Стамбульский реванш

Эпилог




– Как ты себя чувствуешь, подруга? – спросила Ася, подходя к больничной койке.

Виктория хотела пожать плечами, но, вовремя вспомнив о ране, теперь обработанной и перетянутой бинтами, просто дернула бровями.

– Говорят, жить буду. Это проклятое плечо явно со мной в контрах. То ударится в неподходящий момент, то словит пулю. По-моему, его переманили на свою сторону мои враги.

– Предательское плечо, – рассмеялась Ася и погрозила пальцем повязке. – Ай-ай-ай, как не стыдно.

Палата, в которой лежала Виктория, нисколько не напоминала тюремный лазарет, в который она когда-то приходила навестить Асю. Расположенная в лучшей клинике Стамбула, она была оборудована по последнему слову техники. А обставлена так, чтобы не угнетать поправляющихся больничной атмосферой. Дорогая светлая мебель, легкие занавески на окнах, цветы – все тут походило скорее на номер в шикарном отеле, чем на госпиталь. И все же Виктория не могла про себя не отметить, как забавно закольцевалась их история.

После случившегося на заброшенном складе, после разговоров с Асей и Мустафой, навещавших ее каждый день, она наконец получила все недостающие детали и смогла выстроить в голове произошедшее. Таинственный бизнес, которым занимался ее супруг Джан, оказался нечем иным, как торговлей наркотиками. Вот почему она тогда нашла в квартире пакеты с порошком. Правда, дела у него шли не слишком успешно, то ли из-за излишней жадности, то ли по глупости. Джан залезал в долги, терял покупателей, ссорился с поставщиками. И заставлял своего младшего брата, Альтана, искать ему клиентов среди своих богемных знакомых, угрожая обнародовать видео, доказывающее, что тот был рядом с девушкой, получившей передозировку героином, и сбежал, не оказав ей помощь. Виктория, разумеется, понимала, что без медицинского образования, без навыков работы с наркоманами Альтан был не в силах ее спасти. Он вызвал «Скорую», а большего сделать и не мог. Но, очевидно, боялся, что, если эта история всплывет, с его карьерой будет покончено.

К тому моменту, как Виктория познакомилась с Джаном, дела у того уже шли из рук вон плохо. И без того вечно в долгах, на этот раз он задолжал человеку, которого никому не стоило иметь в числе кредиторов, – Мустафе. Сроки поджимали, люди Мустафы напоминали Джану о деньгах. Вот тогда он и придумал гениальный план – разыграть собственную смерть. Но для начала затеять свадьбу, чтобы его семейная драма обросла подробностями в прессе и выглядела более правдоподобно.

– Вы простите меня, дорогая госпожа Стрельников, что я, так сказать, использовал вас втемную? – повинился перед Викторией Мустафа, навещая несколько дней назад ее в больнице. – Но я догадывался, что ваш супруг жив, и не мог быть полностью уверен, что ваше появление у меня – не часть разработанного совместно с ним плана. К тому же я надеялся, что рано или поздно вы, хотите того или нет, выведете меня на Джана. Так оно и вышло.

– Эх, – пожурила его Виктория. – А говорили – вкус к жизни, приключения, романтика.

– Но ведь и это тоже правда, – тонко улыбнулся Мустафа. – Кому, как не вам, писателю, знать, что мотивы человека редко ограничиваются только чем-то одним. Мы – люди – существа многогранные.

– А у меня для тебя хорошие новости, – объявила Ася, усаживаясь на стул возле кровати. – Все обвинения с нас сняты. Ты больше не убийца, так как твой супруг обнаружился в добром здравии. А я – не мошенница. Наш унылый адвокат при помощи раздобытой нами флешки сумел доказать, что никакими махинациями я не занималась. Следствие возобновили, и теперь у него появились очень серьезные вопросы к моему бывшему мужу. Но эта история нас уже не касается. И, кстати, маленькая подробность о том, что мы бежали из места заключения, из наших дел исчезла. Спасибо Мустафе! Мы с тобой снова честные гражданки.

– А что с Джаном? – спросила Виктория.

Не то чтобы ее так уж сильно беспокоила судьба бывшего супруга. И все же представлять, что с ним сотворят головорезы Мустафы, было неприятно.

– О, не волнуйся. Твоего благоверного под белы рученьки доставили прямиком в полицию, – ослепительно улыбнулась Ася. – Конечно, Мустафа поначалу хотел разделаться с ним своими методами, но… – Она загадочно поиграла бровями. – Но я его убедила, что отныне мы встаем на путь исправления и действовать будем по закону. Таким образом и тебе будет проще очистить свое имя от обвинений. Ведь вот же он, этот мнимый покойник, целехонек. А значит, ты его точно не убивала. К тому же по дороге в участок с Джаном очень серьезно поговорили, предупредили, что если он вздумает давать хоть какие-то показания против своей бывшей жены и брата, то жизнь в тюрьме ему медом не покажется. Он все понял и решил чистосердечно признаться во всем. Кстати, полицию очень заинтересовала вся эта история – как этот незадачливый торговец наркотиками задолжал опасным людям крупную сумму и, чтобы не отдавать долг, решил разыграть собственную трагическую гибель.

