Хитиновый покров (СИ)
— Доктор Прайс, простите...
— Все в порядке, Колфилд.
Но голубые кристаллы льда уже стеной прорастают между ними.
— Нет, я...
— Все в порядке, — повторяет Хлоя. — Давай быстрее закончим здесь, у меня есть еще дела наверху.
Следующие два часа проходят в неловкой, напряженной работе; Макс, все еще ругая себя за глупость, путается в именах; Прайс думает о разноцветных бумажках на стекле, усеянных вопросами, на автомате подшивает файлы и ставит подписи.
В конце концов десятки цветных папок превращаются в четыре аккуратные горки, сложенные на каталке, и Хлоя встает, разминая затекшие ноги.
— Это надо отвезти по отделам, — говорит она, запирая за ними дверь. — Справишься? После можешь идти домой, хватит с тебя на сегодня. — Хлоя поднимает руки к небу. — Больше никаких бумаг ближайший месяц!
Макс пытается что-то сказать — кажется, просит прощения за необдуманность, но медик уже исчезает, оставив за собой горький вкус недосказанных слов.
*
Хлоя ежится от холода, пытаясь согреться — система обогревания, возможно, и справлялась бы с ее кабинетом, если бы не постоянно поддувающие в спину окна.
Перед ней, разбросанные, словно большие белые бусины, стоят практиканты — все, кроме Прескотта и Макс; неустанно звонят телефоны — стационарный внутренний и сотовый, на мониторе висит сайт больницы с открытым общим чатом и системой экстренного оповещения — Прайс надеется увидеть хоть что-то.
— Итак. — Хлоя стучит карандашом по столу. — Кто видел Марш последний раз?
— Я. — Саманта поднимает руку. — Вчера вечером мы пили чай у нее в комнате, но в восемь я ушла от нее.
— И больше никто ничего о ней не слышал? — Прайс вздергивает бровь. — Что, совсем?
— Кейт странная. — Джульет поправляет волосы. — Она ни с кем не разговаривает почти. Только... молится.
— Молится? — переспрашивает Хлоя. — Я не ослышалась?
— Она типа с Христом, — заговорщицким шепотом сообщает ей девушка. — Иконы, библии, все дела...
— Никакого уважения к чужой религии, да, Уотсон? — хмыкает Прайс. — Если до завтрашнего утра не объявится, то будем думать, что делать. Отчеты сдали — и свободны.
Коричневые картонные папки кладутся на угол стола, задевают крышку ноутбука, создают иллюзию кропотливой работы.
Когда последний студент скрывается в дверях, Хлоя набирает внутренний номер неврологии и просит доставить ей Прескотта-младшего в самом лучшем виде, который у них есть.
Нейтан грохает ее дверью так, что в соседнем кабинете у Джонса дрожат подставки для бумаг, но Хлоя и бровью не ведет.
Прескотт садится перед ней, вытягивает длинные ноги в начищенных до блеска кожаных туфлях и складывает худые руки на груди.
— Чего тебе?
— Вам, — наконец-то поправляет его Хлоя.
— Чего... Вам? — ухмыляется Нейтан. — Засунули меня хер знает куда...
— Предпочел бы помогать санитарам? — уточняет Прайс. — Могу организовать. Надо?
Прескотт не отвечает — только сверлит ее своим злобно-обиженным взглядом да сильнее сжимает обхватывающие плечи ладони.
Какое-то время они молча смотрят друг на друга; а затем Хлоя успокаивающе поднимает ладони вверх:
— Нейтан, ты не знаешь, где сейчас Кейт Марш?
Прескотт замирает.
— Понятия не имею, — бросает он. — Почему Вы меня об этом спрашиваете? Больше не на кого повесить?
Хлоя мысленно вешает на окно плакат «Научиться говорить с психами».
— Я говорю с каждым, — мягко поясняет она. — Возможно, она пропала. Возможно, она спит у себя в комнате. Возможно, с ней что-то случилось. Когда ты видел ее последний раз?
— Я не видел ее с вчерашнего собрания. — Прескотт успокаивается так же быстро, как заводится. — Мы не общаемся.
— Потому что она?..
— Ебнутая, — коротко отвечает Нейтан.
Хлоя выжидательно смотрит на него.
— Таскает с собой библию повсюду, — неохотно продолжает Прескотт. — Носится с крестом на шее. Говорит о боге. Да отъебитесь от меня с ней! — взрывается он. — Надеюсь, она сдохла в какой-нибудь канаве или ушла в свою секту!
