовать постепенно и вдумчиво, так больше пользы будет. Правда, не слишком-то на это способен. Того же Короткова хочется заполучить и довести до ума его аппарат, а еще стоит отыскать пяток выдающихся людей в медицине, чтобы их в команду объединить. Кстати, стоит и германскому послу визит нанести, про Рентгена переговорить. Пока не объявила Германия войну России, стоит попытаться ученого соблазнить и перевезти, боюсь, правда, что не успею. Однако тут уже от меня мало что зависит на текущий момент, без денег ничего обещать не могу, придется ждать.

– Господа, так что за лекарство-то? – поинтересовался Коротков.

– Могу выкладки и динамику в микроскоп показать, – мгновенно предложил Портейг.

– Любопытно бы взглянуть, хотя у меня и не эта специализация, но понять сумею, что к чему, – встал с кресла Николай Сергеевич.

– А по результатам и решение примете, – продолжил я ход его мыслей.

– Иван Макарович, вы очень проницательный человек, – согласился со мной хирург.

– Хорошо, идите и осмотрите вотчину профессора, я вас тут подожду, – резюмировал я, а сам увидел входящую в дверь Симу и пожалел о сказанном.

Чертов порошок от давления вновь свои свойства стал резко проявлять, – одно радует: сидя за столом, мое состояние могу скрыть. А ведь мне еще с визитом Марию посетить после обеда нужно. Этак там точно опозорюсь, или мы с ней окажемся на супружеском ложе и у ее мужа вновь «рога отрастут». Так, придется навестить Элизу, девушка наверняка волнуется, расскажу ей о некоторых своих проблемах, она не пуританка – поймет и поможет. Да и не хочется с ней отношения рвать, нас этот союз пока устраивает, хотя и слишком рано говорить, что дальше последует, времени с момента знакомства прошло еще мало.

– Иван Макарович, взгляните на расчеты по содержанию фабрики, зарплаты персонала и какова получится стоимость лекарства, чтобы не работать себе в убыток, – положила Сима передо мной исписанные листы.

Голос ее звучал чуть хрипловато, на шее, под поднятым воротником блузки, виден явный засос. Анзор времени даром не теряет, как бы не сманил у меня такую прелестную работницу. Черт, а какие у нее духи изумительные, так и хочется в ушко поцеловать. Ну, профессор, лично ему в чай порошок от давления подсыплю, пусть помучается, изобретатель хренов.

– Спасибо, Сима, ты молодец, – взял я в руки первый лист и пробежал глазами по расчетам, стараясь вникнуть в смысл цифр. – Иди отдыхай, а потом обсудим.

– Хорошо, – ответила и, чуть виляя бедрами, направилась на выход.

Мля, деловой костюм ей очень идет, наверняка сейчас отправится к вору, чтобы у того выдержку проверить.

– Стой, – спохватился я. – По твоему заключению, мы фабрику сможем выкупить и дооснастить ее всем необходимым? Стоит овчинка выделки?

– Да, расчет показал, что окупаемость отличная, – обернулась она ко мне. – Могу все показать.

– Иди, сам разберусь, – сглотнул я и невидяще уставился в цифры.

Мля, ну и порошок! Так и до глюков недолго, уже цифры причудливые формы и позы принимают.

– Иван, с тобой все в порядке? – удивленно спросил Портейг.

Профессор и хирург еще не отправились в лабораторию, но об их присутствии я позабыл напрочь.

– Голова слишком резко заболела, прямо так и пульсирует, – ответил Портейгу с ударением на последнее слово.

– Гм, голубчик вы мой, уж простите старика, дозировку не рассчитал, – сдерживая улыбку, ответил тот. – Иван Макарович, вам эту боль следует снять, скажем, традиционным методом, а то так и до радикального можно дотянуть.