Головолапная (СИ)

— Девушки, если я сюда выйду, я куда попаду? — раздался женский голос из-за стойки.
Будь менее опытный администратор, его бы смутил такой вопрос. Но Гата ответила спокойно и без заминки:
— Направо — выход на парковку. Налево — на улицу, к метро.
— Спасибо, значит, мне не сюда, а туда, — обрадовалась женщина и куда-то ушла.
Лида продолжала пилить ногти, словно бы не заметила и не услышала ничего. Нужно было немного подождать, чтобы она собрала свои мысли. Если суть проблемы Лида умела схватывать буквально налету, то выдавала дельные советы она после того, как впадала в некоторую прострацию. 
В ожидании Гата ответила на пару официальных писем от арендаторов, собрала бумаги для бухгалтерии.
— Надо брать с другой стороны! — объявила Лида, наконец, отложив пилку. — Все взаимосвязано.
— Ты про мой рассказ?
— Я вообще про все. Есть теория… вернее, технология исполнения желаний. Она касается и твоего рассказа, и моего… этого… — она кивнула в сторону каталогов. — Подход одинаковый. А теории, как известно, проверяются практикой. 
— Вернее, технологии?
Лида не заметила вопроса:
— На чем мы можем проверить свои желания?
— На рассказе, — поспешно сказала Гата, стремясь опередить в себе другой порыв.
— И на обложке! — Лида схватилась за мышку. — Та-ак… сейчас поищем… как там оно работает. 
На галерее пронзительно звякнуло разбитое стекло, истошно заплакал ребенок, потом донеслось злое «Ну что ты! Руки из жопы!». 
Гата, не выглядывая, набрала на служебном телефоне номер хоз.службы и попросила выслать уборщицу на второй этаж. Невдалеке промелькнула фигура спешащего к месту происшествия охранника Михаила. Гата не стала сама подниматься, зная, что угодливость этого охранника сейчас пригодится там, где очередная мамаша не уследила за очередным ребенком.
— Нашла! — обрадованно заявила Лида. — Давай по пунктам разбираться. Первое, тут написано: «Сформулируйте желание, отпустите его и забудьте о нем».
— В смысле?
— «Ваше желание», — продолжала Лида, — «это запрограммированная энергия, это сгусток, отправленный высшим силам, чтобы они приняли его к исполнению», — она усмехнулась: — Ой, бюрократия и волокита у этих высших сил, принимающих к исполнению разные сгустки, наверно, как у нас.
Гате улыбнулась:
— Чтобы отпустить рассказ, мне надо сначала его написать.
— Нет, ты не оттуда. Ты должна захотеть найти школьника, который утвердит то, что ты уже написала, или направит твой рассказ в правдоподобную сторону. Школьника! Скажи «Хочу школьника!» — настаивала Лида, которая в своей активности «лучше знала», как и любой, кто берется за новое дело.
— Я не могу это произнести, — хмыкнула Гата, подавляя смех.
— Испорченная ты, а еще писатель.
— Хорошо, хорошо… Хочу… найти школьника, — произнесла Гата и для задора дунула через сложенные трубочкой губы. — Отпускаю.
— Хочу попасть на обложку, — сказала Лида, подумала немного и тоже дунула, после чего вернулась к статье: — «Нужно развивать свою энергетику, следить за концентрацией своих…»
Зазвонил городской телефон.
— Да, — ответила Гата. — Да, я поняла. Наберите, пожалуйста, тот же номер, только последние две цифры «ноль пять». Это и будет отдел кадров… Да, до семи.
Повесив трубку, поняла, что Лида даже не сделала паузу в чтении.
— «…не создавать темную энергию, не формировать черный сгусток, не создавать программу-порчу». Не, это не про нас. Какой тут черный сгусток, если у тебя рассказ для детей, а у меня красивая картинка на красивой обложку? 
Гата нахмурилась: «Ну, у меня там… пусть он утонет».
Вдруг на голове словно волосы зашевелились, хотя сквозняка не было. Проведя рукой по макушке, Гата представила, что она таким образом стряхивает с себя темную энергию. Но беспокойство запряталось холодным клубочком. Все-таки не зря ее тревожила эта сцена с хулиганом в столовой. Не с ней Гата не справлялась, а с собой — со своими проблемами, показавшимися с новой стороны именно благодаря детскому рассказу. С этим сложно было смириться.
