Несмолкаемая песнь любви

За тяжелой дверью начинался холл, из которого расходились комнаты: библиотека, гостиная, столовая. На блестящем паркете лежали разноцветные ковры, привезенные из Индии. У лестницы, ведущей на второй этаж, стоял дубовый резной шкаф.
Джоэл закрыл за ними дверь, и Оливия с интересом осмотрелась.
Комнаты с высокими потолками никого не могли оставить равнодушными. Джоэл нашел отличное цветовое решение, и дизайн сочетал в себе все лучшее от модернизма до классики. Они прошли на кухню.
— Я голоден, — оповестил взрослых Шон, открывая холодильник — Пап, можно взять сыр?
— Тебя дома не кормят? — Джоэл быстро загрузил кофеварку.
— Кормят, — буркнул Шон. — Я не завтракал.
— И чья в этом вина? — тут же вставил отец. Оливия разочаровано закрыла глаза. Джоэл выбрал неверный тон в разговоре с сыном.
— Моя, вероятно, — буркнул мальчик. Слезы повисли у него на ресницах, он бросил нераспечатанную упаковку сыра на стол и бросился из кухни.
Звуки шагов зазвучали на лестнице, затем хлопнула дверь.
Джоэл понурил плечи.
— И что такого я сказал?
— Ты был излишне груб, — бросила Оливия. — Прояви немного понимания. Он очень… раним сейчас.
Джоэл фыркнул.
— Ты-то откуда знаешь? Или у тебя большая семья и опыт в общении с детьми?
Оливия прислонилась к дверному косяку. Она молчала до тех пор, пока Джоэл не пробормотал слова извинения.
— Не представляю, что с ним не так, — тяжело вздохнул мужчина. — Я думал, он будет счастлив с Луизой и Стюартом, и до недавних пор он не жаловался. Я хочу для него лучшего, но у меня нет альтернативы.
Оливия нахмурилась.
— А почему вы с Луизой не разделите опеку? Кто-нибудь может приглядывать за Шоном в твое отсутствие. Твоя мама, например.
— Она хочет насладиться долгожданной свободой, — зло усмехнулся он. — Да и не ее это головная боль.
— Не называй так Шона, — горячо вступилась за мальчика Оливия. — Он обыкновенный подросток, который хочет больше времени проводить с отцом. Хотя если он сбегает второй раз за неделю, стоит бить тревогу.
— Он сказал тебе что-то, что мне следует знать? — насторожился Джоэл.
— Нет. — Оливия скрестила руки на груди. — А ты не можешь устроить ему маленькие каникулы? Дай ему время, вдруг он проговорится о своих проблемах.
— Думаешь, его что-то тревожит? — нахмурился Джоэл. — Но что?
— Если бы я знала, то мы бы сейчас с тобой не разговаривали. — Оливия нахмурилась. — В детстве все проблемы кажутся глобальными. — Она помолчала. — Разве ты не помнишь себя в его возрасте?
Джоэл взглянул на нее, и Оливия снова удивилась его длинным, густым, черным как смоль ресницам.
— Я ничего не помню до того момента, как неожиданно увидел тебя на остановке. Ты ждала школьный автобус. И я подумал…
Он замолк и повернулся к кофеварке.
— Мне лучше пойти и помириться с Шоном.
— Хочешь, чтобы я поговорила с ним? — Оливия и сама не знала, почему предложила свои услуги в качестве «посла доброй воли», но это было не только ради Шона, но и ради его отца.
Джоэл пожал плечами, бросив напряженный взгляд на нее поверх плеча.
— Если ты думаешь, что сможешь вложить в его голову немного здравого смысла, попробуй.
Оливия вышла.
Когда десять минут спустя они вернулись в кухню, Шон больше не дулся. Мальчик подошел к отцу и обнял его.
— Извини, пап.
Джоэл удивленно посмотрел на Оливию, но ее лицо оставалось непроницаемым.
— Порядок, сын, — сказал он, кивая в сторону стола. — Садись. Я сделал тебе сэндвич с сыром.
— Здорово. — Шон вытащил из-за стола стул и с удовлетворенной ухмылкой кивнул Оливии. Ребенок явно искал ее одобрения. Джоэл нахмурился. Сын нашел общий язык с его бывшей женой?
— Кофе, — предложил он, протягивая ей кружку.
— Ммм, вкусно, — похвалила она, сделав глоток. — Ты всегда варил… Обожаю кофе.
Оливия едва не проговорилась об их отношениях. Не то чтобы ей хотелось скрыть их от ребенка, просто на сегодня с него достаточно волнений.
