Хитиновый покров (СИ)
— Ты же не настолько идиотка? Они вызовут ее к себе, расколют, она укажет на тебя!
— Не укажет, — повторяет Чейз.
Прайс хочется встряхнуть ее за плечи; как, ну как, как можно быть настолько глупой?
— Чейз, — шипит Хлоя, — Марш пропала. Они ее ищут! Скажи мне, черт бы тебя побрал, Нейтан имеет к этому отношение?
— Я не знаю!
Виктория вновь закрывает лицо руками.
— Окей, ладно, хорошо... Что от тебя хотел Нейтан сейчас? — Прайс меняет тему.
— Он хочет перевода в реанимацию. — Виктория выпрямляется и тянется к пачке салфеток, лежащей у нее в сумке. — Говорит, что либо я его перевожу, либо сегодняшняя проверка выявит у нас нарушения.
— Вот ублюдок.
Хлоя поднимается и начинает медленными, широкими шагами мерить комнату; ее мозг кипит, и, чтобы успокоиться, она пытается глубоко дышать; ей чертовски не хватает любимых цветных стикеров.
Требуется минут десять, во время которых Виктория берет себя в руки и успокаивается, а Прайс, наконец, становится в состоянии сформулировать убегающие мысли в одно целое:
— Прескотт-старший хочет присутствовать при пересадке, — медленно произносит она. — Так давай устроим шоу. Норт возьмет Стэф и Нейтана в ассистенты, даст им подержать наших «москитиков», папочка увидит сыночка за работой, а после отправим Нейтана в патологию к Мэдиссону, пусть смотрит на вывихнутые наизнанку мозги и тренируется швы накладывать. — Хлоя резко поворачивается к Чейз и хлопает в ладоши. — Во время проверки будет идти пересадка...
— Не получится. — Виктория качает головой. — Слишком заметно.
— Чейз, включай мозги. Попросим всех интернов поприсутствовать при операции. Пусть стоят за красной линией, пишут свои бумажки; у нас из практикантов-то остались только Уотсон и Колфилд. Расхвалишь Прескотта — мол, образец идеального хирурга, вот тут салфеточку держит, а тут сушить может, — Прайс умиляется, — ути, какое солнышко!
— У нас точно будет пять часов, — продолжает Хлоя, — только с момента, как сердца изымут и пересадят, а еще подготовка, шитье, швы, возможность осложнений; мы начнем в два, закончим к десяти, если все будет отлично.
— Прескотт приезжает к трем. — Виктория делает пометки в блокноте. — К четырем я поведу его к вам в блок. Ты сможешь занять Нейтана?
Хлоя кивает — уж что-что, а найти работу для другого она всегда сможет.
— Ты поговоришь с Нортом?
Чейз кивает.
— После удачной операции Нейтана отправляем домой. — Прайс взлохмачивает свои волосы. — А завтра отдаем его к Мэдиссону — уверена, он с него три шкуры спустит; патология — это не укольчики в неврологии ставить.
— Мне нужна бригада, — Хлоя садится на черный пуф, — таких людей, чтобы в случае чего даже глазом не дернули; ДаКоста, оба Норта — сразу же «да»; дерни Мерта из парамедиков — пусть будет медбратом; и попроси его захватить еще двоих таких же молчунов — уверена, он справится с этой задачей. Если Прескотт налажает, — она серьезно смотрит на Чейз, — этого не должно быть заметно. Со своими студентами я поговорю. — Прайс встает. — У нас четыре часа на подготовку.
Все, что делает Виктория — только кивает и помечает в записной книжке; и Хлоя, уже направляясь к двери, слышит тихое:
— Спасибо, Хлоя.
— Прорвемся. — Она подмигивает заведующей и скрывается за дверью.
* * *
— Колфилд. — Хлоя по привычке придерживает практикантку за локоть. — Ты сегодня допоздна; будешь присутствовать при операции.
Макс — взъерошенный воробей в джинсовом сарафане на черную футболку и разношенных кедах — моргает.
— Трансплантация?
— Да, — кивает Прайс. — Слушай внимательно все, что я тебе сейчас скажу...
Короткий инструктаж — стоишь, пишешь, ничего больше не делаешь, глазом не моргаешь, даже если кто-то помрет прямо там — ты и это тоже пишешь, если нечего писать — описывай операционную, тренируй писательский навык, а как ты хотела, врачом без этого стать нельзя! — удается Хлое особенно хорошо; и довольная Прайс присасывается к кофе, словно пиявка.
