Старомодные люди

— Рейчел, лапочка, что случилось?
Рейчел бросилась в объятия Шеннон — та украдкой вопросительно взглянула на Митча.
Он пригладил волосы рукой.
— У нас не оказалось смеси для блинчиков, и она решила взять муку. — Митч ласково опустил руку на вздрагивавшее плечико Рейчел. Но девочка еще сильнее затряслась от рыданий. — Киска, ошибиться может каждый. Мы сейчас замесим новое тесто и испечем с тобой отличные блинчики.
— Ничего не понимаю, — сказала Шеннон. — Что у вас там стряслось с мукой?
— Ну, Рейчел нашла в кладовке пакет, в котором было что-то белое и сыпучее… похожее на муку. Но это была не совсем мука. — Митч мрачно взглянул на какие-то плоские белые предметы, валявшиеся на столе. — Если говорить точнее, это был гипс.
Глаза Шеннон округлились. Гипсовые блинчики? Нарочно не придумаешь! Оценив наконец весь юмор ситуации, она изо всех сил стиснула зубы, чтобы не расхохотаться. Встретившись глазами с Митчем, она увидела, что его губы тоже подозрительно подергиваются. Грудь его сотрясалась от едва сдерживаемого хохота. В конце концов Митч фыркнул и отвернулся, тщетно пытаясь придать своему лицу унылое выражение, соответствовавшее горю Рейчел.
Шеннон тоже не выдержала. Она хихикнула, глотнула, сделав вид, что просто прочищает горло, и… разразилась смехом.
Рейчел была оскорблена. Она немедленно вытерла глаза и бросила укоризненный взгляд сначала на Шеннон, потом на Митча. Вырвалась из объятий Шеннон и с досадой топнула ножкой:
— Ничего смешного!
— Ну да… — Шеннон с интересом разглядывала гипсовые блинчики. По виду они больше напоминали блюдца. — Знаешь, как-то раз я тоже попробовала испечь блинчики, и, хотя я замесила тесто из муки, по вкусу мои блинчики ничем не отличались от гипсовых.
Рейчел удивленно заморгала. Губы ее чуть тронула легкая улыбка.
— Это вы просто так говорите, — недоверчиво протянула Рейчел.
Шеннон подняла правую руку:
— Клянусь!
Тут уж Рейчел расплылась в улыбке.
— Ох, Шеннон, вы такая смешная!
Митч повертел в руках гипсовый блинчик.
— По вкусу не знаю, а выглядят они неплохо.
Митч открыл заднюю дверь и позвал Снайдера. Пес примчался, завилял хвостом.
— Лови, старина!
Точным движением Митч запустил гипсовую кругляшку во двор, и Снайдер, вне себя от радости, скачками понесся вслед, схватил блинчик и гордо вернулся с добычей в зубах.
Рейчел сияла. От слез не осталось и следа.
Поднялась суматоха — все принялись готовить сэндвичи, складывать в сумки подгузники, полотенца, ведерки для песка и прочие необходимые на пляже вещи. Уже почти у двери Шеннон заметила, что Митч забыл выключить видеомагнитофон. Она сказала Митчу об этом, но он почему-то смутился. Похоже, он и сам прекрасно знал, что прибор работает на запись. Шеннон это показалось немного странным — впрочем, она не стала ломать себе голову над загадочным поведением Митча.
Митч долго ворчал насчет великого вреда пончиков, но все же не устоял и, к великой радости детей, снял с них запрет. Шеннон вытирала сахарную пудру с мордашки Стефи, когда они подъезжали к пляжу.
Сухой, теплый песок. Прозрачный, свежий воздух. Прекрасный день для поездки на пляж, подумала Шеннон. Они расстелили полотенца на песчаном холмике, откуда открывался вид на океан.
Шеннон достала из сумочки маленький фотоаппарат.
— Все улыбнулись!
Великолепный кадр — Митч как раз запутался с подстилкой. Шеннон отложила фотоаппарат и помогла Митчу.
Для Стефи устроили оградку вроде манежа, и малышка принялась ползать по песку. Рейчел, расположившись так, чтобы до нее не докатывались океанские волны, воздвигала песчаный замок. А Дасти немедленно отправился в воду и начал плескаться. Шеннон не сводила со смельчака обеспокоенных глаз.
— Не заходи дальше, — то и дело окликала она бесшабашного мальчугана. — Смотри, чтобы тебя не накрыло волной. В сторону, в сторону от серфингистов! И осторожнее, здесь…
— …полно акул, — с самым невинным видом подсказал Митч. — А также вражеских подводных лодок.