— Пройдем в гостиную, — сказал Джоэл и улыбнулся сыну. — Доедай свой сэндвич.
— Ладно, пап.
Шон казался довольным, но Джоэл догадывался, что, как только его желудок набьется пищей, у мальчика возникнут вопросы. А он хотел перекинуться парой слов с Оливией до того момента, когда сын присоединится к ним. Едва они остались наедине, как та кинулась извиняться:
— Извини. Я, конечно, не возражаю, чтобы он знал, но, может, в другой раз…
— Ты о чем? — Джоэл нахмурился.
— О нашем браке, — пробормотала она. — Я едва не проговорилась. Очень сожалею.
Оливия беспокойно вертела кружку в ладонях. Он спрашивает свою первую жену о том, как лучше вести себя с ребенком, а она беспокоится о такой ерунде. Невероятно!
Джоэл присел на софу рядом с ней. Когда он потянулся вперед, чтобы поставить кружку с кофе на журнальный столик, его рубашка задралась.
Господи!
Оливия с трудом отвела глаза от загорелой полоски кожи, показавшейся между поясом брюк и полой рубашки. Он все так же быстро загорал, как и тогда, когда они подростками валялись на пляже у залива, подставляя свои крепкие молодые тела ласковому солнцу. Волнение охватило ее.
Джоэл повернулся к ней и положил руку на спинку софы.
— Ты не хочешь, чтобы Шон знал о нас?
— «Нас» больше не существует. — Оливия с большим трудом оторвала взгляд от выреза его рубашки, в котором виднелись жесткие темные волосы.
— Я знаю, — кивнул он. — Однако когда-то мы были вместе.
Джоэл сам не знал, почему эта фраза вырвалась у него. Аромат ее кожи, ее близость вызвали неуместные воспоминания. Черт, она всегда сводила его с ума. Его воспаленный ум зациклился лишь на том, как бы дотронуться до нее.
Он приказал себе успокоиться и остыть.
Оливия снова заговорила. Голос ее звучал низко и немного неуверенно.
— Это зависит от тебя, говорить ему или нет. Я не хотела сказать что-нибудь неправильное.
— А совершить неправильный поступок? — рассеянно пробормотал Джоэл, не сводя глаз с округлых грудей под черной футболкой. Красный шарф на ее шее выглядел как символ непокорности. Ему вдруг захотелось намотать его на кулак и притянуть Оливию к себе. — Я понял тебя.
— Значит, мне не стоило приходить сюда? — спросила она.
Джоэл вздохнул и прикрыл глаза, стараясь отделаться от провокационных образов, мелькающих в голове.
— Это я виноват. Не нужно было приглашать тебя в дом.
Ее глаза распахнулись.
— Извини, я…
Джоэл не дал ей возможности закончить предложение, вытянул руку вперед и провел костяшками пальцев по ее груди. Как он и предполагал, на ней не было бюстгальтера.
— Джоэл!
Оливия отшатнулась, но он быстро ухватил ее за руку и удержал на месте.
— Теперь ты понимаешь, что я имею в виду? — Свободной рукой он коснулся пуговиц у нее на джинсах. — Я постоянно спрашиваю себя, поможет ли мне секс с тобой освободиться от наваждения.
— И не мечтай! — возмущенно выдохнула Оливия, не желая потакать своим слабостям. Хотя сама умирала от желания снова очутиться в его объятиях. — Позволь мне встать, Джоэл. Я уйду, и ты решишь свои проблемы без моей помощи.
Он отрицательно покачал головой.
— Думаешь, это так легко?
Ее сердце билось в груди как сумасшедшее, тело горело. Если она не будет осторожной, он догадается о ее смятении.
— У меня нет желания заниматься с тобой сексом, Джоэл. — Оливия не успела договорить, как он расстегнул молнию на ее джинсах.
— Уверена?
Он вытащил футболку из джинсов, и теплые ладони коснулись кожи. Джоэл притянул Оливию к себе.
Его рука уверено двигалась внутри ее джинсов.
— О, детка.
Она застонала, Джоэл жадно припал к ее губам, и тут же комната закружилась у них перед глазами.
В отдалении зазвучали чьи-то шаги.
— Черт, — выругался Джоэл, и прежде, чем мальчик появился в дверях, его отец уже стоял у дальнего окна.
Оливия не смогла бы сдвинуться с места, даже если бы захотела. Ее словно пронзило током. Секунду спустя она справилась с волнением, одернула футболку и с улыбкой повернулась к мальчику.