Если бы не любовь…

— Я ни в чем не виноват. — Роберт посмотрел старику в глаза. — Хорошо, я приду попозже.
Бен закрыл дверь.
За спиной раздалось покашливание. Роберт оглянулся.
— Ну, я пойду.
— Да, конечно, — кивнул Роберт.
Он и сам понимал, что стоять перед закрытой дверью не самое умное занятие.
— И у тебя нет никаких предположений? — Майкл откусил кусочек от канапе.
— Нет.
Роберт стоял у окна, не глядя на друга, который в одиночку опустошал накрытый к совместному ужину стол.
— Ну, я не знаю… Как-то все это странно. Ты говоришь, что вчера вечером вы расстались вполне довольные друг другом, если не сказать больше. А сегодня она велела не пускать тебя на порог.
— Да.
— Конечно, иногда женщин трудно понять, порой они выкидывают такие фортели, что диву даешься. Но все равно, должно быть хоть какое-то логическое объяснение. Может, у нее критические дни начались? Знаешь, иногда у женщин в эти периоды крышу сносит. А может, у твоей островитяночки и так крыша давно поехала?
Роберт резко повернулся к Майку.
— Не говори ерунды! Дайана очень хорошая и нормальная девушка. Ты даже не представляешь какая.
— Где уж нам… — обиженный грубым тоном Роберта протянул Майкл.
— Прости. — Роберт уселся рядом с другом. — Я не хотел тебя обидеть. Я просто не в себе.
Он налил в стакан воды и залпом выпил.
— Ну почему так случилось? В кои веки я встретил девушку, которая показалась мне самой лучшей в мире. Самой красивой, самой умной, самой доброй. И вот она не желает меня даже видеть. Майкл, — Роберт заглянул другу в глаза, — почему мне так не везет с женщинами? Что со мной не так? Или нарываюсь на самых настоящих стерв, или теряю в самом начале знакомства?
— Да все с тобой нормально, Роберт. — Майкл был как никогда серьезен. — Ты отличный парень, умный, добрый. Да и с Дайаной, я думаю, у тебя все прояснится. Дай ей время успокоиться.
— А вот его-то у нас и нет, — вздохнул Роберт. — Если ты не забыл, то мы через три дня уезжаем. И я боюсь, что потеряю Дайану навсегда.
Они помолчали. Друзьям не нужны были лишние слова, они и так понимали друг друга.
— Ладно, — сказал Роберт. — Подождем до завтра. Завтра я заставлю ее рассказать все. Я хотя бы должен знать, почему она не желает со мной разговаривать.
— Хочешь, я завтра пойду с тобой?
Ради друга Майкл был готов даже разлучиться на время с Люси.
— Нет, я пойду один.
Роберт почти не спал ночью. Проваливался на некоторое время в черную яму, из которой тут же выскакивал в холодном поту. Вставал, выходил на балкон, долго вглядывался в темноту. Опять ложился.
Только он закрывал глаза, как перед ним всплывало милое лицо Дайаны. Роберт понимал, что если бы он знал наверняка, что он безразличен Дайане, то мог бы переломить себя. Да, он страдал бы, переживал, но нашел бы силы смириться с неизбежным.
Но он помнил, какими глазами смотрела на него Дайана, помнил ее поцелуи, ее ласки, ее слова. Она не могла так искусно притворяться!
Здесь было что-то другое, и это другое, странное и непонятное, не давало ему покоя.
Под утро он наконец-то забылся, сон сморил его. Проснулся уже в полдень. Быстро приняв душ и натянув первую попавшуюся под руку рубашку, покинул отель.
Ему повезло, на стоянке стояло свободное такси, в которое он вскочил, напугав своим возбужденным видом водителя. Тот несколько раз с опаской оглядывался на странного пассажира. Но Роберт не обращал на него внимания, как не обращал внимания и на пролетающие за окном пейзажи. Он только молил небеса, чтобы Дайана вышла на работу, а не сидела взаперти дома, куда, как он понимал, ему не прорваться. Бен Хоули держал оборону надежно. При всей симпатии к Роберту он ни за что не пойдет против запрета внучки.
Роберту повезло. Дайана в шортиках и белой футболочке обучала очередную группу, как правильно пользоваться дыхательной трубкой.
