Боевой маг
преград. Врагу даже грабить нечего. Все окрестные деревни пустуют уже несколько недель, так что армию запада ничего не задержит.– Что вы посоветуете? – спросила Таландра у всех присутствующих.
– На такой случай отец создал опорные пункты, – сказал Тиас. – Я надеялся, что до этого не дойдет, но, похоже, выбора нет. Нужно отступать.
– Он прав, – недовольно скривился Граэгор. В его глазах отступление было равносильно бегству. – Город – вот наша следующая линия обороны.
– Наша последняя линия обороны, – напомнил Хирам.
– Что нас ждет, если мы запрем ворота и будем сражаться? Какие у нас шансы? – спросила Таландра.
– Ты же не всерьез хочешь это сделать? – опешил Хирам.
– Будет много крови, – сказал Тиас. – Организованность даст нам преимущество перед врагом, но ее одной не хватит. Наши люди станут биться до последнего, потому что верят в нас, однако рано или поздно мы проиграем.
– А вы как считаете? – обратилась Таландра к Балфруссу.
У мага был такой вид, будто он проглотил лимон.
– Все сказанное справедливо.
– И?..
– Против обычного оружия городские стены выстоят, но магия может нанести гораздо больший урон. Осколкам не придется целить в меня или кого-то из моих товарищей. Они могут расщепить ворота молнией или сделать подкоп – в их распоряжении сотни трюков, чтобы за короткое время обрушить стены. С другой стороны, если все маги будут в городе, мы сможем объединить силы.
– Чем нам грозит осада?
– Чем обычно, – сказал Тиас. – Из-за того, что много людей живут вместе в замкнутом пространстве, может вспыхнуть эпидемия. А если осада затянется, то запасы воды и еды подойдут к концу. Правда, у врага будут те же трудности. Армия запада уже обчистила соседние земли, как саранча – не осталось ни еды, ни дров. Чем дальше, тем они будут отчаяннее.
– До сих пор нам везло. В лагере почти никто не болел, – прибавил Хирам. Его тон предполагал, что Таландре не стоит надеяться на вечную благосклонность удачи.
– Если мы начнем отступление, в какой срок армия доберется до города? – спросила Таландра.
– Через пять дней, – мгновенно отозвался Граэгор.
– Тогда последний вопрос. Если мы отступим, то сможем победить?
В этот раз никто не спешил с ответом. Благодаря городским укреплениям шансы были гораздо выше, однако Чарас давно не видел у своих стен такой большой армии. Все уставились на Граэгора, самого опытного в совете. Тот подумал еще немного и изрек:
– Не знаю.
Остальные ждали, что он разовьет свою мысль, но Таландра понимала: когда на исход влияет столько случайностей, делать предсказания очень сложно. Если бы у вражеской армии не было собственных магов или Гундеру удалось бы расшатать обстановку на западе, все сложилось бы иначе. Ход войны могли изменить и внезапная засуха или эпидемия в стане врага. Слишком много факторов – какие уж тут прогнозы! Пытаться снизить потери и готовиться к худшему – вот и все, что они могли сейчас сделать.
– Отправьте приказ на фронт. Пусть армия отступает, – произнесла Таландра. – Мы будем держать оборону в городе.
Они еще обсудили подробности, но главное решение было позади. Таландра надеялась, что оно окажется правильным.
Часа через два она удалилась в спальню. От обилия сведений о городе и войске голова шла кругом.
– Тебе бы стоило перебраться в королевские покои.
Услышав голос Шани, Таландра даже не удивилась. Говоря по правде, она давно ждала этой встречи. В кои-то веки ей было радостно видеть шпионку одетой. Та сидела на краю постели и держала в руке бокал вина.
– Переберусь позже. Ветер еще не развеял его прах. – Таландра взяла бокал и себе. Белое вино из Шаэля пятилетней выдержки – в прошлом такое лилось рекой, а теперь, быть может, они еще долго его не попробуют. Если вообще попробуют. Поговаривали, что ворги сожгли виноградники. Все изменилось. Нужно было готовить к будущему не только себя, но и свою страну.
Шани подняла бокал:
– За ваше здоровье, моя леди.
– Я не видела тебя на коронации, – сказала Таландра, оттягивая неизбежное объяснение.
– Я там была. – Шани опустила бокал и подошла к ней. – В чем дело? Ты мне не рада?
Таландра выдавила улыбку.
– Конечно, рада!
Шани посмотрела на нее с сомнением, но все же поцеловала.
– Что-то не похоже. В чем дело? – добавила она, когда королева отошла к окну.
– Дело? Если бы только одно… – горько улыбнулась Таландра.
– Я имею в виду – с тобой.
– У меня много забот.
– Ты ведь не одна, – сказала Шани, обняв ее сзади. В ее объятьях было до того уютно, что Таландра на секунду забыла обо всем на свете. – Ты теперь королева и можешь делать что хочешь. Меняй правила.
– Я одна, и меня на все не хватает.
– А я для чего? Буду тебе помогать чем смогу. И другие будут, сама знаешь.
Таландра повернулась к Шани, не высвобождаясь из уютных объятий.
– Это правда? Ты готова на все, чтобы мне помочь? Мне и Севелдрому?
– Ну конечно, – заверила ее Шани. – Ведь это мой дом.
– Я не ожидала, что на меня так много навалится.
– О чем ты говоришь?
– Я не могу думать только о себе. Ни секунды.
– Ответь на вопрос, – настаивала Шани.
Таландра отошла на другой конец комнаты и только оттуда заговорила:
– Я не могу быть королевой и одновременно возглавлять разведку. Ты займешь мое место.
Губы морринки дрогнули в улыбке, но тут же застыли. В комнате повисла тяжелая тишина.
– А как же мы? – наконец спросила Шани.
Молчание говорило само за себя.
Шани подошла к королеве и, не дав ей отвернуться, залепила пощечину. Даже после этого Таландра не проронила ни слова.
– Скажи что-нибудь.
– Что ты хочешь услышать?
– Что это не конец!
Королева покраснела от ярости, но сразу остыла – остались только грусть и разочарование.
– Ты сможешь быть счастлива в роли наложницы?
– Что?
– У моего отца было трое детей. Трое наследников. Люди ждут, что я заведу семью. Этого требует мое положение. Я в ответе за будущее – королевский род не должен прерваться. Но если ты не против того, чтобы затаиться в тени и ждать меня по ночам, когда я буду одна…
Лицо Шани ясно говорило, что она об этом думает. Таландра чувствовала себя так, словно пронзила сердце подруги копьем, и все-таки продолжала:
– Однажды я выйду замуж, у меня появятся дети. Таков мой долг перед страной.
– Это очень благородно с твоей стороны, но не притворяйся, что у тебя нет других причин, – сказала Шани.
Таландра не хотела опять выходить из себя и поэтому улыбнулась.
– Ты права. Это не единственная причина. Я всегда хотела иметь детей, и для тебя это не новость. Поэтому мы и не говорили о будущем. Тебе известно, что отец знал о наших отношениях?
Шани ошеломленно уставилась на нее.
– Ты мне не рассказывала.
– Он не упоминал твое имя, но говорил, что однажды мне придется сделать выбор.
– Какой выбор?
– Жить сегодняшним днем или строить будущее. Я этот выбор сделала. – Слова прозвучали зловеще, как звук захлопнувшейся двери. Таландра повела плечами, как бы сбрасывая все, что было личного в ее отношениях