Старомодные люди

На лестнице до Шеннон донесся голос Митча, приглушенный и сердитый. Подойдя к приоткрытой двери кабинета, она расслышала звук брошенной телефонной трубки. Шеннон тихонько постучала и окликнула Митча.
— Входи, солнышко, — устало отозвался он.
— Что-нибудь случилось?
Митч потер себе шею, потом помотал головой, пытаясь расслабить затекшие мускулы. Улыбка у него вышла кисловатая.
— Нет, все в порядке.
— Это кто сейчас звонил? Опять агент?
— Да нет, это был Росс.
Шеннон насторожилась, но сразу мысленно одернула себя. В сущности, ей нет ни малейшего дела до мистера Росса Уилера. И все же звонок брата явно расстроил Митча. Нетрудно догадаться, о чем шел разговор.
— Новости от Гилбертов?
В лице Митча что-то дрогнуло, но он быстро овладел собой.
— Да ничего особенного. Тянул обычную тягомотину. Росс во всем этом разбирается лучше, чем я.
Не слишком приятно такое слышать. Выходит, вздохнула Шеннон, в том, что касается Митча, лучше всех разбирается Росс.
Шеннон погладила Митча по плечу.
— А все же: что решили Гилберты? Они уже что-нибудь предприняли?
— Я же тебе говорил. Они уверены, что я не гожусь в опекуны, но в бой пока не рвутся.
Ни к чему, думал Митч, попусту расстраивать Шеннон, рассказывать, что Гилберты уже подали иск. Зачем взваливать на нее свои проблемы?
Но слова его прозвучали неожиданно резко, и Митч улыбнулся, пытаясь смягчить неприятное впечатление от сказанного.
— Все нормально, ангел мой. Волноваться не о чем.
Пытаясь отвлечь Митча от мрачных мыслей, Шеннон перевела разговор на его рисунки.
— История для следующей недели, да? — сказала она, окинув взглядом доску.
— Ага. Видишь, вон там, на самой последней картинке, ниже надписи, дата. В этот день они появятся в газете.
Шеннон принялась внимательно изучать рисунки.
— Как интересно! Картинки точь-в-точь как в газете, только размером больше. Здорово у тебя получается. Герои — прямо из жизни.
Довольный похвалой, Митч даже встал, чтобы она могла получше разглядеть рисунки.
Однако новая история Биффа сбила Шеннон с толку. С тех пор как она познакомилась с Митчем, у нее вошло в привычку просматривать все его комиксы. Ей казалось, что герой Митча раз от разу становится симпатичнее, как-то душевнее, человечней. Видно, это вышло случайно. Последний сюжет убедил Шеннон, что старина Бифф верен себе и остается таким, каким был, — грубоватым, развязным парнем. Почему-то это ее задело.
Митч не заметил, что Шеннон нахмурилась. Он подошел поближе к доске.
— Ну, что скажешь?
Шеннон нерешительно откашлялась.
— Конечно, остроумия тебе не занимать, но…
— Что?
— …но… как бы тебе сказать… Знаешь, сегодня Бифф меня немного разочаровал.
Наморщив лоб, Митч взглянул на рисунки.
— Чем это, позволь узнать?
— Наверное, в глубине души я романтик. Вот и надеялась, что Бифф и Мегги потянутся друг к другу и в конце концов… в общем…
— А кто тебе сказал, что они друг к другу не тянутся?
— Да, но теперь понятно, что у Биффа на уме.
Митч в недоумении взглянул на Шеннон, потом опять на доску.
— По-моему, у него нет грязных помыслов.
Расстроенная Шеннон покачала головой. Мало у Митча забот, а тут еще она лезет со своими дурацкими замечаниями.
— Наверное, я просто что-то не поняла.
Бифф — выдумка, комический персонаж, сказала она себе. Что бы он ни вытворял, глупо искать в этом какой-то скрытый смысл. Комиксы — это одно, а жизнь — совсем другое. Бифф не имеет ничего общего со своим создателем.
Она натянуто улыбнулась.
— Митч, по-моему, я наговорила ерунды. Картинки отличные, очень смешные. Поклонники Биффа будут в восторге от своего кумира.
Митч облегченно вздохнул. Как он нуждается в поддержке, в одобрении, подумала Шеннон. Если присмотреться, он вовсе не страдает избытком самонадеянности. Но тщательно это скрывает.
— Я так рад, что ты здесь, со мной, — прошептал Митч, привлек Шеннон к себе и поцеловал в шею. Губы его спускались все ниже и ниже. Но вдруг он поднял голову и принюхался.
— Интересно, откуда этот ужасный запах?
— Боже мой! — Шеннон вырвалась из его объятий. — Да ведь это наш обед. Вернее, то, что от него осталось.
Сломя голову она бросилась на кухню. Дасти, облокотившись на стол, увлеченно рассматривал книжку с картинками. Кастрюлька с соусом кипела вовсю, извергая свое содержимое на плиту. Из духовки исходил резкий запах. Испустив стон, Шеннон сняла липкую кастрюльку с огня и обрушилась на Дасти:
— По-моему, ты обещал, что присмотришь за едой?
Мальчик обиженно взглянул на нее.
— А я что делаю?
— Что ж ты не помешал соус? Разве не видишь, он весь выкипел?
Лицо Дасти сморщилось, предвещая близкие слезы.
— А вы разве сказали, что надо мешать?
Раздосадованная Шеннон распахнула духовку и извлекла противень с сосисками. Краешком глаза она заметила, что в кухню вошел Митч.
— Что это за блюдо? — Он в полном недоумении смотрел на противень.
Шеннон тоже взглянула на плод своих усилий. Было от чего прийти в недоумение, а то и в ужас.
Дасти не удержался от комментариев:
— Надо же, как они все сморщились и почернели, точно угольки!
— Будем считать, что изобрели новое лакомство, — сквозь зубы процедила Шеннон. — Загорелые сосиски по-креольски.
— Сосиски… — проскрежетал Митч.
Дасти сокрушенно покачал головой и бросил на дядю вопрошающий взгляд. Митч кивнул в знак согласия. Мальчуган немедленно соскочил со стула и выбежал из кухни.
Шеннон наблюдала за этим молчаливым диалогом, чуть живая от смущения.
— Куда это он?
— Заказать пиццу, — ответил Митч, потрясенно разглядывая обуглившиеся трубочки на противне. — Давно надо было это сделать.
Сохраняя достоинство, Шеннон выбросила сосиски в мусоропровод.
Митч почувствовал, что вся эта история ее расстроила.
— Пустяки, радость моя. Я лично дам тебе пару уроков, и ты у нас будешь первоклассной кухаркой.
Шеннон взглянула на него так, словно он нес несусветную чепуху.
— Я не собираюсь быть кухаркой. Я ненавижу готовить.
— Просто ты еще не вошла во вкус.
— Чтобы меня приводил в восторг запах жареного-пареного?!
Хитрая улыбка чуть тронула его губы.
— Вот отправим эту банду спать — точно запахнет жареным!
  