– Теперь я понимаю, – кивнула Виктория. – Все наконец встало на свои места. Потому он и женился на мне так скоропостижно, потому и старался, чтобы информация о нашей свадьбе, а главное, о моем недавнем романе с его братом, появилась в светской хронике. Ты подумай, какая драма: беспринципная русская, не сумевшая охомутать известного турецкого актера, выскакивает замуж за его брата. А потом хладнокровно убивает супруга. Ясно, что все любители желтой прессы сразу поверят. Мне даже завидно, что я не сама придумала этот сюжет. Ведь бестселлер бы получился.

– Вот теперь я вижу, что ты идешь на поправку, – обрадовалась Ася. – Раз твой мозг уже включился в писательский режим. За чем же дело стало, подруга? Напиши обо всем, что с нами произошло. – Ася состроила важное лицо и продекламировала: – «История, леденящая кровь. Основано на реальных событиях».

– Может, и напишу, – отозвалась Виктория. – Когда немного приду в себя. Только представь, какую рекламу на всем этом сделает издательство моему новому роману.

– А когда ты придешь в себя? – быстро спросила Ася.

И Виктория только тут заметила, что вид у подруги какой-то счастливо-загадочный. Глаза блестят, щеки пылают, а на губах то и дело появляется смущенная улыбка.

– А в чем дело? У тебя есть на меня какие-то планы? – уточнила она, пристально вглядываясь в лицо Аси.

– Да не то чтобы… – начала было темнить та, но почти сразу сдалась и выпалила: – Просто мне нужно понять, на какой день назначать свадьбу. А то церемонию мы уже спланировали, платье я заказала, а с датой пока медлим – ждем тебя.

– Ничего себе!

Виктория, на время забыв о ранении, порывисто подалась вперед и тут же застонала от боли в плече. Но Ася уже сама кинулась к ней и обняла, стараясь не задеть повязку.

– А ты и правда времени не теряла, – смеясь, покачала головой Виктория. – Значит, ты все же сказала Мустафе «да»? Поздравляю, Асенька!

– Имей в виду, от роли подружки невесты тебе не отвертеться, – с напускной строгостью отозвалась та. – Так что давай, лечи свое плечо быстрее. И не отлынивай!

Они еще немного поболтали с Асей обо всем на свете. Та продемонстрировала в телефоне фотографию Мурата, совершенно счастливого, обнимающего Хэллбоя.

– Как только адвокат объявил мне, что прятаться больше не нужно, я заехала в гости к Мурату и его родителям. И, как мы и собирались, подарила ему щенка от нас с тобой. Мальчишка был просто на седьмом небе.

– Я сразу поняла, что они подружатся, – улыбнулась Виктория.

Затем Ася стала собираться домой и, уже держась за ручку двери, вдруг снова загадочно улыбнулась:

– Совсем забыла, я ведь должна была кое-что тебе сказать.

– Еще одна новость? – ахнула Виктория. – Ты бы как-то поосторожнее с выздоравливающей. Вдруг я не перенесу такого обилия информации?

– Не то чтобы новость… – протянула Ася. – Просто к тебе тут еще один посетитель. Но я решила – ничего страшного, пусть подождет, пока мы всласть наговоримся. Ему полезно.

Виктория удивленно взглянула на нее, но Ася уже выскользнула в коридор. А через пару минут дверь палаты тихонько приоткрылась, и на пороге возник Альтан.

Виктория не видела его с той самой минуты, когда потеряла сознание в заброшенном складе. И боялась расспрашивать о нем Асю и Мустафу. Все так чудовищно запуталось. Человек, которого она считала виновником всех своих бед, которому жестоко мстила, оказывается, пытался спасти ее, помог бежать. А сама она, уверенная, что ненавидит, в минуту опасности, не медля, не сомневаясь, рванулась вперед и заслонила его от пули… А после, думая, что умирает, призналась в любви…

И вот теперь он стоял перед ней. Осунувшийся, поникший, растерявший былой лоск и уверенность в себе. Глядел в пол и не решался подойти ближе.


– Привет, – негромко позвала Виктория.

– Привет, – он коротко взглянул на нее, ожег знакомым, горевшим в глубине зрачков огнем.

И Виктория невольно обрадовалась, что, несмотря ни на что, этот огонь в нем не угас.

Альтан неловко шагнул вперед, неуверенно опустился на стул, на котором недавно сидела Ася. Куда только делась эта его обворожительная, хрупкая грация, с которой он всегда двигался?