Колфилд кивает на каждое ее слово, сжимает и разжимает холодные ладони и думает, что все это происходит не просто так; но задать этот вопрос вслух не решается — Прайс выглядит слишком озабоченной делами.
— Мне нужно, чтобы ты нашла Алана — это старший из санитаров, — дает задание кардиохирург. — Пусть не занимает третью операционную; будет возражать — скажи, что это я прошу. И пусть попросит прибрать там все — она должна сверкать, как твои знания по шунтированию.
— Но я не... — пытается возразить Макс.
— Значит, к концу недели должна будешь выучить! — рявкает Прайс. — После Алана подойдешь к Элле на ресепшн, — командует она, и Колфилд достает свой извечный маленький блокнот с ручкой. — Попроси ее отдать все внеплановые Джонсу; пусть поменяет бригады — у меня будет ДаКоста, а у него — Грант; и пусть снимет с трансплантации всех, кто есть, их тоже можно передать Хейдену; скажи, что у нас... хм... кадровые перестановки.
— Кто тогда будет на операции? — пытается уточнить Макс, но быстро замолкает под тяжелым взглядом Прайс.
— Колфилд, в полдень ты идешь обедать, — продолжает Хлоя, проигнорировав вопрос. — Затем идешь в сестринскую, находишь там кушетку и лежишь. В половину второго я жду тебя в тройке; нам придется стоять больше шести часов, готовься к этому морально; и Уотсон все это тоже скажи — не дай бог она что-то ляпнет — я ее вскрою прямо там. Все понятно?
— У меня нет хиркостюма... — запинается Колфилд.
— Купи себе его уже наконец. — Хлоя захлопывает ноутбук. — Забеги к Уильямсу в приемку, попроси выдать — у них всегда есть запасные. Все, иди. — Прайс машет рукой. — Прием окончен.
Когда Макс пулей вылетает из ее кабинета — никаких дежурных фраз, никакого намека на вчерашний ужин, — Хлоя откидывается на спинку кресла.
В мыслях сейчас вовсе не предстоящая операция.
* * *
Хлоя забирается с ногами на крышу подержанной «Тойоты», и тяжелые армейские ботинки оставляют пыльные следы на черной глянцевой поверхности.
В ее руке — забинтованной стерильными салфетками от запястья до плеча — бутылка «BUD», в зубах зажата сигарета — дешевый «CAMEL» без фильтра, Прайс громко подпевает FIREWALK и стучит ногами в такт льющимся из хриплых динамиков басам.
Она безумно пьяна; и от переизбытка алкоголя в крови ее синие-синие глаза кажутся совсем матовыми, лишенными блеска.
Бунтарка возводит руки к небу, высоко задирает голову и широко распахивает глаза.
— Хочешь дотянуться до солнца? — спрашивает знакомый голос.
— Да! — громко кричит она, подпрыгивая. — Давай, помоги мне, прямо сейчас!
Бутылка с грохотом падает, рекой льется пенящееся пиво, в воздух поднимается запах дрожжей; Макс тянет к танцующей Прайс руки и пытается сдернуть ту к себе; недовольная Хлоя поджимает губы, называет Колфилд занудой и делает шаг вниз.
Макс смеется и ловит ее в свои объятия.
От Колфилд пахнет сахарной пудрой и клубникой; от громкой Прайс — пивом и сигаретами. Из них двоих действительно дотягивается до солнца только Макс — привстает на носочки, пытаясь сохранить баланс, притягивает к себе Хлою; и ветер треплет их волосы — темно-каштановые и лазурные, — когда они целуют друг друга.
— Доктор Прайс? — Макс отстраняется. — Вас ищет мистер Уильямс. Доктор Прайс! Вы в порядке?
Хлоя поднимает голову; на ее щеке отпечатанный след от клавиш ноутбука, волосы растрепаны и торчат во все стороны, сонный взгляд пытается сфокусироваться на синем костюме стоящей перед столом студентки.
— Простите, я разбудила Вас... — Макс виновато поджимает губы и вздыхает. — Вы в порядке? Вы тяжело дышали.
— Ничего, — бурчит Хлоя. — Снится всякая херня... Пойдем, нас ждет обед.
Комментарий к IX. Lux in tenebris. @бета
НЕ СТАНУ ВЛАДЕЛИЦЕЙ КАКОГО-НИБУДЬ АРТ-ЦЕНТРА
ТОНКО
Мои прекрасные читатели! Спасибо каждому из вас за потрясающие отзывы и поддержку!
Вы у меня волшебные!