Тайны и маски

Лоренцо хмыкнул и кивнул.

— Ублюдок — это ты, Че, — ласково отозвался он. — Мои родители состояли в законном браке, кода я родился, — после этих слов наследник Кастелли подавился вздохом, его лицо побагровело, а Лоренцо как ни в чём не бывало, продолжил. — Даже если так, деваться тебе некуда, братец. И поставь бутылку, не стоит портить стены и бить о них стекло, — насмешливо добавил он и хрустнул пальцами. — Давай, Чезаре, закончим поскорее, — Рен демонстративно зевнул. — У меня был насыщенный день и хочется отдохнуть.

Тот шумно выдохнул, поморщился, будто у него заболел зуб, и всё-таки поставил бутылку на стол. Потом, поджав губы, стянул перстень с пальца и вынул из ножен на поясе короткий кинжал. Полоснув ладонь, Чезаре положил в неё массивное кольцо и молча протянул Лоренцо. Рен поднялся, забрал кинжал и точно так же разрезал руку, после чего крепко сжал ладонь Чезаре, глядя ему в глаза. Внутри всё невольно замерло от тревожного ожидания: не выкинет ли кузен какую шутку.

— Я, Чезаре Кастелли, наследник рода, освобождаю Лоренцо Кастелли от клятвы на служение, — скрипучим, чужим голосом произнёс Чезаре желанные слова. — Отныне он волен распоряжаться своей жизнью сам.

Рукопожатие стало крепче, боль стрельнула вверх по предплечью, но Лоренцо стиснул зубы, ощущая, как по телу прошла дрожь. Их ладони окутало рубиновое сияние магии, и Рену даже показалось, он услышал звон невидимых цепей, в эту минуту рассыпавшихся в пыль и сделавших его свободным человеком. Наконец-то. Сияние вспыхнуло и погасло, и Лоренцо сразу убрал руку, отметив, что порез пропал, будто и не было, и кровь тоже. Чезаре так же без слов надел перстень и бросил на кузена хмурый взгляд.

— Держи, — любезно произнёс Рен, вернувшись в кресло и достав письмо, протянул его кузену, насмешливо посмотрев на Чезаре снизу вверх.

Он раздражённо фыркнул, выдернул сложенный листок у Лоренцо из пальцев, скомкал и швырнул в камин, после чего сквозь зубы спросил:

— Я так понимаю, весь архив не отдашь?

— Нет, — добавил невозмутимо Лоренцо. — Гарантия, что ты не начнёшь мстить, братец, — он отставил пустой бокал и поднялся. — Что ж, счастливо оставаться, Че. Переночую здесь, так уж и быть, а завтра утром, уж не обессудь, заберу вещи и покину сей гостеприимный дом, — Рен не удержался от насмешливой ухмылки. — Не забудь отца известить.

Чезаре ничего не ответил, лишь буравил его злым взглядом, сжимая и разжимая пальцы. Лоренцо вышел из гостиной, направившись к себе, осознание, что теперь он сам себе хозяин, грело душу. И теперь можно вплотную заняться личностью Дамы в Маске, найти её и выяснить уже, что же она скрывает. Рен знал, что делать: оставить Даме записку, затаиться на площади и дождавшись, когда она появится, проследить за ней. Он не сомневался, что женщина придёт за ней сразу, как почувствует, что в тайнике что-то есть. Невольно Рен снова обратился к связи, и к радости от освобождения примешалась лёгкая досада: Дама по-прежнему пряталась от него. Но его наверняка чувствовала через рисунок…

Лоренцо зашёл в свои покои, сел в кресло и задрал рукав, изучив прищуренным взглядом татуировку с единственной веточкой. Если он хочет остаться незамеченным, стоило как-то приглушить связь со своей стороны, чтобы Дама не узнала, где он находится, а то с неё станется ведь обвести его вокруг пальца и просто не прийти этой ночью. Торчать же на площади до рассвета Лоренцо не хотелось. Пальцы Кастелли нежно коснулись рисунка, он прикрыл глаза и глубоко вздохнул, сосредоточившись на ощущениях и пытаясь увидеть за татуировкой магию. Сначала ничего не получалось, сознание вязло в тумане, окружавшем знак Дамы, но он, стиснув зубы, упорно продвигался, пытаясь нащупать ниточку, уводившую от узора. И наконец нашёл, ухватился, возликовав. Не стал выяснять, куда она ведёт — туман становился гуще и плотнее с каждым мгновением, а просто вернулся в реальность и окутал руку с татуировкой невидимым щитом, безжалостно обрезав нить. Всё равно этим вечером он узнает, кто такая Дама, в этом Лоренцо не сомневался.

На миг руку до локтя обсыпало морозными иголочками, закружилась голова и Рену даже послышался невидимый звон, а потом неприятные ощущения пропали. По коже, правда, время от времени пробегали холодные мурашки, но он готов был терпеть это маленькое неудобство ради того, чтобы остаться незамеченным Дамой. Закончив с узором, Лоренцо сменил камзол с праздничного на простой тёмный и застегнул перевязь с мечом. С некоторых пор без оружия он не рисковал появляться на вечерних улицах Венеции, особенно помня об открытой на него охоте семейством Санти. Ну и приём — там наверняка была эта девица, Джованна, больше некому с такой наглостью прийти и попытаться его увести оттуда. Приём… Вспомнилась Контессина де Россо, как она флиртовала, и как потом увела его из зала, передав письмо от Дамы. Всё-таки, что их связывает? Неужто сеньора азартна и посещает Игорный Дом? И знает ли об этом герцог? Хмыкнув, Рен покачал головой и присел за стол, положив перед собой бумагу и взяв перо. Задумавшись ненадолго, он набросал записку: «Спасибо за письмо. Хочу отблагодарить за мою свободу и увидеть тебя, моя незнакомка, успел соскучиться за эти дни». Подписи Лоренцо не оставил, Дама и так поймёт, от кого послание. Сложив листок и спрятав в карман, Рен вышел из палаццо Кастелли через чёрный вход, воспользовавшись отводом глаз, чтобы не столкнуться со слугами. Чем меньше народу знает, что он вообще покидал дворец, тем лучше.

Вскоре он уже шёл по тёмным улицам Венеции к площади с тайником. Оставив записку, Рен затаился в густой тени дома напротив, замерев и стараясь даже дышать через раз, не сводя взгляда со скамейки под кустом. Время тянулось ужасающе медленно, несколько раз Лоренцо ловил себя на желании обратиться к связи, которая больше ничем не могла помочь, но смирял эмоции, терпеливо ожидая визита своей неуловимой Маски. И она пришла… Фигура в тёмном плаще выскользнула из боковой улочки, на мгновение застыла, словно прислушиваясь, а потом быстрым шагом подошла к скамейке. Лоренцо подобрался, словно хищник, его глаза не отрывались от силуэта, жадно рассматривая. Правда, лица под капюшоном не было видно, да и густая темнота не позволяла разглядеть толком ничего, но то, что женщина — именно та, кого он ждёт, Лоренцо не сомневался. Вряд ли кто-то ещё знает про тайник.

Дама достала записку, тут же её развернула — взгляд Рена зацепился за длинные пальцы, и память услужливо подбросила картинки, что эти пальцы могут сделать с его телом. Жаркая волна промчалась от шеи до пяток, заставив кровь быстрее бежать по венам, и Лоренцо едва сдержал порыв плюнуть на маскировку и подойти к ней. Если он хочет узнать, кто она такая, не стоит обнаруживать себя. Так просто Дама вряд ли сознается, Рен был уверен. А ещё, почему-то подумалось, что она наверняка улыбается, читая его послание. Жаль, проверить не получится. Через несколько минут Дама развернулась и направилась быстрым шагом к улице, откуда появилась, и Рен едва успел пересечь площадь и нырнуть туда же, чтобы не упустить её из виду.

