Серый мир

Холодно было до жути. Все тело била крупная дрожь, а зубы стучали так сильно, что стук было слышно и за пределами тюремной камеры. Чтобы хоть как-то согреться, я начал заниматься физическими упражнениями: махал руками, приседал, отжимался. Кое-как разогнал кровь по венам и немного согрелся. И только сейчас я понял, каким был дураком только что. Ведь мне теперь подвластно управлять своей внутренней энергетикой, и, вместо того чтобы магическим способом разогнать кровь по жилам и согреться, я, как последний дурак, махал руками и ногами. Я сел на пол, закрыл глаза и начал равномерно дышать, успокаивая дыхание. Войдя в единый ритм со своим дыханием, я мысленно открыл глаза и включил магическое зрение, но вместо обычной картинки окружающего мира, которая должна была появиться, не было ничего, одна тьма. Черт! Что это значит? Попробовал еще раз. Ничего не получилось. Попытался включить свое сверхзрение. Опять ничего! Да что же это такое? У меня что, пропали магические способности? Я подскочил на ноги и начал ходить по камере из одного конца в другой. Вот ведь не везет, так не везет. Только я начал привыкать к своим новым возможностям, как меня — бац, и лишили их. И только тут я понял, что во время магических упражнений у меня начинало сильно болеть в плече и груди, как раз в тех местах, где были раньше татуировки, а теперь ожоги. Значит, ожоги и отсутствие магических способностей как-то связаны.
— Что, сынок, волшбу творить не получается? — раздался из темноты камеры хрипловатый голос с оттенками какого-то мурлыканья.
Сказать, что я испугался, — значит ничего не сказать, я просто ошалел от страха. От неожиданности я подпрыгнул так высоко, что чуть не проломил себе голову о низкий потолок. Сзади кто-то был! Я точно знаю, что пять минут назад в камере я был один. Я ее обошел всю вдоль и поперек много раз, не было там никого. Развернувшись в сторону, из которой раздался голос, я встал в боевую стойку, подняв сжатые в кулаки руки на уровень глаз.
— Кто здесь? — произнес тихо я, пятясь назад. Надо как можно быстрее увеличить расстояние между мной и неизвестным невидимкой.
— Кто, кто? Конь в пальто! — проскрипел все тот же голос. — Боишься? Это хорошо!
— Слышь, ты, лошадь в одежде! Появись! — Страх улетучился, на смену ему пришла злость. — Ну что, боишься? Покажись!
— Ладно, смотри! — раздался голос у меня за спиной.
Я резко обернулся и отскочил назад. У меня за спиной была кирпичная стена, там никого не могло быть, только тень. В камере было темно, освещалась она только через маленькое окошко в двери. Тени в углах камеры зашевелились и начали собираться в один большой темный клубок, тьма кружилась и перетекала, собираясь в плотную фигуру. Я завороженно смотрел на пляски теней, а моя рука все сильнее сжимала серебряный крестик на груди. Тени сгустились до состояния плотного черного клубка, а потом вдруг опали на пол чёрной дымкой и исчезли. На том месте, где только что вилась тьма, сидел кот, обычный серый кот.
— Ты рот закрой, а то душа вылетит, не поймаешь, — нагло таращась на меня, произнес кот.
— А, э-э? — только и смог промычать я, не веря своим глазам.
— Никогда не видел говорящего кота?
— Нет, не видел. А ты кто?
— Удивляюсь я вашей человеческой тупости! А так что, не видно, кто я? Я — кот, а точнее — представитель семейства кошачьих, на латыни это звучит как — Félis silvéstris cétus. — Кот умылся передней лапой и продолжил: — Ничего, что я с тобой разговариваю на иностранном языке, который вы, люди, считаете вымершим?
— То, что ты кот, я вижу. И ты это… ты сам тупой. Понял! — Я, наверное, еще сплю, или у меня галлюцинации.
— Ладно, не буду больше испытывать твое терпение, а то ты еще в обморок упадешь или умишкой тронешься. Я твой персональный Даймон.
— Кто? Демон?!
— Что, такого слова тоже не знаешь? Даймон — это как ангел-хранитель. Понял?
— Мне эта ваша демонология вот где сидит. — В подтверждение своих слов я рубанул рукой по горлу. — А скажи мне, демонокот, с чего это такое счастье на мою голову свалилось, а? Персональный ангел-хранитель?