— Дальше, — сказала Лида. — «Желание должно быть одно. Не рассеивайте свою энергию, соберите все в точку, иначе у вас не хватит энергии на воплощение». Ну, я не отвлекаюсь, хочу себя на нашей обложке. А ты?
— И я не отвлекаюсь, Да мы все и сформулировали уже, четко, — сказала Гата, но как не получалось у героя притчи не думать о белой обезьяне, так и к Гате уже влез в мысли и навязчиво там ворочался тот, о ком неправильно было думать вообще. — У меня в мыслях только мой рассказ. Только он. Только он.
Лида обернулась и с сомнением посмотрела на Гату, словно бы уловив ее мысли:
— Татуся, сосредоточься. Все серьезно.
— Я серьезна.
— Нет, не того ты хочешь, Татуся, — вздохнула Лида осуждающе. 
Гата напряглась, готовая вспыхнуть:
— Ты, выходит, знаешь, чего я хочу!
— Конечно. Думаешь, что не показываешь, а видно. Хочешь ты, чтобы его кара настигла, потому что он изменник и предатель. Но при этом ждешь, что он раскается и вернется, потому что у вас же любовь была, да и три года из жизни не выбросишь… 
В глазах стало горячо. Еще чуть-чуть — и придется отворачиваться.
— Ты вон все на телефон косишься и грустишь, — продолжала Лида тоном, в котором Гате слушались нотки ее матери, — а надо тебе смотреть вокруг, в новое. Вперед. И думать о себе — есть ли место вообще в твоей жизни тому, что связано с ним? Что он оставил, кроме тоски и унижения? И нужны они тебе? Я уважаю тебя за твое здравомыслие и за умение делать выводы. Ты вот их сделала, поставила себе новую цель, рассказ — так и иди к ней, не оборачивайся.
— И пойду. И иду! — Гата резко отвернулась. — А выводы тут простые: если у меня не будет рассказа, то я не попаду в сборник! 
— Вот мы и подошли к следующему пункту, — невозмутимо продолжила Лида, — «К желанию надо приложить энергию».
— Что-то уже третий раз об одном и том же, — проворчала Гата, чувствуя, как стихает ее раздражение и больше не хочется ударить по столу или заплакать от обиды.
— Это сейчас нормально для статей. «Зарядите свое желание энергией веры, поддержки космоса, ожиданием волшебства, и отпустите, не надо поддерживать программу»… Что-то я запуталась, то зарядить, то не заряжать. И непонятно, что поддерживать? Веру в поддержку из космоса… Ох, эти копирайтеры! Все бы им только перепутать!
— Там говорится, что должен сформировать, отпустить и забыть про свое желание, снабдив его энергией веры. 
Лида буркнула что-то недовольное со словами «забудешь» и «как же»:
— Дальше… «Визуализируйте и представьте себе то, чего вы хотите»… Так, я не поняла. Мы же уже описывали то, чего хотим. Это разные вещи?
— Мы не описывали. Мы формулировали.
— Ну да-а… Хорошо, у меня будет обложка… только не венок…. У меня будет ожерелье! Из цветов! Да! Я буду на светло-салатовом фоне, улыбаться, а на шее — ожерелье!
— Из чего!
— Из кувшинок!
Против воли Гату начал распирать смех:
— Из мокрых кувшинок?
— Неважно. Ты давай, своего школьника визуализируй. Какой он?
Эта казавшаяся глупостью игра хотя бы поднимала настроение. 
— Ему десять лет, он крепкий, но не толстый, — представила Гата, — с небольшими глазами, русый, короткая стрижка… и в белых кроссовках.
— Замечательно! Дальше. «Наберитесь терпения. Космосу надо выносить ваше желание». Боже! Девять месяцев, что ли, он вынашивать будет?!
— У космоса свои сроки.
— Знаю я эти сроки. «Один выдох Брахмы длится…»
Гата не выдержала и прыснула коротким смешком. 
— Так! Серьезней! — потребовала Лида и продолжила строгим голосом: — «Чтобы никто не отнял энергию у желания, никому не говорите о своем желании!».
Девушки молча переглянулись. Потом медленно развернулись каждая к своему монитору. 
Лида первой начала хихикать, у Гаты тоже веселье теснилось в груди. Вскоре за стойкой грохнул хохот и возгласы «Не, ну это полный провал!» и «Вечно ты со своими теориями… Технологиями».