Тысяча ступеней

нельзя. Перелезть так же, - впереди над тропой гора нависала карнизом. Завал находился перед ним, перекрывая путь. Его общая протяженность не превышала пяти метров, и в небольшое отверстие Станис рассмотрел, что далее чисто и путь выходить вплотную к перевалу. Ничего не оставалось, как только разгрести завал, чем путешественники занялись немедля. Они решили убрать часть камней, как раз столько, чтобы можно было пролезть человеку с поклажей.
Работа быстро продвигалась до тех пор, пока не остался один, довольно большой камень. Хоть на него навалилось сразу несколько человек, он не пожелал сдвинуться даже на миллиметр.
Пришлось медленно, без нетерпения, выбирать мелкие камни, небольшими лопатками откидывать землю и снег из-под мешающего им камня с той стороны, в которую его хотели сдвинуть, чтобы свалить в пропасть. Наконец камень покосился. С его пути убрали несколько средних по размеру камней, а затем мужчины навалились на валун и скинули его с тропинки.
Валун секунду стоял, а потом с грохотом покатился и, сорвавшись с тропы, улетел вниз, через, какое-то время, с глухим звуком рухнув на камни. Звук падения отозвался громким эхом по горам и вызвал сотрясение в воздухе. Откуда-то сверху послышался небольшой гул, быстро перешедший в сильный грохот.
- Обвал! – воскликнул Станис. Он осмотрелся кругом. – Этот карниз почти целиком перекрывает тропинку, выступая над пропастью. Скорее туда!
Путешественники стали быстро переправляться через расчищенное место и, торопясь укрыться, подхватывали на руки женщин. Они едва успели укрыться под карнизом, как с глухим грохотом вниз ринулся снег и лёд.
Когда стихия прошла буквально над их головами, путешественники с облегчением вздохнули и поспешили выбраться с тропинки на перевал. Здесь наклон горы был не столь велик, как над тропинкой и поэтому бояться обвала было уже нечего. К тому же горные пики остались в стороне, а в этом месте путешественники почти достигли вершины.
За пару сотен метром тропа вверх прерывалась почти отвесной стеной и нырнула прямо внутрь горы. Судя по рассказу Окантиона YI, естественная пещера прорезала насквозь гору и служила продолжением тропы. Было ещё светло, когда путешественники достигли входа в пещеру. Они достали из поклажи долго хранимые факелы и, вступив в пещеру, зажгли их.
Осветился прямой проход. По сторонам гранитные скалы, словно колонны, подпирали свод, невидимый снизу. Природа соорудила естественную галерею, не уступающую творению рук человеческих. Здесь не надо было искать проход через пещеру, а он сам предлагал пуститься по нему.
В пещере не было ни ветра, ни мороза, поэтому им здесь показалось теплее. Тут можно было по-настоящему передохнуть. Факелы были достаточно просмолены, чтобы решиться на длительную передышку, при этом, не рискуя остаться без огня.
Путники расположились, и стали готовиться отоспаться вдоволь, как вдруг стену словно раскрыли. Из пылающей полосы, которая постоянно вибрировала, показалась рука, и в пещеру вошёл человек.
Путешественники затаили дыхание и не смели оторвать глаза от происходящего. Что это? Что несёт с собой это событие, какое приключение?
Некто, появившийся в пещере, наконец-то вышел к ним.
- Всё-таки я вас нашёл!
- Волшебник Чарлей! – раздался изумлённый голос Парауэла.
- Да – это я! А вы думали кто?
Глава двадцатая
Глаза Парауэла сузились. Он нервно дёрнул плечом и переспросил:
- Так ты не вытащишь нас отсюда?
- Нет, - подтвердил Чарлей.
- По крайне мере теперь и ты в плену планеты.
- Да, я теперь почти в такой же ситуации, что и вы. С той конечно оговоркой, что я и здесь остаюсь волшебником.
- И это хорошо, - сказал Станис, оглашая тишину пещеры громкостью своего голоса. – Будет легче преодолевать препятствия.
Когда эхо замерло, Станис почувствовал укоризненные воры.
- Не надо шуметь там, где шум от голоса слишком громкий, а часто и опасный, - предостерёг Чарлей.
- Не понимаю, - не сдался Станис, - какая опасность нас может здесь подстерегать?
- Не в ком-то дело, а в чём-то. Вполне может рухнуть потолок пещеры.
Это были заключительные слова. Долгий день и давно наступившая ночь уже сморила некоторых путешественников. Стали укладываться и остальные, выделив Чарлею плащ, чтобы он мог закутаться от прохлады.
Ночь прошла спокойно. Лишь кое-где капала влага с висящих сосулек. За пределами галерей было много белеющих сталагмитов и сталактитов. Капание не только не мешало, но, насколько это возможно, убаюкивало.
Неизвестно сколько времени они проспали, но остановившиеся в пещере не имели представления о времени вообще. Первым очнулся Степан с чувством нехватки чего-то. Про себя он рассудил, что достаточно долго отдыхал и подумал о других. Он решил разбудить их. Никто не протестовал против его действий. Более того, казалось, что все просыпаются с облегчением.
А Теодора Метьюз даже пожаловалась:
- Я совсем не выспалась. Сон не добавил мне бодрости. Я нисколько не отдохнула.
На её слова откликнулись остальные женщины и часть мужчин. