Вирус тринадцатой вселенной

* * *


В это время в разных концах деревни акульего племени произошли два важных разговора, напрямую касавшихся судьбы захваченных ночью пленников.

Мидия, сидя на полу просторной хижины напротив вождя, рассказывала ему о событиях в бухте.

– Отец, мы должны помочь мальчикам. Они ни в чём не виноваты, и богиня Лагуны не сердится на них. Если бы она была разгневана, то одному из пришельцев не суждено было спасти меня из воды. Одно движение и богиня просто проглотила бы парня, который нырнул за мной в лагуну, кишащую акулами.

– Мидия, ты должна понимать, жрец обвиняет их в страшном преступлении, – отвечал вождь. – У одного из них оказался священный медальон. Эти святоши сейчас имеют большую силу и влияние в племени. Боюсь, что моё заступничество может только осложнить ситуацию. Жрец давно ищет повод для схватки со мной.

– Но мы не можем просто смотреть, как они расправятся с мальчиками… Обещай мне, что ты сделаешь всё, чтоб спасти их.

– Обещаю сделать всё, что смогу. Но скажи мне, кто из них спас тебя в лагуне?

– Его нет среди пленников. Его не схватили. Его зовут Том. Он обещал показать мне настоящие горы и увезти к звёздам.

– Чтобы увезти тебя к звёздам, пришельцам надо остаться в живых хотя бы сегодня. Скоро начнётся суд. Жрец, конечно, подстроит какую-нибудь гадость. Я прошу тебя быть очень осторожной. Ты знаешь, в эти три ночи, когда богиня находится в лагуне, никто из островитян не имеет права появиться на берегу бухты. Сразу после суда спрячься там и не приходи в деревню, пока я за тобой не пришлю одного из твоих братьев. И ещё, нам нужна помощь людей с корабля, а они любят вот это. – И вождь передал дочери сумку с крупным жемчугом. – Отдай это капитану парусника, и думаю, что мы сможем на него рассчитывать.

Другой разговор состоялся в хижине верховного жреца. Два помощника помогали ему надеть ожерелья, украшения и громоздкий головной убор из диковинных птичьих перьев. Жрец подал знак помощникам, что они могут уходить и повернулся к своему приёмному сыну.

– Рон, расскажи мне ещё раз подробно, что там вчера произошло в бухте?

– Отец, богиня вплыла в бухту, неся на спине дочь вождя. Мидия стояла на орке, держась за плавник. За ними в лагуну зашёл парусник. Если бы не Мидия, корабль наверняка разбился бы о скалы. Мидия привела в бухту богиню и спасла племя от голода. А перед этим в пещере я видел трёх духов гор. В руках одного из них был светящийся меч, которым он чуть не зарубил меня. А медальон я повесил на статую, как ты и сказал. Наверное, духи сняли его с шеи богини.

– Очень хорошо, Рон, – сказал жрец. – А теперь послушай. Я скажу тебе, как всё было на самом деле. Мидия показала духам гор вход в священную пещеру, и вместе с пришельцами, в которых вселились враждебные нам демоны, они осквернили статую богини и украли священный медальон. А ты, Рон, бесстрашный ученик верховного жреца, вступил с ними в схватку и отобрал в подземном гроте у чёрных духов один священный предмет. С помощью него и моих заклинаний ты, Рон, привёл в лагуну богиню и спас племя от голода!

При этих словах жрец, сверкая глазами, медленно поднял крючковатый палец. Рон испуганно и заворожённо смотрел на него.

– Но, отец, всё было не совсем так… – попробовал возразить юноша.

– Так, Рон! Именно так, и не иначе! Если ты хочешь обладать властью над людьми, учись истолковывать события так, как выгодно тебе! Тебе и твоему народу! Потому что всё, что мы делаем, нужно богине и нашему народу! Ты дрался с духами в пещере?

– Да…

– Ты призывал нам на помощь богиню?

– Да…

– Это ты отобрал у пришельцев священный медальон?

– Я…

– Вот это всё ты и подтвердишь на суде!

И чёрные глаза отца впились в Рона, которому показалось, что их чернота вошла внутрь его души, проникнув в каждый её уголок. И он услышал голос жреца.