Он был очень осторожен, тенью двигаясь за женщиной в плаще, сливаясь с темнотой и не сводя взгляда с Дамы. Она к его облегчению не пыталась использовать магию, видимо, не предполагала, что за ней будут следить, да и отчего ей это предполагать? Если даже почувствовала обрыв связи, а она не могла не почувствовать, это ещё не значило, что Лоренцо вышел на охоту. Он ведь мог чисто по-человечески обидеться на её молчание и блокировку. Кастелли улыбнулся в темноте: ничего, сегодня он наконец расставит все точки, и больше никаких случайных встреч и спешных свиданий. Что взамен, он пока не думал — всё будет зависеть от того, кто же скрывается под маской. Дама между тем снова свернула, Лоренцо за ней, и дойдя до конца улицы, увидел, что они вышли к большому трёхэтажному палаццо с тёмными окнами. Женщина мелькнула в узком переулке, Рен на несколько мгновений замешкался, думая, как пересечь небольшую площадь перед дворцом и не обратить на себя внимание, а когда всё-таки решился, прячась в тени домов, обойти площадь, обнаружил, что улочка упирается в канал, и на ней только одна дверь. В палаццо.

Лоренцо вернулся на площадь, остановился около дворца и окинул фасад внимательным взглядом. Окна оставались тёмными, только в одном, на втором этаже, острый глаз Рена уловил отблески — от камина, скорее всего. На лице Кастелли появилась хулиганская усмешка, обретённая свобода толкала на совершенно мальчишеские поступки. Например, залезть в приоткрытое окно.

— Почему бы нет? — тихо пробормотал Лоренцо.

Защиты на палаццо не стояло никакой, видимо, Дама здесь под своим настоящим обликом, что только на руку Лоренцо. На фасаде палаццо имелось достаточно лепнины и выступов, и он смело подошёл, примериваясь к ближайшей завитушке. Подъём до второго этажа занял немного времени, и вскоре Рен бесшумно забрался на широкий подоконник и осторожно открыл окно, вглядевшись в густой полумрак. В комнате никого не оказалось, и — это была спальня, которую освещал лишь едва теплившийся огонь в камине. Лоренцо спрыгнул внутрь, отметил, что покрывало на кровати с балдахином откинуто, на стуле висит смутно знакомое платье, и едва слышно хмыкнул: похоже, это хозяйская спальня. Только вот где сама хозяйка?..

Рен снова посмотрел на платье. Именно в нём была сегодня на приёме Контессина де Россо. А рядом небрежно лежал тёмный плащ. Неужели?.. Лоренцо сделал осторожный шаг вперёд, на середину комнаты, и окинул спальню настороженным и одновременно любопытным взглядом. На удивление, ничего вычурного и лишнего тут не было, всё элегантно и приятно, на туалетном столике многочисленные коробочки и флаконы. Мысль вновь скакнула, вспомнилось, что говорил Чезаре о завтрашней встрече с Контессиной… Дальше додумать Рен не успел, в углу спальни отворилась дверь — видимо, в ванную, — и оттуда вышла сама хозяйка. С рассыпанными по плечам волосами, в длинном шёлковом халате с широкими рукавами, неожиданно домашняя, эта Контессина очень отличалась от той, что Рен видел несколько раз исключительно на приёмах. Никакой жеманности, кокетливых улыбок и трепетания ресниц, и Кастелли мысленно примерил на неё маску… Сомнений почти не осталось, маленькая сеньора де Россо и его Дама — одна и та же женщина.

Взгляд Лоренцо зацепился за медный локон, щекотавший шею женщины, скользнул к пальцам, небрежно державшим края халата на груди, и подметил, что под ним у Контессины точно ничего нет. «Так быстро успела переодеться?» Тонкая ткань соблазнительно очерчивала все изгибы фигурки, и полумрак совершенно не мешал Лоренцо разглядывать сеньору де Россо, совсем не ожидавшую увидеть позднего гостя в своей спальне. Она застыла около кровати, её рот открылся в изумлении, а глаза широко распахнулись. На лице мелькнуло негодование и растерянность, и Лоренцо отреагировал первый. Он метнулся вперёд и крепко обнял Тесс, прижав её руки к телу, а второй ладонью зажал ей рот, чтобы не закричала. В нос ударил аромат апельсина с корицей, а его руки так удобно расположились на удивительно знакомых изгибах, что последние колебания покинули Лоренцо. Он широко ухмыльнулся, чувствуя, как изнутри волной поднимается радость, и нагнувшись к аккуратному ушку, тихо шепнул:

— Попалась.

