Розы в декабре

домашней выпечки.
— Эмери мастер на все руки, — заметила Фиона.
Эдвард посмотрел на нее:
— Кухня не главная ее заслуга. Прежде всего она прекрасная жена.
Должно быть, его разочарование в женщинах, решила про себя Фиона, не
распространяется на женщин-маори. Она заметила также, что у строгой и
несгибаемой мисс Трудингтон есть слабое место. Она ненавязчиво помогала
маленькому Джеймсу резать ножом пирожок с беконом и яйцами. Видно было, что он
еще не привык пользоваться другими приборами, кроме ложки. Надо признать, у
мисс Трудингтон получалось все очень хорошо, учитывая, что пальцы ее плохо
слушались.
Ребята были буквально начинены вопросами. Детей интересовало все: Нью-Йорк, Сан-Франциско, Гонолулу, Фиджи. Вместе с тем Фиона была рада, когда обед
кончился и появилась возможность избежать ненавязчивых, но настораживающих
похвал мисс Трудингтон и двусмысленных комплиментов Эдварда. Она прекрасно
понимала, что, как бы естественно и дружелюбно ни вел он себя при них, в
глубине души Эдвард беспрерывно осуждает ее. Когда все встали из-за стола, Фиона улыбнулась:
— Первым делом, полагаю, нужно разделаться с посудой. Давайте очистим тарелки.
— Эмери сказала, — подала голос Виктория, — что сегодня как исключение мы можем
оставить их на сервировочном столике, а утром она все сделает сама.
— Не кажется вам, что это нечестно? — бросила Фиона. — Ей же надо еще накормить
завтраком троих приезжих. Давайте-ка лучше все помоем.
Она подумала, что Эдвард вмешается и скажет, что детям пора в постель и все
такое прочее, лишь бы перечить ей, но вместо этого услышала: — Отличная идея. — И он первым стал собирать тарелки.
Кухня была величиной с ангар. Фиона с удовольствием осмотрела бы ее более
обстоятельно, но решила, что первым делом надо разделаться с посудой. Вот это
да, Эдвард вооружился кухонным полотенцем! Она мыла крайне быстро, как привыкла
в интернате для детей-инвалидов, не переставая разговаривать со всеми.
— Я запомню, куда вы их складываете, — заметила она, передавая последнюю
тарелку, — чтобы завтра легко все найти.
— Так вы готовы к подобной ежедневной работе? — сухо поинтересовался Эдвард.
— Конечно. Я так понимаю, все это лежит на жене Тамати, но ведь ей надо еще и
собственный дом вести.
— Само собой, но она поможет вам, особенно на первых порах.
Фиона кивнула:
— Я думаю, пара дней, и я включусь во все. Не может же она все время тащить
этот воз. Что вы так на меня смотрите, мистер Кэмпбелл? Вы полагали, что мне
нравится, чтоб меня обслуживали, а я только бы учила детей?
— У нас были гувернантки с подобными идеями. Конечно, было бы здорово, если б
кто-нибудь постоянно следил за хозяйством, но поблизости нет селений. Иногда мы
вызываем женщину из Ванаки на стрижку овец.
Впервые Фиона посочувствовала Эдварду. Что и говорить, нелегко дяде-холостяку
воспитывать четверых непоседливых ребятишек одному. Но не будь он столь суров с
их мачехой, она осталась бы здесь и вела, по крайней мере, домашнее хозяйство.
— Я думаю, завтра утром вы с Труди и Эмери сможете поболтать. Труди молодчина, делает всю легкую работу, что ей по силам, — стирает пыль, прибирается, чинит
белье. В общем, завтра у вас целый день. С уроками можно повременить; пусть
дети покажут вам дом и окрестности.
— Я все же предпочла бы приступить к занятиям немедленно. Поговорить можно и
днем и после уроков, Боюсь, ребята и так отстали от школьной программы.
У детей вытянулись рожицы.
— Вы их разочаровали, мисс Макдоналд. Они решили, что у них каникулы.
— Каникулы у вас и так затянулись, — заметила Фиона. — К тому же наши вводные
уроки будут взаимообучением.
— Взаимообучением? — переспросила Виктория.