– Послушай, – начал он, – я виноват перед тобой…

– И я виновата, – перебила Виктория. – Все, что произошло с твоим спектаклем… моих рук дело.

– Я знаю, – невесело усмехнулся Альтан.

– Знаешь? – изумилась Виктория.

Ей нелегко далось это признание. И все же теперь, после всего, что они пережили на складе, она считала себя обязанной сказать правду. А оказалось, он и так был в курсе?..

– Ну конечно, – развел руками Альтан. – Ты не поверишь, но все последние недели мне казалось… Это странно объяснить, но я чувствовал твое присутствие, ловил на себе твой взгляд. И эта странная женщина в никабе, с которой я столкнулся в коридоре театра… У нее была твоя походка, твои движения. Мне порой начинало казаться, что я схожу с ума. А потом ты внезапно появилась там, на складе, сбила меня с ног. И тут у меня прямо щелкнуло что-то, и все сложилось. Наверное, оттого, что я крепко башкой ударился, – пошутил он.

Неужели он не злился на нее? Виктория неуверенно улыбнулась в ответ на шутку…

– А я-то не понимал, откуда взялись эти инвесторы? Что за дикая идея ставить в Стамбуле «Лолиту»? А в тот момент догадался – такой изощренный план мог прийти в голову только тебе, русской писательнице.

– Законы жанра, – поддержала его легкомысленный тон Виктория.

Но напряжение не отпускало и, помедлив, она осторожно спросила:

– И ты… не держишь на меня зла?

– Что? – ахнул он. – Еще как держу, даже не надейся. Это же надо было такое учудить. Практически закопать мою карьеру. Еще не известно, как мне теперь выкарабкиваться. Но…

Он еще несколько секунд смотрел на Викторию грозно, а потом вдруг улыбнулся этой своей фирменной ласково-нахальной улыбкой, от которой у той немедленно заныло в груди.

– Но, с другой стороны, зато ты спасла мне жизнь. Разве одно не искупает другое?

– Я не знаю… – пробормотала Виктория. – Все так запуталось. Я считала тебя причиной всех моих бед. Я хотела поквитаться за то, как ты со мной обошелся. Но когда увидела направленное на тебя дуло…

Она невольно зажмурилась – слишком уж ярко встала перед глазами та сцена. Альтан пересел на край ее кровати и взял руку Виктории в свои ладони. Его прикосновения по-прежнему обжигали, вверх от кончиков пальцев бежало электричество.

– А разве у таких сложных личностей, как мы, все могло не запутаться? – спросил он.

И Виктория, искоса глянув на него, заметила, как лукаво он улыбается. Проклятый, любимый, безалаберный Питер Пэн. Наверное, ничто не могло научить его относиться к жизни по-взрослому. Но, может быть, в этом и была его сила? То, что позволяло ему устоять, то самое очарование, которое так точно зацепило Викторию и не давало сорваться с крючка до сих пор?

– Послушай, – посерьезнев, начал Альтан и чуть сильнее сжал ее пальцы. – У меня было время подумать. Этот чудовищный суд, а после месяцы без тебя… Я думал, что легко смогу забыть, окунуться в привычную жизнь. И представить себе не мог, что во всем будет такая безысходность… Просто, видимо, я… не могу без тебя.

Сердце гулко толкнулось в груди. Кровь прихлынула к щекам, и на миг стало трудно дышать.

– Я, конечно, не ангел, – продолжал Альтан.

– Вот уж точно! – вставила Виктория.

Она едва владела собой, с трудом выдерживала легкий шутливый тон. Слишком трудно, слишком страшно было поверить в то, что все это происходит на самом деле.

– У меня отвратительный характер, – как ни в чем не бывало продолжал Альтан. – Я тщеславен, эгоистичен, склонен надумывать проблемы. Я бываю груб и несправедлив.

– А еще ты много пьешь, куришь и не пропускаешь ни одной юбки, – добавила Виктория.

– Но ведь и ты не святая. Скажешь, нет? – усмехаясь, поддел Альтан.

Виктория в запальчивости хотела возразить, но, поразмыслив, качнула головой:

– Пожалуй, не скажу.

– Вот именно, – удовлетворенно ухмыльнулся Альтан. – Но я понял главное – жить без тебя я… не могу. Мне не нравится эта жизнь. Она пустая и одинокая. И если бы ты согласилась попробовать еще раз…

Он взглянул на нее – робко, как нашкодивший мальчишка. Виктория же, нахмурившись, ответила ему суровым холодным взглядом.

– Если ты откажешься, если чувствуешь, что не готова больше мне доверять, я пойму… – упавшим голосом продолжил Альтан.

Виктория продолжала мрачно смотреть на него исподлобья. Плечи Альтана поникли. Он выпустил ее руку, поднялся на ноги и направился к выходу. Виктория дождалась, пока он взялся за ручку двери, и четко выговорила ему вслед:

– Что, уже ищешь пути к отступлению?

– А?