Контессина возмущённо пискнула и чувствительно двинула ему локтем в бок, отчего Лоренцо тихо охнул и выпустил женщину. Она тут же развернулась, тяжело дыша и возмущённо глядя на него, и прошипела:

— Что вы себе позволяете, сеньор Кастелли?! Что вы вообще делаете в моей спальне ночью?!

Рен не торопился отвечать, рассматривая сеньору де Россо с прорезавшимся интересом. Сейчас, обуреваемая эмоциями и застигнутая врасплох, не на светском рауте, где Тесс прекрасно владела собой, она выглядела… настоящей. И вот к ней образ аристократки-кокетки, занятой только приёмами, нарядами да флиртом с мужчинами, как-то не очень и подходил. А образ загадочной незнакомки с насмешливым взглядом — весьма, и ухмылка Лоренцо стала шире. Он сделал незаметный знак рукой, запирая дверь так, чтобы Тесс не наделала глупостей, и с удовольствием ещё раз медленно прошёлся по её фигуре взглядом.

— Если вы не ответите мне сей же час, я вызову слуг, — пригрозила хозяйка дома, продолжая делать вид, будто не понимает, зачем он здесь.

Господи, как же он соскучился… Лоренцо только сейчас осознал, и недоумевал, где были его глаза, как можно не замечать очевидного. Нежный изгиб губ, выражение взгляда, да всё совпадало, и даже голос звучал такой, какой Рен привык слушать: глубокий и чувственный, несмотря на нотки злости и раздражения.

— Не вызовешь, — уверенно ответил он и неторопливо шагнул к ней. — А ты, оказывается, отличная актриса, Тесс.

Она моргнула, осторожно отойдя назад и сохраняя между ними расстояние, руки метнулись к полам халата и сжали их.

— О чём вы, сеньор Кастелли? — настороженно переспросила Контессина.

— Я видел, как ты забирала записку, — прямо ответил он и сделал ещё шаг. — А потом пришла сюда.

— Н-не понимаю, какая записка, что вы вообще такое говорите… — запнувшись и уже не так уверенно сказала она, отступая, но всё ещё упрямо не сдавалась.

Рен не стал ничего отвечать, а просто одним стремительным движением оказался рядом, обхватил тонкую талию и прижал возмущённо ахнувшую женщину к стене, поймав взметнувшиеся руки и аккуратно обхватив их пальцами.

— А так понимаешь? — слегка охрипшим голосом произнёс Лоренцо и прижался наконец к этим губам, по которым успел так соскучиться за эти дни.

…Тесс никак не ожидала увидеть в своей спальне того, о ком совсем недавно думала, и откровенно растерялась. Да ещё предательское сердце скакнуло к горлу, и эмоции расшалились, и держать лицо стоило больших трудов. Когда же Рен заявил, что знает, кто она такая… Чёрт, он следил за ней! И связь специально убрал, добавив ей нервных переживаний! А он всего лишь задумал узнать, кто скрывается под маской, нахал! Вообще, что за мальчишество, забраться в спальню к женщине, и так нагло вести себя!.. Однако стоило Лоренцо оказаться совсем рядом и поцеловать, как все возмущённые мысли вылетели у Тесс из головы, а по телу стремительно начал расползаться знакомый жар.

Она обмякла в объятиях Рена, покорно подчиняясь яростному, жёсткому напору — он словно наказывал за эти дни молчания, за игру, которую вела Контессина. Лоренцо буквально смял ей губы, целуя с такой жадностью, будто они не виделись вечность, и Тесс ответила, не заметив, в какой момент её пальцы запутались в тёмных волосах на затылке, прижимая ближе и требуя большего. Тело изогнулось навстречу, изнывая от нетерпения, халат стал тесным и ненужным, кожа горела, сделавшись болезненно чувствительной. Краем сознания Тесс отметила, что по бедру стремительно скользит горячая ладонь, сминая тонкую ткань, рассыпая огненные мурашки, и от острой вспышки удовольствия она глухо застонала в губы Рену. Сердце колотилось, как бешеное, грозя сломать рёбра, внизу живота пылал настоящий пожар, в котором сгорели без остатка последние сомнения, стоит ли сознаваться Лоренцо в маленьком обмане. «К чёрту всё…» — последняя связная мысль, мелькнувшая у Контессины, и она отдалась на волю вспыхнувших эмоций, утонув в чистом восторге.

