Жизнь в другую сторону. Сборник

Чтобы я мог улыбаться, как он и К., Стёпа решил направить меня к Гале Зубак, а точнее, к стоматологу Серёже. Долго уговаривать меня ему не пришлось. Я уже понимал, что с определённого возраста надо как-то поддерживать себя в мало-мальски приемлемом состоянии. Иначе говоря, чтобы жить дальше, нужны подпорки. Зубы как раз и можно было отнести к таким подпоркам. Я решил сходить даже любопытства ради, может быть, ещё и для того, чтобы просто увидеть Галю Зубак с Серёжей.
Однако Гали Зубак у Серёжи я не обнаружил. В приёмной меня встретила стройная миловидная девушка в белом халате с серьёзными серыми глазами и закрытым для вопросов светлым лицом. Собственно, вопросы задавала она. Её сухие, потрескавшиеся губы с методичной скукой заполняли анкету: мой возраст, место работы, номер телефона, наличие хронических заболеваний… Потом она вышла из-за стойки, сказала: «Подождите минутку» и в самом конце коридора исчезла за дверью. И коридор, и дверь – всё было белого цвета. Тишина стояла такая, что было слышно, как жёлтые лампочки в потолке ведут безуспешную борьбу с этой неестественной белизной. Через минуту дверь и открылась.
– Сергей Александрович ждёт вас.
Окна просторного кабинета с двух сторон закрывали от зимнего солнца жалюзи. Сергей Александрович, он же просто стоматолог Серёжа, сидел за небольшим стеклянным столиком и рассеянно перелистывал автомобильный журнал. Увидев меня, он отложил его в сторону и жестом пригласил садиться, но не туда, куда я собрался, а в кресло напротив.
Серёжа оказался невысокого роста, у него была небольшая, коротко остриженная голова. Он принадлежал к неприметному белёсому типу – таких врачей можно встретить в больничных коридорах; полностью сливаясь со своими белыми халатами, они становятся неотличимы друг от друга и либо спешат куда-то, сунув руки в карманы, либо напряжённо курят на лестничной площадке между этажами.
Глядя далеко мимо меня, Серёжа заговорил:
– Наша жизнь складывается так, что за бытовыми проблемами мы, к сожалению, забываем о собственном здоровье…
Вот оно что, решил я, он мне сначала лекцию прочитает.
Серёжа поморщился и продолжил:
– Мы покупаем квартиры, дачи, машины, ездим отдыхать за границу, а о зубах забываем. Но наступает момент, и они напоминают нам о себе…
Я слушал его и понимал, что он говорит со мной как россиянин с россиянином. Признавая за мной гражданина, он в очередной раз пытался напомнить мне азбучные истины. Мне стыдно было ему признаться в том, что я не покупаю квартир, дач, машин и не езжу на отдых за границу. Я не хотел его разочаровывать, – ведь он в меня верил! – и потому терпеливо слушал.
Серёжа продолжал агитировать, но делал он это слишком уж буднично, затверженным каким-то тоном. Кончилось тем, что он вызвал медсестру (ту стройную и миловидную) и попросил принести «прайс» для ознакомления. Простых «ценников» или «прейскурантов» в этих стенах уже не существовало. Красивое слово «прайс» Серёжа произносил ещё более красивым образом. Он безбожно картавил, и у него выходило «п’айс» – с некоторым даже шармом и несомненной значительностью.
Я пробежал глазами заламинированный список расценок на зубоврачебные работы. Квартиру или дачу, согласно этому «п’айсу», купить, конечно, нельзя было, но вот на отдых в Турции или, скажем, на старый битый «жигулёнок» на ходу вполне хватило бы.
– Ну что же, хорошо, – сказал я, вставая. – Главное, что я наконец-то к вам попал, и теперь знаю, что мне делать.
– Вот и замечательно, – протянул Серёжа.
– Я обязательно позвоню.
– Да, надо предварительно записаться.
– Разумеется.
– Вы не затягивайте с этим…
– Да куда уж тут затягивать! – воскликнул я, пятясь к двери, и даже поднял руку ко рту, изображая нечто неопределённое.
С тем мы расстались. Собственно, до осмотра так и не дошло. Мне показалось, что дела у Серёжи идут неважно.
О своём посещении мне пришлось отчитаться перед Стёпой и Наташей, – почему-то они с любопытством ждали моего рассказа. Я мялся, как мог, и обещал им, что, конечно же, на следующей неделе возьмусь за лечение. Неважно, что зубы не болят, вот когда заболят, тогда может быть поздно. И тут я вспомнил про Галю Зубак: куда она подевалась?
– А ей Юра запретил работать, – сообщила мне Наташа.