Роберт остановился в сторонке. Дайана его не заметила, увлеченная работой. А он просто стоял и любовался ею. Он мог стоять так целую вечность. Просто смотреть на нее ему доставляло удовольствие. Он даже представил в мыслях, как Дайана, закончив инструктаж, подбежит к нему, обовьет шею руками и дотронется губами до его губ. И опять все будет как прежде. А вчерашний день забудется, словно кошмарный сон.
— Дайана! — окликнул Роберт, когда она, усадив группу в "Утенка" и помахав по традиции рукой им вслед, направилась к дайвинг-клубу.
Дайана дернулась, увидев Роберту, ему показалось, что она вот-вот сорвется с места и убежит. Но она просто остановилась и, прикрыв глаза от солнца ладонью, смотрела на приближающегося Роберта.
— Здравствуй, Дайана! — Роберт хотел взять ее за руки, но она спрятала их за спину.
— Здравствуйте, — сухо ответила она, оставшись полностью безучастной.
На ее лице не дрогнул ни один мускул. Дайана смотрела на Роберта, как на неодушевленный предмет, который случайно попался на пути. Надо бы обойти, да рассмотреть хочется.
— Что случилось, Дайана? Почему ты вчера ко мне не пришла? И Бен сказал, что ты меня видеть не желаешь, даже в дом не пустил, — быстро, боясь, что она недослушает, проговорил Роберт.
— Извините, мне нужно идти, — сказала Дайана. — Я не могу с вами разговаривать, владелец дайвинг-клуба запрещает сотрудникам разговаривать с посторонними людьми в рабочее время.
Она сделала шаг в сторону, пытаясь обойти Роберта. Но он не собирался отступать.
— Веришь ли ты в то, что сама говоришь?! Разве я для тебя посторонний человек? Я думал иначе.
Дайана вскинула голову, посмотрела ему в глаза и сквозь зубы сказала:
— И напрасно. Вы для меня совершенно посторонний человек. Я не желаю с вами разговаривать. Я запрещаю вам приходить сюда.
Сказано это было с такой злостью, что Роберт опешил. Он не ожидал такого от Дайаны. Воспользовавшись его замешательством, Дайана обошла Роберта и быстрым шагом направилась к дайвинг-клубу.
— Дайана… — растерянно произнес Роберт ей вслед.
Она даже не оглянулась.
Оставшиеся до отъезда два дня Роберт провел в номере. Очарование океана, окружающего пейзажа, ощущение праздника исчезло, испарилось. Жара раздражала, шум прибрежных волн действовал на нервы, толпы отдыхающих вызывали желание послать всех к дьяволу. Только дружба держала его на Флорида-Кис. Не было бы Майкла и его любви к Люси, Роберт давно бы упаковал вещи и помчался по Морскому хайвею в сторону аэропорта.
Роберт хотел пойти к Дайане на следующий день, но, вспомнив ее безразличный взгляд, холодные слова, передумал. Дайана не прикидывалась, не набивала себе цену, она по-настоящему не желала его видеть. Гордость не позволила Роберту вновь испытать унижение. Насильно мил не будешь.
Он пытался убедить себя, что сам сочинил образ милой, нежной, искренней девушки, в который и влюбился. Разве можно узнать человека за несколько дней? Нет и еще раз нет. И жизнь преподнесла ему этот урок.
Роберт успокаивал себя, что, вернувшись домой, в привычную обстановку, к своей работе, он быстро забудет Дайану. Забудет ее лицо, ее фигуру, руки и губы, забудет все то, что говорил ей он и что говорила ему она. Жизнь вернется в прежнюю колею, со своими привычками, обычаями, заботами, где нет места пустым мечтаниям, фантазиям и любовным грезам.
Ему удалось убедить себя, и в аэропорт, как ему казалось, он отправился в хорошем настроении, с радостью, что через несколько часов окажется в родном, любимом Нью-Йорке, где все ясно и понятно, где не нужно притворяться и мучиться.
Правда, он отвернулся, когда в последнем прощальном поцелуе Люси, повиснув на шее Майкла, страстно впилась в его губы. Ее отпуск еще не закончился, и она оставалась на островах. В душе шевельнулась боль, что его никто не провожает. А ведь рядом с ним сейчас могла бы стоять Дайана. Могла бы…
  
17
 
Дайана сидела в полосатом шезлонге на заднем дворике дайвинг-клуба и смотрела на небо. Чистое, ярко-голубое, без единого облачка, невообразимо далекое небо.