Хитиновый покров (СИ)
Обнимаю каждого из вас.
Инсайд.
====== X. Credendo vides. ======
когда свидетели отойдут, оставят совсем одних, —
скажи, что я не из тех паскуд. что я не одна из них.
что я — не мятая простыня, победа на пять минут.
что ты не струсишь, когда меня в беседе упомянут.
На операционном столе в окружении синих стерильных салфеток, в состоянии полного наркоза, заполненном премедикационными* препаратами, лежит мужчина; вокруг него висит напряженная тишина.
Стэф снимает показания приборов, фиксирует каждую величину, заносит на планшетку, стоя чуть позади перфузиолога.
Норт-старший моет руки в предоперационной — Майки помогает ему надеть перчатки и завязывает халат, подает оптику, затягивает потуже защитную маску.
Прескотт-младший, разодетый в лучший медицинский костюм страны, пафосно выкладывает стерильные инструменты на специальный стол.
Парамедик Истер — в непривычной для него синей форме с красным крестом на спине — проверяет тампоны и щипцы; еще двое из его бригады — мужчина и женщина — молча сдергивают медицинскую пленку с аппарата.
Сидящий рядом с ними Дэниэл насвистывает себе под нос арию Царицы ночи из «Волшебной флейты» — до его основной работы дело пока еще не дошло, но перед ним, сверкая лампочками, гордо возвышается АИК — любимая крошка Прайс.
Сама Хлоя не сводит взгляда с огромного сооружения, стоящего в углу операционной; там, посередине аппарата «искусственное сердце — легкие», в стеклянном контейнере с трубками, введенными внутрь, лежит готовое к трансплантации донорское сердце.
За красной чертой стерильности, маяча белоснежными пятнами, стоят Макс и Джульет — обе в хиркостюмах, с масками и планшетками, подобными той, которую держит Стэф. У Макс — напряженные губы, стянутые в тонкую полоску; Джульет, наоборот, расслабленно переминается с ноги на ногу, иногда что-то шепча на ухо Колфилд, но почти не получая дельного ответа на свои вопросы — Макс слишком сильно нервничает: ей кажется, что что-то обязательно пойдет не так. Например, Прескотт вспорет ей грудь очередным скальпелем.
Дрю входит в операционную, сообщает о своей готовности, с минуту любуется прекрасным сердцем в прозрачном ящике и объявляет о начале операции.
Где-то там, в километре от них, из роскошного «Porsche 959» в сопровождении охранников выходит Шон Прескотт; и Виктория Чейз сразу же подлетает к нему, держа в руках бутылку ледяной «Perrier» без газа.
В третьей комнате на секунду повисает тишина, прерываемая лишь писком приборов; а затем Норт произносит свое коронное: «Стернотом!», и операционная наполняется ворохами звуков.
— Разрез... Нейт, ставь ретрактор... Шире... Еще... А, черт, Майки, подшей...
— Готовим мою крошку, — командует Хлоя. — Я по ней так соскучилась!
— Хочешь, я устрою тебе абляцию прямо тут? — говорит Дэниэл. — Развлечешься.
— Фу, ДаКоста, мы же врачи, — весело отвечает Прайс. — Мы не убиваем. Только калечим!
Прескотта дергает.
— Знаете, — Хлоя быстро подключает крупные сосуды к аппарату искусственного кровообращения, — я тут искала в интернете пособие для молодых врачей. Нашла «Карманный справочник кардиохирурга». Ну так вот... — она закрепляет зажимы, — там транспла описана на девять строчек. Прикиньте? Девять!
— Нормально. — Стоящий рядом с ней с зажимами Истер смеется. — По одной строчке в час. Это ты еще не видела «Первую помощь для чайников», там всего семь страниц, и то иллюстрации.
— Нахрена я учился десять лет? — бурчит Норт. — Мог прочитать эту херь, и все, сразу к столу.
— Тогда я бы не хотела, чтобы ты меня оперировал. — Хлоя улыбается под маской. — Салфетку... Сушим...
— А так типа хочешь? — хохочет хирург. — Скальпель... Кстати, Прайс, на кой черт тебе сдалось это пособие?
— Отсекаю левый желудочек... Зараза... Сушим!.. — Хлоя бросает уже ненужный скальпель в кюветку. — Хотела дать интернам дополнительную дозу знаний.