— Попросили за тебя. А ты что, против? И не называй меня демоном. Хорошо?
— Кто за меня просил?
— Очень хорошие и уважаемые в этом мире люди, — уклончиво ответил кот.
— Кто? — продолжал настаивать я.
— Это так важно?
— Да!
— Горная Княжна! — промурлыкал Даймон. — Доволен? А теперь мне необходимо попасть внутрь твоего тела.
— Чего?! Ты что, совсем умом тронулся? — На всякий случай я сделал шаг назад и приготовился отразить нападение наглого котяры. — Лично мне не нужны лишние внутренние органы виде блохастых кошек!
— Я так и знал, что к таким неотесанным и замшелым индивидуумам, как ты, надо являться в образе ангела с крыльями и арфой под мышкой, — вздыбив шерсть, проворчал кот. — А лучше всего спуститься с неба в столбе света.
— Мне абсолютно фиолетово, как ты выглядишь, я не позволю, чтобы в меня кто-то вселялся! Понял! Кошак ты облезлый!
— Ну что ж, не хочешь по-хорошему, сделаем как всегда! — Вредный котяра аж сморщился весь от удовольствия. — Клятвой, данной на крови, я призываю тебя к подчинению, Серый Воин Вьюги!
Меня парализовало, и я застыл, как манекен, с приоткрытым ртом. Клятву верности произнес чертов котяра, хотя следует признать, если она подействовала, значит, у него и правда есть полномочия вселиться в меня.
Кот присел на задние лапы, поерзал хвостом по полу, сильно оттолкнувшись от земли, прыгнул на меня и, не долетев нескольких сантиметров, исчез в воздухе. Мой паралич прошел, и я, обессиленный, повалился на пол. Перед глазами плавали радужные пятна, голова кружилась, и содержимое желудка просилось наружу. Я едва успел перевернуться на бок, когда меня стошнило.
Корчило меня на полу страшно, судорогой свело все мышцы, а из недр желудка на пол извергались черные потоки маслянистой жидкости. Когда меня перестало выворачивать, сил хватило чуть отползти в сторону, подальше от лужи чёрной блевотины, и тут же забыться тяжелым сном.
Снилась мне всякая чертовщина, сон был тревожный и какой-то липкий и тягучий. Проснулся я, как это ни странно, легко и чувствовал себя отлично. Тело не болело, а голова была ясной и чистой, как слеза. Оглянувшись вокруг, я внимательно осмотрел пол камеры и, не заметив на полу никаких темных пятен и луж, понял: все, что со мной вчера произошло, было плодом моего больного воображения. Ух! Аж от сердца отлегло! Приснится же чушь всякая: говорящие коты, ангелы-хранители, демоны или Даймоны!
Сделав руками пару маховых движений, я понял, что организм так и бурлит энергией, хочется каких-то действий, движения. Я начал разминаться: прыгал на месте, приседал, отжимался от пола, махал руками и ногами, качал пресс. Прозанимавшись около часа, я с удивлением осознал, что ни капли и не устал, организм по-прежнему был бодр и полон сил. А вот это уже интересно, раньше я за собой особых способностей к спорту не наблюдал, нет, конечно, в силу своей работы я был неплохо подготовлен физически, но спорт — это не мое. А тут отжимаюсь от пола, и на руках, и на кулаках, и с хлопком, и даже не вспотел. Удивительно! А ведь только вчера я еле передвигал ноги, когда плелся через заснеженное поле в обнимку с двумя автоматами.
В двери загромыхал отодвигаемый засов, и в камеру зашел сотник Рябовол. Он удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал, подошел поближе.
— Значит, слушай вводные данные, — шепотом произнес он. — Вечером тебя перекинут в накопительный лагерь, местные его называют «Копилка смерти» или просто «Копилка», там ты пробудешь несколько дней. Потом всех, кто останется в живых, заберут на рудники.
— Чего такая высокая смертность в накопительном лагере? — решил уточнить я. — Плохо кормите или плохо следите за порядком?
— Все вместе. Скудное питание, большое количество людей в ограниченном пространстве, постоянные драки, очень много случаев суицида. Те, кто попал в накопительный лагерь, — приговорены. Им деваться некуда, дорога только одна — рудники в Драконьих горах. Сам понимаешь, в такой обстановке выжить очень трудно. Это ведь даже не тюрьма с её законами и понятиями, там хоть какой-то есть порядок и иерархия. Это намного хуже.