– И привела пришельцев в священную пещеру дочь вождя Мидия! А богиня не дала ей исчезнуть, чтобы та предстала перед судом племени вместе с пришельцами! Ты меня понял?!

– Да… – ответил юноша заплетающимся от страха языком. – Но, отец, не губи Мидию. Ты ведь обещал, что она будет моей женой.

– Сделаешь, как я сказал, и возможно, когда-нибудь так и будет. Вот что мы сделаем. Суд постановит казнить пришельцев и Мидию за предательство и осквернение подземного храма. У вождя сейчас нет силы. Племя напугано и пойдёт за мной, куда я скажу. Нам важно добиться своей цели и остаться в глазах народа справедливыми и благородными правителями!

– А какой цели добиться, отец?

– Цель всегда одна, верховная, ничем и никем не ограниченная власть!

– Как же мы будем выглядеть справедливыми, казнив дочь вождя? И вождь не даст этого сделать.

– После приговора я объявлю моё решение: богиня может простить дочь вождя, если он и его семья отправятся в вечное изгнание. Пусть выбирает при всём народе: спасти дочь, но потерять власть! Власть или изгнание? И как ты думаешь, что выберет наш благородный и любимый народом вождь?

– Я не знаю… – растерянно произнёс Рон.

– Вот и посмотрим! – ответил верховный жрец, потирая руки и позванивая драгоценными браслетами и ожерельями.





* * *



Суд племени детей акул проходил прямо в центре деревни. Верховный жрец постарался обставить действо со всей помпезностью, насколько позволяли местные ресурсы. На довольно высоком помосте восседали судьи, жрец и двое преданных ему старейшин племени. Сбоку и немного ниже судей располагался помост для вождя и его свиты. Они должны были стоять, как и всё племя, окружившее ровным квадратом площадь правосудия Священной Скалы. В центре этого квадрата перед судьями были врыты три столба. К двум из них привязали Ола и Астона. Третий столб был пуст, и это вызвало недоумение островитян.

Мидия, стоявшая рядом с отцом и его ближайшими соратниками, впоследствии так и не могла вспомнить, сколько времени длился процесс. Ей показалось, что всё действо заняло пять-семь минут. Показания подкупленных свидетелей. Речь обвинителя – то есть самого верховного вождя. Вспышка гнева вождя, оскорблённого нелепыми обвинениями в адрес дочери. Словесная перепалка со сторонниками жреца. К счастью, на суд все явились без оружия, иначе не обошлось бы без кровопролития. А завязавшуюся драку разняла назначенная жрецом стража правосудия. Сотня вооружённых копьями воинов вклинилась между враждующими сторонами. Вождь с презрением взирал, как беснуется жрец, размахивая руками на своём помосте, и как три четверти воинов племени, его воинов, переходят на сторону противника.

Жрец кричал:

– Изгнание или смерть! Изгнание или смерть!

И вот уже большинство островитян стали скандировать за новым лидером эти обидные слова. Кричали воины, женщины, дети, бывшие соратники и друзья, и волна обиды, пополам с гневом, захлестнула грудь вождя племени акул. Он поднял руку, сжатую в кулак. Постепенно крики смолкли, туземцы смотрели на вождя.

– Моя дочь не умрёт сегодня, сброшенная со скалы, – сказал вождь. – Если кто-нибудь захочет причинить ей вред, мы будем драться. Мидия умрёт только после меня и моих людей!

За спиной вождя стояло около семидесяти человек. Это была едва ли двадцатая часть воинов племени, но все понимали, что внутриплеменное столкновение может принести гибель всему роду.

Вновь раздался громогласный голос жреца, и только Рон знал, что его отец использовал специальную курительную смесь, изменяющую работу голосовых связок. Голос верховного жреца заставил вздрогнуть многих на площади.

– Племя решило – изгнание или смерть! Выбирай, вождь! Ты должен сделать свой выбор!