Хлоя пропускает все это мимо ушей, вылавливая информацию.
— Секту?
— Ну, да, она по воскресеньям ходит на какие-то собрания в церковный клуб, — вдруг абсолютно спокойно говорит он.
Перепады настроения Прескотта-младшего начинают действовать Прайс на нервы.
— Нейтан, ты можешь идти. — Хлоя показывает на дверь. — Пожалуйста, не забудь подготовить для меня папку с твоей работой.
— Не указывай мне!
Нейтан вылетает из кабинета, хлопая дверью, а через секунду заглянувший к ней Хейден интересуется, аккуратно придерживая стекло:
— Что это было, Прайс?
— Это был сыночек Прескотта.
— Ебанутый?
— Ебанутый, — устало соглашается Хлоя.
*
Часы показывают половину девятого, когда Хлоя забирается с ногами на кровать Рейчел и берет ее за руку.
— Привет, это снова я...
Горечь сказанного тысячу раз безответного приветствия окончательно иссушает кардиохирурга — она как-то совсем по-детски всхлипывает и ломается.
Зарывшись лицом в пахнущую лекарствами ладонь Эмбер, Хлоя пытается подавить рыдания, смешно кривя губы.
Но не может.
— Мне не хватает тебя. Мне не хватает папы. Мне ничего больше уже не хватает...
Грустная история, связанная с семьей или разбитым сердцем; ну, как у всех.
— Пожалуйста, скажи папе, что я его люблю.
Тяжелые соленые слезы текут по ее щекам, щекочут подбородок; Хлоя сворачивается калачиком и плачет — совсем не так, как это делают взрослые.
За приоткрытой дверью двадцать первой палаты вернувшаяся за своим халатом Макс Колфилд вгрызается в руку зубами и плачет вместе с ней.
====== VIII. Procursu. ======
переломный момент. поиграем в слова. давай.
перелом-перемол-пересчитывай-мои-кости.
я не буду с тобой, даже если заеду в гости,
даже если с тобой только я окажусь жива.
Кейт не появляется ни в пятницу, ни в субботу; по воскресеньям практикантов в больнице не бывает, и Хлоя — в глупой надежде, что, возможно, все образуется — оставляет решительные действия до утра понедельника.
Но — не успевает.
Полицейские одеты в гражданскую форму, под которой ясно угадываются рации; двое мужчин и женщина вежливы и прямолинейны; все их фразы начинаются с «Прошу прощения за беспокойство» и «Не будете ли Вы так добры ответить…»
Прайс стоит у кабинета Виктории; пять минут, десять, пятнадцать; но ее не вызывают — из-за двери лишь доносятся голоса, взволнованные, тревожные, негромкие. Викторию расспрашивают втроем; Хлоя слышит обрывки фраз, но толком не может ничего разобрать и раздосадованно возвращается к себе в кабинет.
Чейз нервничает — Хлоя слышит неровное цоканье ее каблуков, когда та направляется в туалет, расположенный в конце коридора; а после полиция заходит и к ней самой — правда, не всем составом.
Высокий мужчина с бейджиком «Джейсон Эванс» извиняется несколько раз, прежде чем попросить у кардиохирурга все имеющиеся материалы на Кейт — безупречная карта практики Марш интересует его больше всего, но на двух листках, исписанных не до конца, не находится никакой полезной информации.
— Мисс Прайс, я знаю, что Вы чертовски заняты, но Вы не могли бы ответить еще на несколько вопросов?
Хлоя лишь кивает в ответ:
— Но я не так часто видела Кейт, чтобы хорошо узнать ее.
— Когда Вы видели ее в последний раз?
— Среда, — подумав, отвечает она. — В четверг собрание интернов проводил Истер из четвертой бригады парамедиков, но там ее не было. После ко мне заходила Саманта Майерс, тоже моя практикантка; говорила, что волнуется за Кейт и что ее не было в общежитии. — Кардиохирург хмурится. — Кажется, она видела ее в среду вечером. Они вместе пили чай. Саманта говорила, что в восемь ушла от нее.
— Мисс Прайс, Вы знали, что мисс Майерс в среду вечером была явно не у Кейт Марш? — Серо-зеленые глаза офицера пристально смотрят на нее, и Хлою бьет током от такого взгляда.