Пальцы Рена уже добрались до гладкой кожи, нежно погладили, а поцелуй всё продолжался, жаркий и упоительно сладкий, забирающий дыхание, лишающий воли. Тесс вцепилась в плечи Лоренцо, закинув ногу ему на пояс и открывая простор для действий, бесстыдно потёрлась об него, чувствуя выразительную твёрдость и жаждая уже избавиться от мешавшей одежды. Со всхлипом откинув голову, она почти наощупь сдёрнула камзол, зажмурившись и тяжело дыша, и в тот же момент ощутила горячий всплеск — пальцы Рена добрались до нежного местечка, даря долгожданную ласку. Тесс снова тягуче застонала, выгнувшись сильнее и хватая ртом воздух, мышцы напряглись, послав по телу волну удовольствия. От негромкого, хриплого смеха над ухом её охватила дрожь, казалось, она превратилась в обнажённый нерв, вибрирующий от малейшего прикосновения.

— Тоже соскучилась?.. — шепнул Лоренцо и аккуратно прихватил зубами мочку, слегка сжав.


Одновременно он шевельнул пальцами, подарив Тесс ещё один яркий всплеск ощущений, и она задохнулась от эмоций. Вместо ответа женщина вновь прижалась к его губам, несильно куснув в ответ, и нетерпеливо потянула рубашку вверх. Подушечки зудели от желания дотронуться до крепких мышц, провести по ним ноготками, почувствовать, как колотится его сердце — так же беспорядочно и быстро, как её собственное. Тесс услышала негромкий треск, и поцелуй прервался к разочарованию женщины, а Рен издал ещё один смешок, уставившись на неё шальным взглядом, в котором плескался чистый огонь желания.

— У меня запасной с собой нет, — выдохнул он Контессине в губы и избавился от остатков рубашки ей на радость.

— Что-нибудь придумаем… утром… — пробормотала она, как заворожённая, глядя ему в глаза, ладошки Тесс медленно скользили по плечам и груди Лоренцо, спускаясь ниже, к поясу штанов. — Она мне мешала…

— Как скажешь, драгоценная моя, — весело отозвался Рен и в следующий момент подхватил её на руки. — Мне кажется, всё же лучше переместиться на кровать, там этим удобнее заниматься, чем у стенки, — с той же чувственной, сводящей Тесс с ума хрипотцой добавил он и потёрся носом об её висок.

Она прерывисто вздохнула, обвив его шею руками, и вместо ответа закрыла рот поцелуем. Не хотелось отрываться ни на миг, хотелось раствориться в восхитительных ощущениях, отдаться на волю умелых рук и губ, снова сгореть без остатка в шквале удовольствия и возродиться, нежась в уютном кольце объятий… Тесс так и не поняла, в какой момент этот мужчина занял в её жизни столько места, когда возникла эта потребность в нём, да такая, что одна только мысль, что Лоренцо может утром снова куда-то исчезнуть, причиняла почти физическую боль. Тем более, сейчас маски сброшены, и нет больше нужды притворяться, можно просто оставаться собой и наслаждаться мгновениями близости.

Рен подошёл к кровати и неожиданно бережно уложил Тесс, лёг рядом, подперев кулаком голову и задумчиво глядя. Она же затаила дыхание, внутри всё замерло от неясного предчувствия, и когда ладонь Лоренцо медленно отвела край халата, обнажая её тело, не сдержала дрожи. Он так же медленно, с предвкушением улыбнулся, и Тесс чуть не задохнулась от могучей волны желания, затопившей каждую клеточку. Одновременно проснулось странное смущение, и лицу стало жарко от румянца, но Контессина не отвернулась, продолжая смотреть Лоренцо в глаза. Его ладонь обхватила розовое полушарие, мягко сжала, большой палец обрисовал тугую горошину соска, и по коже разбежались колкие мурашки. Вершинка болезненно заныла, требуя продолжения ласки, и Тесс чуть выгнулась, подставляясь под его руку и стиснув покрывало. Лоренцо нагнулся, согревая дыханием, а потом обхватил ртом, слегка втянув, и женщина ахнула в голос — тело окатила волна ощущений. И Рен продолжил…