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
 
Митч засунул коробку из-под пиццы в мусоропровод и принялся нервно вышагивать по кухне, дожидаясь, когда закипит кофе. Дети спали. Шеннон ждала его в гостиной. Момент настал, решил Митч. Великий момент. Теперь-то ему ничто не помешает.
С двумя чашками дымящегося кофе в руках он вошел в гостиную. Шеннон стояла у окна; почему-то она вдруг показалась ему далекой и печальной. Когда Митч со стуком опустил чашки на кофейный столик, Шеннон обернулась и с грустной задумчивой улыбкой вновь отвернулась к окну.
Ему вдруг нестерпимо захотелось прикоснуться к ней, прижать ее к себе. Он подошел, обвил руками ее талию, потерся щекой о ее щеку. Тела их соединились, точно подходящие кусочки головоломки.
— Мммм… похоже, ты создана для моих объятий.
Она пошевелилась под его руками, потом застенчиво усмехнулась.
— Это потому, что мы с тобой почти одинакового роста. Я всегда чувствовала себя великаншей, особенно рядом с миниатюрными женщинами.
— Мне нравится, что ты не коротышка. Всю жизнь мечтаю о женщине, которая могла бы смотреть мне прямо в глаза.
Прижимая ее к себе, он ощущал мягкую тяжесть ее упругих грудей на своих руках. Шеннон откинула голову, потерлась щекой о его плечо. Она, такая женственная, гибкая и податливая, доверилась ему, его крепкому, мускулистому телу. Шеннон негромко рассмеялась. Мурашки пробежали у него по спине при звуках этого низкого, хрипловатого смеха.
— Тебе повезло. Я могу смотреть тебе прямо в глаза. А надену туфли на высоких каблуках — и пробор в волосах рассмотрю.