— Судя по твоим интернам, у них уже есть доза, — шепчет Норт-старший, убедившись, что Прескотт его не слышит.
— Особенно если учесть, что интерн у тебя только один. — Истер ловко выбрасывает тампон в ведро. — Да и то не твой.
Хлоя не смеется — лазерный нож рассекает плоть со скоростью света; хирург тоже сосредотачивается, и какое-то время в операционной висит тишина.
Активный синусовый узел, задающий ритм сокращений сердца и являющийся водителем ритма, остается целым; и Прайс облегченно вздыхает — сейчас ей нужно удалить правый желудочек с минимальными потерями для предсердия.
— Готовьте пока сердце. — Голос кардиохирурга становится напряженным, когда она понимает, что подобралась к самому сложному.
В коридоре слышатся шумные голоса, резко хлопает дверь, и Норт-младший, держащий зажим, вздрагивает от неожиданности.
У Хлои не дергается ни один нерв.
Она встречается взглядом с Дрю, и тот едва заметно кивает ей, мол, да, пора начинать шоу, here we go.
— Прескотт, подмени меня, — командует он. — Будешь фиксировать, пока я удаляю... Сушим... Тампон... Салфетка... Сушим... Промойте!.. Достаю... Все.
В ведро летит совершенно сухой комок мяса, жира и нервов — изношенное, ненужное сердце; и Макс начинает слегка подташнивать; мысленно она радуется, что так и не пообедала сегодня — иначе бы имелся риск исторгнуть еду обратно.
— Стабилен. — Голос ДаКосты смешивается с приближающимся голосом Чейз: ее высокое гортанное сопрано давит на Прайс грузом ответственности.
Хлоя мельком смотрит на Прескотта-младшего — у того от напряжения сведены скулы, но руки не дрожат, да и губы выглядят расслабленно; значит, есть шанс, что он не все запорет.
Дверь в предоперационную распахивается.
«Да, правильно, к черту стерильность!» — думает Прайс.
Виктория держит Прескотта-старшего под руку; белоснежный халат небрежно наброшен на деловой костюм; бейджика на нем нет: такие, как он, в представлении не нуждаются. Шон останавливается, словно врастая в землю, и взглядом ловит сына — Нейтан снимает последние зажимы перед установкой нового сердца, но медлит.
— Прескотт, пихай уже, — шипит Хлоя. — С бабой так церемониться будешь!
Нейтан бросает зажим в уже заполненную до краев кюветку; Истер стрелой опорожняет ее, сбрасывая использованные инструменты в специальный контейнер, и ставит новую, чистую.
— Установили сердце, — громко сообщает Прайс. — Пришиваю предсердие. Прескотт, держи тут и тут, пока не скажу отпустить. Истер, готовьте временный кардиостимулятор*. Нейт, правая стенка — подтяни ее!.. Легочную ниже... Ниже... Не достает... Прескотт!!! Ниже!.. Ты ж моя умница, — умиленно добавляет она.
— Стабилен, — все так же говорит Дэниэл. — Стэф, ты фиксируешь?
— А куда ж без этого...
Подводятся сосуды и артерии, сушится пространство, двигаются трубки аппарата искусственного кровообращения; Шон Прескотт не сводит со своего сына взгляда — Хлоя чувствует это даже своим затылком.
Краем уха она улавливает громкое щебетание Виктории: «У Вашего сына, безусловно, талант к подобному!»
— Стабилен.
— Готовим место для стимула. — Хлоя напряжена до предела. — Прескотт, двигайся.
— Нейт, пожалуйста, не лажай. — Норт придерживает своих «москитиков».
— Не давите на меня, — огрызается Прескотт.
Хирурги синхронно затихают; Прайс чувствует, как ее щеки под маской пылают от унижения — будь ее воля, она бы вышвырнула Прескотта отсюда прямо в объятия папочки.
Норт это чувствует — годы работы в паре с Хлоей дают о себе знать — и придерживает ее пинцет своим; их глаза встречаются. «Успокойся, — говорит ей его взгляд, — все будет нормально».
Они втроем зашивают предсердия, накладывают последние внутренние швы — абсолютно синхронно; и Прайс чуть-чуть расслабляет плечи.
Устанавливается кардиостимулятор, подключается левое, после — правое предсердие, аорта и, наконец, легочная артерия.
— Стабилен... Стабилен... Стабилен... — как заведенный твердит ДаКоста.