Он словно заново изучал Тесс, растягивая сладкие мгновения, руки скользили по изгибам, безошибочно находя все чувствительные места, и за ними следовали губы. Она потерялась в ворохе эмоций, дыхание сбивалось, и стоны то и дело оглашали спальню, по коже рассыпались огненные искры от малейшего прикосновения. Дорожка поцелуев пролегла от груди по животу, язык нежно пощекотал впадинку пупка, и Тесс тихо всхлипнула, прикусив губу и зажмурившись до разноцветных точек перед глазами. Руки взметнулись, желая обнять, прижать ближе, ноги сами раздвинулись, приглашая продолжить, но… Рен легко поймал её запястья, оторвавшись от безумно приятного занятия, и поднял голову.

— Свяжу, — проникновенно пообещал он, а Тесс задрожала от одной только мысли, что окажется беспомощной и в полной его власти.

Кажется, ответ он легко прочитал в её взгляде, потому что на лице Лоренцо вдруг появилась хулиганская усмешка.

— Позже, — многозначительно пообещал он и, наклонившись, нежно коснулся губами животика Тесс.

Она прерывисто вздохнула, задрожав сильнее, внизу всё ныло и стреляло болезненными вспышками, а Лоренцо, словно издеваясь, не торопился приступать к изысканной и такой желанной ласке. Его губы переместились на внутреннюю сторону бедра Контессины, выкладывая жаркие узоры из поцелуев, пальцы нежно, едва касаясь, гладили, мучительно медленно приближаясь к самому сокровенному. Тесс беспомощно захныкала, заёрзав, и простонала:

— Ре-е-ен!..

— Ш-ш-ш, — ласково отозвался он и совсем невесомо прошёлся подушечками по изнывающей плоти. — Заслужила, интриганка…

Когда наконец его язык добрался до чувствительного местечка, Тесс показалось, она сейчас умрёт от нахлынувшего удовольствия и облегчения. Тугая пружина внутри готова была распрямиться в любой момент, нервы дрожали и искрили от напряжения, и ей хватило всего нескольких прикосновений, чтобы сорваться в пропасть наслаждения и раствориться в яркой вспышке. А Рен не отпускал, и ощутив, как в неё проникли пальцы, Тесс не сдержалась, закричав и поймав вторую волну… Но хотелось большего. Хотелось принадлежать, чувствовать, как он двигается внутри, слышать учащённое дыхание и осознавать себя единым целым. Словно уловив её мысли, Лоренцо выпрямился и мягко прижал Тесс к постели — в какой момент он успел избавиться от последней одежды, она, конечно, не заметила.

— Моя, — выдохнул Рен, почти касаясь её губ, его дыхание ещё хранило собственный запах и вкус Контессины, и одним плавным движением он вошёл, наконец подарив то самое волшебное ощущение наполненности.

Как же она скучала! Тесс крепко обняла его за шею, прижимаясь как можно ближе, с лёгкостью подстраиваясь под ритм и с упоением чувствуя, как снова стремительно уносится к сверкающей грани, за которой лишь чистое удовольствие и больше ничего. И как же сладко утонуть в нём вдвоём, слышать эхо её хриплого стона и глупо улыбаться от тихого счастья, незаметно пробравшегося в душу на мягких лапах…





Глава 16




Тихо потрескивали дрова в камине, по стенам метались оранжево-чёрные тени, сплетаясь в причудливые узоры. В приоткрытое окно иногда долетали протяжные голоса гондольеров, лёгкий ветерок шевелил кружевную тюль на окнах, донося вкусный, солёный запах моря. Тесс расслабленно полулежала на кровати, прислонившись к подушкам, и смотрела на Лоренцо сквозь ресницы, а он, лёжа рядом и подпирая голову рукой, не сводил с неё задумчивого взгляда. Его пальцы медленно, легко скользили по её телу, но не возбуждая, а ласково поглаживая, просто прикасаясь и наслаждаясь этими прикосновениями. Тесс наслаждалась тоже, млея и тихонько вздыхая время от времени. Ей было очень уютно вот так лежать, не шевелиться и молчать, чувствовать Рена рядом, ощущать невесомую ласку и покой, разливающийся по телу. Она уже очень давно не испытывала подобного, особенно с мужчиной… Ни один любовник не оставался с ней до утра, ни один мужчина не затрагивал душу Контессины, оставаясь исключительно развлечением.

