Вражья дочь
Часть 16 из 54 Информация о книге
Отец присел рядом с ней и спросил: – Что у тебя сегодня было с этим русским недотепой? – Ты о Власе? – А что, с воеводой разве другой человек приезжал? – Нет, именно он. Влас влюблен в меня, папенька. Мне даже как-то не по себе. – Отчего не по себе-то? – Он такой наивный. Любой наш шляхтич сразу заметил бы, что я с ним просто играю. – Он не из шляхты. Что у вас было? Анна подняла глаза на отца. В них было написано удивление. – Ты это о чем, папенька? – Ну не о постели же. Ты у меня девочка умная, к себе до свадьбы никого не подпустишь. Ведь так? – Конечно. – О чем беседу вели? Анна рассказала отцу о том, что услышала от Власа. – Вот как, – проговорил купец. – Значит, эти дружинники когда-то с казанцами бились? – И не просто бились. Они какого-то мурзу то ли захватили, то ли зарубили, до того положили много татар на Руси и за Волгой, освободили рабов, среди них и Власа с матерью и сестрой. – Крепкие, видать, воины. Да других русский Царь сюда не послал бы. Ты смотри, играй, да не заиграйся. В такой дружине простаков быть не может. Как бы не раскусил тебя этот Влас. – Да что ты, папенька. Я же такая маленькая, миленькая, податливая, доверчивая. – В глазах Анны блеснул холодный огонек. – Ты у меня самая лучшая дочь на всем свете! На это девушка ответила уже другим, твердым тоном: – Я знаю. Никому не удастся переиграть меня! – И будь поаккуратней с хорунжим Витейским. – А что, Тадеуш должен приехать к нам? – Загулял он, значит, приедет. – Тадеуш веселый. – И своевольный. Если он и натворит чего, то спроса с него не будет, особенно сейчас, когда в Замке ждут нападения русских. – А что он может сделать? – Снасильничать тебя. – Пусть попробует. Тут же и сдохнет! – заявила Анна и достала из-под юбки острый стилет. – Эй, поаккуратней с оружием! Где ты его взяла? – Кто-то из твоих гостей во дворе выронил, я подняла, хотела отдать, но никто не спрашивал. Это когда еще пан Адамович к нам приезжал. Купец перекрестился: – Да упокоится его душа на небесах. – А поговаривают, папенька, что Адамовича кожевник, который на соседней улице живет, прибил сначала, а потом утопил. Это правда? – Откуда ты знаешь? – Слышала. Мол, пан жену его гулящую увез на починок Веселый, а ремесленник и прознал. А когда Адамович вернулся с гулянки, кожевник подстерег его и убил, а потом и жену свою придушил. – Глупости все это. Мария от хвори померла, а пан Адамович утонул по собственной глупости. Никто его не убивал. – Ну и пусть. Значит, врут. – Так кто тебе сказал об этом? – Да подружка Елена. – Меньше языком бы болтала. А ты пореже встречалась бы с ней. – Что же мне делать? Сидеть в своей комнате пленницей? – Нет, конечно. Анна надула губки. Купец обнял ее и сказал: – Конечно, встречайся с подругами, веселись, но будь сдержанной, сама лишнего не болтай. – Зачем ты обижаешь меня, папенька? – Я просто хочу, чтобы у тебя все в жизни получилось. – А заодно и у тебя? – с усмешкой спросила девица. – Да, заодно и у меня. А чтобы веселей гулять было, на, возьми деньги, купи себе что-нибудь. Девица схватила монеты. Их, как и украшения, она любила больше всего на свете. От ее обиды на отца мигом не осталось и следа. Глава 4 Савельев с Бессоновым-младшим подъехали к крепостной стене Посада, где были ворота на восток, к берегу реки и причалу, от которого лодки ходили в Борисоглебский монастырь. Там они повернули направо и двинулись по улице, вдоль которой кое-где стояли пушки небольшого калибра, прикрытые камнями и корзинами с песком. Каждую из них обслуживал расчет, состоявший из трех человек. Всего таких позиций здесь оказалось десять. – Не шибко заботится воевода о защите города с этой стороны, – проговорил князь Дмитрий. – Да ведь тут река, очень серьезная преграда. Конечно, большие отряды могут попробовать переправиться через нее. Но пушки быстро превратят их в малые. Именно для этого они и стоят на берегу. Ничего иного и не потребуется, – проговорил дружинник. Савельев внимательно посмотрел на сына своего помощника. – А что это ты такой довольный, Влас? А ну говори, что у тебя с панночкой было? Тот смутился и пробурчал: – Да мы так, совсем недолго поговорили. У нее тут житье тоже не мед. Савельев удивился и спросил: – С чего это? – Да отец намерен ее замуж выдать за старого и хворого, но богатого пана, а ей не хочется. Оно и понятно. Старик запрет ее в замке, и будет она коротать дни и ночи в золотой клетке. А молодым что надо? Ты ведь и сам это знаешь, князь, не забыл еще. Нам подавай любви, ночей взахлеб, чтобы сердце от страсти рвалось из груди, дух захватывало от сладкой близости. Анне-то всего семнадцать годков, ей как раз молодой нужен, а Дравес из-за грошей отдает ее на мучения. И что за народ эти купцы? Отец дочь родную, по сути дела, продает. Так выходит. – Это она сама тебе пожалилась? – спросил Дмитрий. – Ну да, не придумал же я! – Запала тебе в сердце эта Анна? – Коли честно, князь, запала. И я ей запал. Только отцу моему о сегодняшнем разговоре сообщать не надо. – Ты меньше сам болтай. Что еще говорила девица? – Да больше ничего. – И где же вы нашли место для беседы? – Она в сад меня увела, там беседка в плюще, который еще не сбросил листву. Сели на лавку, она и принялась плакаться о судьбе своей горемычной. – А ты жалел ее?