Ол и Астон находились прямо в центре скоротечной драки между сторонниками жреца и вождя. Удивительное дело, что их никто не задел. Но это не радовало пленников, их колотило крупной дрожью. Ещё бы, услышать приговор к смертной казни путём сбрасывания со священной скалы в кишащую акулами лагуну. А затем, не успев осознать это, оказаться в центре схватки, когда вокруг трещат кости и летят брызги крови.

– Отец, не отвечай ему! – крикнула Мидия, окружённая своими разгорячёнными защитниками. Но поднятый вверх кулак вождя разжался, и люди племени услышали:

– Мы уйдём с острова сегодня ночью!

Снова прозвучал громом голос жреца:

– Пришельцы будут казнены в полночь! Их сбросят со скалы в пасть акулам, как того пожелала наша богиня!

– Ты лжец! – выкрикнула Мидия, но её слова утонули в многоголосом рёве островитян.

И в этом рёве было всё: жестокая радость победителей, жажда чужой крови, животное чувство подлого желания ударить некогда могущественного вождя и угодить новому лидеру. Слушать это было невыносимо, и вождь, в окружении своих немногочисленных сторонников, повернулся и молча ушёл, свирепо оглядывая предавших его соплеменников.





* * *


Всё происходящее Том наблюдал издали, с вершины одной из скал хребта, отделявшего селение племени от лагуны. Отсюда не было слышно, что говорят судьи и кричит толпа дикарей, но по накалу страстей Том понимал, происходят трагические события. Не видя возможности помочь друзьям, в бессильной ярости он сжимал кулаки.

Вдруг Том почувствовал какое-то движение за спиной, и тихий голос произнёс по-испански:

– Транкило!

Медленно поворачиваясь, Том правой рукой нажал на маленькую кнопку транслятора за ухом. Он увидел перед собой моряка с корвета. Незнакомец одной рукой держал перед собой длинную шпагу, остриё которой было нацелено в голову Тому, другая лежала на рукоятке мушкета, торчавшего из-за замшевого пояса. Высокие ботфорты, кожаная жилетка и широкая алая лента перевязи, поддерживающей ножны шпаги, завершали облик морского разбойника. Том, стараясь не спровоцировать нападения, сказал через транслятор:

– Тихо, сударь, тихо.

Что по-испански прозвучало, как: «Транкило, сеньор, Транкило».

Скрипач, а это был конечно же он, выглядел озадаченным.

– Чёрт возьми, откуда вам известно моё имя, сеньор? Я давно заприметил, что кто-то ещё шастает в зарослях, и уже битый час слежу за вами… Жду ответа, сеньор. И от того, поверю ли я вам, будет зависеть ваша судьба.

Для пущей убедительности сеньор Дуардо Транкило качнул кончиком шпаги.

– Я не знаю вашего имени, – проговорил Том, – но я видел вас вчера ночью, когда вы пытались защитить моих друзей, которых сейчас готовы растерзать эти дикари.

И Том мотнул головой в сторону деревни.

– Внутренний голос говорит мне, что я могу вам верить, юноша, – откликнулся музыкант. – Однако скажите, каким образом вы и ваши друзья оказались на этом острове?

Том сказал уже привычное:

– Нас выбросил на берег океан… Простите, сеньор, я не представился… Меня зовут Том Чернов. И ещё раз простите, не знаю, как обращаться к вам. Мои друзья в опасности и ради их спасения я готов на всё!

– Моё имя Дуардо Транкило, я придворный поэт и музыкант его превосходительства губернатора Мушкетто Седьмого. Вам повезло, мой друг! У нас с вами одно желание. Я тоже готов на всё, чтобы спасти этих мальчиков. Вчера ваш маленький светловолосый друг обратился ко мне за помощью и, клянусь честью, мы спасём их, даже если при этом понадобится перебить всех дикарей! Но что там происходит? – Месье Дуардо тоже устремил взгляд в центр селения, где в это время послышались громкие крики и небольшая часть дикарей отделилась от толпы. – Кажется, впереди этой группы я вижу вождя племени…

– И его дочь, – ответил Том. – Это она спасла от крушения ваш корабль вчера ночью.

– Смелая девочка, – проговорил скрипач.

Они увидели, как Мидия, отделившись от воинов, незаметно нырнула в заросли.