Ханаанский блюз
случилось, от начала и до конца.— Это было почти десять лет назад, я уже мало что помню — начал я.
— Он зато все прекрасно помнит. Я думаю, что ты тоже, хотя в общих чертах. Так что давай. Рассказывай.
Я помолчал, пытаясь вспомнить, кем меня заклеймили вчера.
Лжец, манкировщик, трус.
— Нечего рассказывать — сказал я неохотно. — не хотел идти на охрану поселений, во время боевых операций предпочитал отсиживаться…
— Нет — прервал меня Гай.
— Что? — я был немного сбит с толку.
— Расскажи о том разе, когда во время срочной службы вы должны были прикрывать разведчиков.
Я растерялся. Что именно я мог рассказать? Такие операции проводились неоднократно, и я делал то, что должен был делать. Что именно Дори наболтал брату? Что я должен был рассказать?
Мне очень захотелось уйти. Все становилось слишком сложным, а мою жизнь и так нельзя было назвать простой.
— Гай — сказал я устало — я вкалывал всю субботу. Пришел сюда, чтобы посидеть с тобой и отдохнуть. Не разбираться в событиях десятилетней давности. Какая разница, что я делал в двадцать лет? Люди меняются.
— Правда? А я придерживаюсь мнения, что люди никогда не меняются. Если ты был трусом в двадцать лет — что помешает тебе быть таковым и в тридцать?
Я побарабанил пальцами по столешнице.
— Давай поговорим об этом позже. Сейчас я просто хочу развеяться. У меня в голове одни финансовые отчеты, ни о чем другом думать не могу.
К моему удивлению, Гай согласился. Это значило, что он пока не подозревал нас с братом в сговоре, а в самом деле пытался решить конфликт.
Мы поужинали и он проводил меня. Возле дома он колебался — видно было, что он хочет продолжить то, что мы тогда начали, но новая информация обо мне его отталкивала.
Я не настаивал. Не хватало ещё запутать все ещё больше. Пожал ему руку и поднялся домой.
Дед принес мне стакан с чаем, я удивлённо посмотрел на него.
— За что такое внимание?
— Подумал, что немного поддержки не повредит — ответил он.
Я поперхнулся. Он не предлагал мне чая даже когда я лежал часами в прострации после смерти Маджида.
— Все так плохо? — спросил я.
— Не выдумывай — ответил он — опять начал страдать?
— Да нет — искренне ответил я — жаль будет потерять работу, пожалуй. Но и только.
— А этого типа, который тебя провожает до дома?
— Шпионишь? — догадался я.
— Наблюдаю — ответил он лаконично.
Я пожал плечами.
— Если работу потеряю, то и с типом не о чем будет говорить.
На том наш разговор был окончен.
На следующий день я пошел на работу. Гай не позвонил, так что я поехал один. Ещё один неприятный знак.
Приехав, засел у себя и работал, пока ко мне не постучалась Нета.
— Этот Дори хочет тебя видеть — сказала она. На лице ее было написано сочувствие. Черт, не хватало только огромного плаката с надписью: ты уволен.
Я поднялся и пошел с ней к кабинету замдиректора компании.
Дори ждал меня за своим широким столом. Видно было, что он привычен и к таким кабинетам, и к своей новой должности. Он-то времени эти пять лет не терял, не то, что некоторые.
— Садись, Розенберг — сказал он.
Я сел напротив него.
Некоторое время мы молчали.
Потом он заговорил.
— Проще всего для нас обоих было бы, если бы ты просто подал заявление на увольнение. Ты согласен это сделать?
Я покачал головой.
— Я так и думал — сказал он. — поэтому мы будем думать об оставшихся опциях. У тебя есть несколько путей: ты выполняешь все мои условия и продолжаешь здесь работать, или же не выполняешь, и я путем некоторых энергозатратных действий тебя отсюда выживаю.
— Какие условия? — спросил я.
— Никаких контактов вне работы с моим братом. Разговоры — только на рабочие темы.
— Что еще? — спросил я.
— Сидишь тише воды ниже травы, работаешь, ни о чем лишнем ни с кем не болтаешь.
— А ты сам? — сказал я — в субботу Гай пытался узнать от меня о каком-то происшествии во время службы, о котором ты ему рассказал. Я даже не мог понять, что мне говорить. Что ты ему рассказал? Я не против того, что ты повесил на меня ярлык труса и идиота, но хотя бы не забывай сверять со мной версии.
— Я не рассказывал ему ни о чем — сказал Дори. — мы вообще в субботу не общались. Плохо. Значит, он что-то всё-таки подозревает. Расскажи мне потом в подробностях, что он спрашивал. Что ты ему сказал?
— Ничего, смог как-то спрыгнуть с крючка. В этот раз.
Мы помолчали. Было ясно, что Гай будет продолжать, пока не докопаешься до правды.
— Может, уволишься? — предложил мне Дори почти дружеским голосом.
— По какой причине?
— Взаимной неприязни с зам директора.
— Ты уверен, что он тогда оставит меня в покое?
Дори секунду прикидывал.
— Наверное, уже нет — сказал он — я вижу, что он сильно запал. И своего брата знаю — пока не получит, чего хочет, вцепится, как бульдог и будет держать на измор.
— Между прочим — сказал я с горечью — в баре я собирался раскрутить его на…
— Не хочу знать — ответил он резко.
Я пожал плечами.
— Во всяком случае, тогда был шанс, что он потерял бы интерес.
— Я не хочу, чтобы ты… — он скрипнул зубами.
Да уж, подумал я. А кто хотел бы.
— Иди работай — сказал он наконец. — если он продолжит расспросы, посылай мне смс-ку. Даже пустую.
— Хорошо. — я поднялся. Потом подумал и сказал:
— Если он всё-таки узнает. Что тогда?
— Пощады нам не будет — невесело усмехнулся Зелиг.
Я кивнул, почувствовав как побежали мурашки по коже.
— Ты знаешь, где он служил в армии? — спросил Дори.
— Нет.
— В боевой разведке*. Так что будь осторожен.
— И ты — хмуро сказал я.
На этом наш военный совет был закончен, и я вернулся к себе. Больше до конца дня мне никто не мешал.
* Гай служил в мистаарвим (военные, работающие под прикрытием в арабских секторах).
Глава 7
Глава 7
Через пару дней неприятная ситуация с Дори немного сгладилась, и мы продолжали работать, стараясь не попадаться друг другу на глаза.
Гай, судя по всему, получил от брата взбучку — потому что пока оставил свои попытки лезть ко мне с вопросами. Но наши взаимные подвозки также прекратились, а я уже привык к его компании. Теперь же я практически не встречал его в течение всего дня.
На работе наметились некие изменения. Главе финансового сектора, Ниру, попались на глаза мои переводы и он заинтересовался. Я пришел к нему в кабинет, и после получасовой профессиональной беседы он спросил, почему человек с высшим образованием по экономике занимается в компании переводами и невнятной административной работой.
Я ответил, что