– Её муж, – уточнил Стёпа.
Я вспомнил хромого мужа Гали: чернявый, глаза опущены вниз, осторожные и в то же время лишние движения рук за столом, – мне он представился несколько сумрачным, неразговорчивым; я всего-то и слышал несколько слов, сказанных низким голосом.
– А кто он?
– Биз-нес-мен, – раздельно и с улыбкой произнёс Стёпа.
– Ой, ну какой там бизнесмен? – запротестовала Наташа. – Просто разными делами человек занимается.
– Товар возит: книги, бензин, косметику, свечи, – пояснил Стёпа.
– Ну и что? – не понял я.
– Он сказал Гале: да бросай ты эту работу! Что ты там зарабатываешь? Копейки! – рассказывала Наташа. – Сиди дома, занимайся хозяйством и ребёнком, – я вам всё обеспечу… Вот такой человек Юра.
– Кто у них – мальчик, девочка?
– Девочка. В третий класс ходит.
Надо же… Сколько лет прошло, а я их не заметил.
– Забавная такая девчонка – всё спрашивает, всем интересуется. Я прихожу к Гале в гости, а она ко мне бежит, руки в стороны раскинула: «Тётя Наташа! Тётя Наташа!» Я ей: «Лизонька, милая, какая я тебе тётя Наташа? Зови меня просто Наташей, а не то я обижусь!»
– Нет, это правильно… – Стёпа заворочался на диване. – Правильно, что она перестала ходить на эту дурацкую работу. Только негатив домой приносить, – зачем? Это же отрицательная аура… Нет, Юра прав.
– Да, а ты знаешь, что он ещё придумал? – Наташа взглянула сначала на меня, потом на Стёпу. Стёпа кивнул ей:
– Расскажи, это интересно.
– Он вообще хочет Лизоньку из школы домой забрать, – сказала Наташа. – Чтобы она дома училась.
– А как же аттестат? – спросил я. – И потом?
– Он говорит, я ей всё куплю, любой аттестат и диплом…
– Вот-вот, слушай! – Стёпа потирал руки от удовольствия.
– А то приходит ребёнок домой весь в слезах, – тройку поставили по какому-то предмету. Он говорит: моей Лизоньке? Какие-то там дешёвые учителя, которые кое-как перебиваются от зарплаты до зарплаты?
– Да я их всех, говорит, с потрохами куплю! – не сдерживается Стёпа. – Приду в эту поганую школу и спрошу: тебе сколько денег надо? Швырну им пачку прямо в морду, но чтобы у ребёнка моего пятёрка была!
– Ну потише ты, разошёлся! – пожурила его Наташа.
– Нет, ну он же так говорит! – пожал плечами Стёпа. – Нечего, говорит, в школе время терять – ничему хорошему эти дешёвки не научат!
Он вроде бы и смеялся, и говорил серьёзно – с каким-то непонятным восторгом к этому случаю относился.
– Вот такой человек Юра, – вздохнула Наташа с улыбкой и мечтой.
– Интересный случай, – согласился я.
Зачем они всё это пересказывали мне? Не знаю. Наверное, хотели поделиться любопытным персонажем. Стёпа словно вцепился в него и уже не отпускал, вспоминая через раз. Наташа тоже нашла себе занятие по нраву, перешедшее в привязанность: Юра построил дом за городом, и покуда он днём работал, она приезжала к Гале Зубак в гости. Теперь бывало и так: я приходил вечером к Стёпе, а Наташа отсутствовала. «Задерживается», – пояснял он.
Мы сидели за неизменным чаем, спокойное молчание разбавляя телевизором и односложными замечаниями. Но вот, наконец, появлялась Наташа, и всё вдруг менялось самым волшебным образом. Они сходились при мне и переключались на Галю Зубак и её мужа. Наташа принималась тараторить про то, какая чудная у них девочка Лизонька и снова упиралась в её упрямство: «Какая тётя? Я просто Наташа, договорились?» Ребёнок никак не мог взять в толк, с чего это взрослая тётя набивается ей в подружки.
Стёпа подхватывал тему, но не дети его привлекали, к ним он был равнодушен и всячески сторонился их, – он возвращался к Юре, к его житейской философии. Он уже не изображал его, а наладился исполнять непримиримым низким голосом как суровую песню: «Мужик должен!.. Баба должна!..» Обрывочное бормотание выглядело директивой – речь шла о неком принуждении населения к порядку. Уже Стёпа брал на тон выше и резче, выступая в поддержку какой-то неясной идеи, и даже срывался голосом, как если бы он переусердствовал в качестве актёра на кинопробах, и что бы он ни говорил, а слышно было одно и то же: «Баба должна!.. Мужик должен!..»