Шеннон вспыхнула.
— Да, что-то я раскудахталась, как наседка. Но океан такой огромный, а он такой маленький.
— Обычное дело. Материнский инстинкт, — глубокомысленно изрек Митч.
Сердце Шеннон сжалось при этих словах, но она не подала виду.
— По-моему, материнский инстинкт никому не дается от рождения, — осторожно возразила Шеннон. — И вообще, это не инстинкт, а скорее приобретенный навык.
— Почему ты так решила?
— Жизненный опыт. Раньше, в юности, я воображала, что лишь женщины наделены даром материнских чувств. Однако выяснилось, что это не так, и ты — лучшее тому подтверждение.
— Я? Ну уж скажешь!
— Конечно. Ты так ловко управляешься с детьми, что можно подумать, всю жизнь только этим и занимался.
Митч рассмеялся.
— Я же рассказывал тебе, что с пеленок возился с младшими.
— Вот видишь. Приобретенный навык.
— Так ты что, считаешь, что не приобрела этот самый навык?
Шеннон сосредоточенно пересыпала в ладонях песок.
— У моего бывшего мужа была дочь. Хорошенькая девятилетняя девочка. Так вот, этот ребенок заставил меня понять, что на мгновенное пробуждение материнских чувств мне рассчитывать не приходится. Роль матери мне не удалась.
— Тем хуже для твоего злополучного мужа и для его отпрыска, — промурлыкал Митч, поглаживая ее по руке. — И тем лучше для нас с тобой, Шеннон.
Прикосновение его было едва ощутимым, нежным, как шепот, и в то же время возбуждающим. Шеннон вдруг напряглась, каждой клеточкой своего тела почувствовав, что рядом мужчина. В плавках он просто восхитителен — мускулистый, стройный. Исходивший от него пряный мускусный запах, смешиваясь с солоноватым запахом океана, словно окутывал Шеннон неповторимой аурой чувственности. Теплая волна желания, все разрастаясь, грозила захлестнуть ее с головой.
Солнце щедро изливало на них свои лучи, но Шеннон вздрогнула, как от озноба. Митч медленно снял с нее свободную блузу, наброшенную поверх купальника. Он словно гипнотизировал Шеннон — неизъяснимая сила его взгляда притягивала ее все сильнее. Она не могла отвести глаз от его лица. Да и не хотела.
Митч нежно касался ее спины и плеч, втирая кокосовое масло, и Шеннон вся трепетала от наслаждения. Мягкими движениями он втирал масло в ее шелковистую, нагретую солнцем кожу. Шеннон блаженно закрыла глаза. Она была на седьмом небе.
Она поймала жадный взгляд Митча. А вдруг его разочаровал ее скромный сплошной купальник? Нет, вряд ли. Глаза его потемнели. Сердце ее заколотилось еще сильнее.
Струйки масла растекались по ногам Шеннон. Митч поглаживал ее бедра, и эти прикосновения словно заряжали ее электричеством. Вдруг Митч, будто обжегшись, отдернул руку. Шеннон обернулась — с видом преступника, пойманного с поличным, Митч тяжело переводил дыхание.
— Дядя Митч?
В ответ раздалось лишь невразумительное мычание, но Рейчел это не смутило.
— Погляди, какой я построила замок! — И Рейчел махнула рукой в сторону воды.
Две пары растерянных глаз послушно взглянули туда, куда указывала маленькая ручка.
— Молодчина, — выдохнул Митч.
— Очень красиво, — подтвердила Шеннон.
— Правда? — Взгляд Рейчел упал на пластмассовую бутылочку. — А мне можно натереться маслом?
Шеннон первая вышла из оцепенения.
— Конечно, зайчик. Садись сюда, — и она показала на полотенце. — Подними волосы вверх. Вот так, молодец.
Митч, казалось, все не мог опомниться.
— Я… э… пойду-ка я окунусь, — промямлил он.
С чуть заметной улыбкой он поднялся, побежал к воде и с разбегу бросился в пенившуюся волну. Шеннон принялась смазывать Рейчел маслом.
— А вы пахнете, как моя мама, — вдруг сказала девочка. — У нее волосы тоже всегда так пахли — абрикосами.
— Наверное, тут все дело в шампуне. Ложись на спинку, я натру тебя спереди.
Но Рейчел не отводила темных задумчивых глаз от лица Шеннон.