— Да. Вы поможете мне восполнить пробелы в моих знаниях о Новой Зеландии. Ну, заодно, конечно, мне надо будет выяснить, чем вы занимались до меня, составить
план уроков, но пока я буду делать это, вы сможете повторить пройденное. Так
что завтра будет нескучно.
Ребятишки вздохнули с облегчением, глазки у всех снова засияли. Фиона заметила
выражение лица Кэмпбелла: это была смесь удивления и недоверия. “Он думает, что
я подмазываюсь к детям. Вот назло тебе завоюю доверие ребятишек”. И, не глядя
на него, обратилась к веселой четверке:
— А колокольчик у вас есть, чтобы звонить к началу уроков?
Все покачали головами. Тут вмешался Эдвард: — Если вы хотите звонить во что-нибудь, мисс Макдоналд, то у нас есть колокол у
задней двери. В него звонят к обеду, когда мы вдали от дома, изо всех сил в
экстренных случаях — я научу вас как — и умеренно, когда нужно нас собрать, но
не экстренно.
— Вот и отлично, — сказала Фиона, — будем звонить в колокол без четверти
девять; можете звонить по очереди, скажем, по неделе каждый, начиная с
младшего. Первая четверть часа на зарядку, чтобы разогреться, затем все идут в
классную комнату, садятся по местам, читают молитву и Писание. Затем уроки. Для
начала хватит.
Поскольку она не смотрела в сторону Эдварда Кэмпбелла, она скорее
почувствовала, чем увидела, удивление на его лице и поспешно закончила: — А теперь, поскольку скоро уже пора всем спать, я бы хотела, чтоб вы меня
немного познакомили с домом — на первый раз.
Мистер Кэмпбелл возглавил шествие. Дом был длинный и приземистый, построен из
бетона, что, вероятно, давало прохладу в летнюю жару и превращало его в такой
глуши в настоящую крепость.
— У нас, разумеется, есть противопожарное оборудование, но для пущей
безопасности дом одноэтажный.
Складывалось такое впечатление, что каждое поколение пристраивало к особняку
новое крыло, и от этого в нем чувствовалось какое-то особое очарование.
— К сожалению, дом несколько запущен. Эмери делает все, что в ее силах, но у
нее не хватает времени, так что говорить об уюте, как при Рангимарие, не
приходится.
— Рангимарие?
Наступило неловкое молчание, которое прервала Виктория: — Мама. Ее звали Рангимарие. — И с каким-то серьезным изяществом девочка
повторила имя по буквам.
— Ты должна научить меня произносить его правильно. Пока что мне трудно это
выговорить.
— Да, эти маорийские звуки не так просто произносить, — заметила Элизабет, — но
у королевы это получалось. У меня есть мамин альбом семейства ее величества, и
там вырезка из газеты, где сказано, как замечательно она произносила маорийские
гласные.
— У меня есть с собой альбомы с вырезками и фотографиями королевской семьи —многое, что выходит у нас.
У Элизабет загорелись глаза. Она посмотрела на дядю: — Слышишь, дядя Эдвард?
Тот засмеялся:
— Это очень умно со стороны мисс Макдоналд. Прямой путь к твоему сердцу, не так
ли, малышка?
— А теперь давай покажем мамину комнату, — предложила Виктория.
Эдвард заколебался:
— Нет. Кое-что оставим на завтра. Да, чуть было не забыл, шоколадные плитки, которые вы просили, в буфете в столовой. Можете взять с собой в постель, а
перед сном разрешаю минут пятнадцать почитать.
Дети пожелали дяде и Фионе доброй ночи и направились к двери.
— Если собираетесь есть шоколад в кровати, — остановил их голос Фионы, — будьте
добры сделать это до того, как погасите свет и почистите зубы.
— Вот это да! — тяжело вздохнул Уильям. — Она такая же злюка, как старая Труди.
Они безропотно удалились, вдруг Элизабет вернулась: — Мы хотели бы знать, есть у вас братья и сестры?
— Знаю я ваши проделки, — засмеялся Эдвард. — Спросите мисс Макдоналд обо всем
завтра утром. Дай вам палец…
— У меня только один брат, — быстро ответила Фиона. — Его зовут Гамиш, и он в
основном живет в Африке. Он собирает фотографии диких животных и пишет о них