— Как появилась Дама в Маске? — негромко спросил Лоренцо, накрыв ладонью грудь и мягко её погладив.

Тесс вздохнула, устроившись поудобнее.

— Наследство от мужа, — ответила она. — После его смерти остался этот Игорный Дом, и сначала он был просто злачным местом, с которого текли доходы, а потом Джулиано понадобились люди для различных поручений, — Тесс чуть улыбнулась. — Он только принимал дела над герцогством, и многим хотелось получить власть, оставив молодого правителя марионеткой. Я к тому времени уже довольно хорошо знала магию, Джун помогал в учёбе, и кроме всего прочего, умел делать отличные артефакты, — улыбка Контессины стала шире, в глазах загорелся лукавый огонёк. — Не думаешь же ты, что поразительная удачливость Дамы — случайное совпадение?

Рен прищурился, его рука скользнула на талию Тесс.

— Так в Доме же нельзя применять магию во время игры, — протянул Кастелли, и ладонь спустилась на бедро женщине.

Потребность прикасаться к ней, ощущать под пальцами тёплую кожу, становилась уже сродни дыханию. Спокойно лежать рядом и не трогать Тесс Лоренцо никак не удавалось.

— Нельзя, — проворковала она, склонив голову к плечу, и уже её пальчики рассеянно провели по плечу Рена. — А кто сказал, что я применяла? Всего лишь амулет на абсолютную удачу, неважно, в чём. Мне ведь нужны были люди, которых мы с Джулиано могли использовать для разных дел, если вдруг понадобится, — с тихим смешком произнесла она и вдруг стала серьёзной. — Мы остались сиротами, и брату нужно было принимать власть над герцогством, любые пути годились для этого. Так появилась Дама в Маске.

— И что, никто тебя не раскусил? — недоверчиво переспросил Лоренцо.

— Я была очень осторожной, — хмыкнула Тесс. — Дама вне стен Игорного Дома почти не появлялась, и Маску мне Джун сделал отличную.

Рен ухмыльнулся и покачал головой.

— Интриганка, — с неожиданной нежностью, от которой у Контессины на мгновение зашлось сердце, протянул он, и, наклонившись, коснулся губами её груди.

Тесс задумчиво улыбнулась, запустив пальцы в тёмные волосы Рена.

— В этом есть своя прелесть, обманывать тех, кто хочет быть обманутым, — негромко сказала она, глядя в потолок. — Во мне не хотели видеть никого кроме светской пустышки, легкомысленной особы, интересующейся лишь балами и нарядами. Как и полагается благородной сеньоре, — в её голосе появилась ирония. — А ещё, я хотела изучать магию, несмотря на запрет, раз у меня проявился дар, — Тесс поджала губы и нахмурилась. — Приходилось делать это тайком, по книгам Джуна, и с его помощью. Ну и дриады тоже учили, недалеко от нашего загородного поместья есть их община в лесу.

— О, как, — брови Лоренцо поднялись, он придвинулся ближе и тоже сел, а потом одним движением передвинул Тесс к себе, прислонив к груди. Помолчал и спросил: — Про мужа, я так понимаю, ты не хочешь говорить?

Она несильно вздрогнула в его объятиях и покачала головой.

— Я оставила эту историю в прошлом, — ровно ответила Тесс. — Мы были женаты всего год, и… это не то время, которое мне бы хотелось снова вспомнить. Меня отдали ему в наказание за пробудившийся дар, который я не сумела спрятать, мне было всего пятнадцать, — глухо добавила женщина. — В то время меня поддерживал только Джулиано…