Одна (ЛП)

Замираю, раздумываю сказать ему или нет. Через пару секунд решаю, что вреда не будет.
— Джулиана Хендрикс.
— Джулиана Хендрикс, — повторяет он, перекатывая имя во рту. Я наблюдаю, как движутся его губы.
— Люди зовут меня Джулс.
— Джулс, — эхом повторяет Пакс. — Мне нравится.
Сегодня ночью светит полная луна, и мы прямо под ней, поэтому я вдруг замечаю, какие густые у Пакса ресницы. Рассматриваю, как они обрамляют его глаза и, кажется, заставляют зрачки выглядеть еще темнее. Даже притом, что вблизи видно ярко-зеленые крапинки.
— Хм? — бормочу. Ну конечно вселенная наградила подобными ресницами парня вроде Пакса, который наверняка не может их оценить. Вселенная любит подобную иронию, награждая и лишая по прихоти.
— Я спросил ты что на меня пялишься?
Это вырывает меня из размышлений. Прикусываю нижнюю губу, смущенная и встревоженная, что он меня поймал.
— Потому что, если так, — продолжает он, — будет весьма справедливо, если я тоже начну глазеть.
Если бы мой мозг был телевизором, то сейчас там не было бы ничего, кроме статических помех. Я не могу придумать ни единого ответа. Он шагает ближе и, кажется, наслаждается моей неловкостью. Это должно выводить меня из себя, но я замечаю, что он ни на секунду не сводит своих глаз от моего лица. Внезапно ощущаю себя антиквариатом, который оценивают перед покупкой. Даже не знаю, злюсь ли я, возмущена или... заинтересована.
— Я художница, — бормочу. — Я… я рисую предметы и иногда людей и поэтому... пялюсь на тебя, — безмолвно заканчиваю я. Не в силах заставить себя признать это вслух.
— Это впечатляет. — Он вскидывает бровь. Не уверена, что этот жест означает.
Он медленно улыбается беспечной улыбкой, напоминающей мне о вальяжном утре и завтраке в постель.
— Это был твой способ попросить меня попозировать?
— Что? — лепечу я. — Нет.
— Я не стесняюсь.
— Нет, — повторяю с красным лицом. Почему мой голос недостаточно твердый?
— На самом деле думаю это отличная идея. Это даст тебе практику, а я смогу провести время, глазея на тебя.
— Что?
— У тебя по-настоящему интересное лицо. А мимика просто бесценна. Ты когда-нибудь пробовала себя рисовать?
Мгновенно в сознании вспыхивает изображение девушки с дырой.
— Я не...
Он обнимает меня рукой, и я замолкаю.
— Джулс, — произносит он хрипловатым голосом, которого я не слышала раньше. Он посылает мурашки по спине и заставляет пульс беспорядочно скакать. Пакс наклоняется, пока его губы едва не касаются моего уха, и я начинаю слышать его дыхание, как свое собственное.
— Ты готова к испытанию?
Вам знакомо чувство, когда хочется сказать «нет», когда уже начинаешь говорить это, но вылетает «да»?
Именно это и происходит.
Глава 8
— Это нарушение закона.
— Не совсем, — Пакс открывает передо мной дверь. — Только, если нас поймают.
— Разве ты не читал «1984»1? Камеры повсюду, — серьезно говорю я и замираю в дверях. — Слушай, мой друг – помощник преподавателя Истории искусств, — объясняет он, положив руку мне на спину и осторожно подталкивая внутрь комнаты. Пакс делает шаг в темноту вслед за мной. — Это помещение не используется после восьми вечера. Он всегда оставляет ключи под цветочным горшком. Мы в безопасности.
— Это вообще обязательно? — Я пытаюсь разглядеть хоть что-то в кромешной тьме перед собой. Иду вперед, почти спотыкаюсь и взвизгиваю.
— Полегче, — тихо шепчет Пакс, хватая меня за локоть. Чувствую его крепкую фигуру за спиной. Мгновенно осознаю насколько мы приблизились друг к другу, когда все волоски на моем теле встают дыбом.
— Ты в порядке?
— Да, — говорю я. Лицо становится малиновым, и я благодарю темноту, скрывающую это. Проглатываю комок в горле. — Да, — произношу еще раз в этот раз уже обычным голосом.
— Может мне стоит держаться к тебе поближе? Просто на всякий случай.
От теплоты в его голоса у меня перехватывает дыхание. Немного отодвигаюсь, чтобы дать воздуху заполнить пространство. Он не тянется за мной, и я не могу скрыть волну разочарования, когда слышу, что он двигается совершенно в другую сторону. Трясу головой, пытаясь прояснить ее, в замешательстве от того, почему хочу быть с ним рядом, если на самом деле этого не хочу.
Через пару секунд пространство заливает свет. Моргаю, глядя на пятна, пока глаза не приспосабливаются. Вскоре вижу блестящие, будто только что натертые деревянные полы и нетронутые белые стены. На каждой стене висит несколько картин и рисунков. Мое внимание привлекает одна очень яркая картина, изображающая клоуна, стоящего на голове. Его лицо нарисовано вверх ногами, однако глаза перевернуты, смеясь над противоречием.
— Откуда ты узнал об этом месте?
— Может мой приятель был пьян, когда показал мне эту комнату, а может и не был. — Пакс улыбается, направляясь ко мне. — И может мы однажды завалились сюда проспаться после дикой ночки. — Он с озорством пожимает плечами. — Я также, вероятно, уверил его, что позабыл об этом месте.
— Слишком много вероятностей. — Я вскинула свою бровь.
— Это чистая правда, — клянется Пакс с преувеличенной невинностью.
— Именно сюда ты водишь девчонок? — я наполовину шучу, оглядываюсь вокруг. Едва произнеся эти слова, сразу же о них жалею, удивляюсь, почему вообще спросила, и надеюсь, что он не подумает, что меня это волнует. Притворяюсь, что внимательно рассматриваю картину перед собой.
— Нет, ты первая, — бодро отвечает Пакс, начиная вытаскивать вперед мольберт. Замечаю еще несколько у противоположной стены, и каждый накрыт куском тонкой ткани. Бутылки и банки с краской аккуратно стоят около одной из стен и на большой раковине.
Длинными худощавыми пальцами он ловко стягивает накидку с мольберта, позволяя ей мягко опуститься на пол.
— Ты рисуешь? — спрашиваю я.
— Иногда. То одно, то другое. Не достаточно, чтобы сделать на этом карьеру.
— Я тоже, — признаюсь я. — Это просто хобби.
— Это может быть терапией, — добавляет он. — Когда сломал ногу, было тяжело подолгу стоять и приходилось много сидеть. Научился делать кучу подобных вещей. Иногда занимался рисованием, чтобы скоротать время.
— И чем еще ты занимался? — вырывается у меня.
— О, ну знаешь, мне приходилось много сидеть и лежать. Это включало пару девчонок, камеру...
Мне потребовалось мгновение, чтобы догадаться, к чему он клонит.
— Фу!
— Эй, должен признать, это был отличный вариант карьеры. — Пакс сохраняет серьезное выражение лица, глядя на меня. — Что если бы я никогда не смог ходить снова? По крайней мере, все остальные мои мышцы сохранили полную функциональность.
Хватаю накидку с пола и кидаю в него. Он уворачивается, бросаясь ко мне.
— Сейчас ты за это поплатишься, — предупреждает он, прежде чем прыгнуть на меня. Визжу, не в силах удержать смех, что щекочет горло, словно трепещущая на ветру трава. Мы валимся на пол, и он оказывается сверху, используя свои натренированные ноги, чтобы прижать мои руки к бокам. Я извиваюсь, использую свои бедра, чтобы избавится от него, но мои попытки тщетны, словно у смертного играющего с богом. С широкой улыбкой он поднимает свои пальцы над моим телом и останавливается возле моей шеи.
— Послушай меня, — начинает он, ждет, пока я успокоюсь и продолжает, — я отпущу тебя, если пообещаешь мне кое-что.
Его пальцы практически на моем подбородке. Взбрыкнула, пытаясь их укусить.
— Ого! — Он смеется, но его тело остается неподвижным, словно застывший цемент. — Темпераментно, — произносит Пакс почти как похвалу, и я неожиданно чувствую себя польщенной.
— Почему бы тебе сначала не отпустить меня, а затем мы сможем договориться? — предлагаю я своим самым убедительным тоном. Тот же тон я использовала с бабушкой, но это никогда не срабатывало. И все же надеюсь на лучший результат с Паксом.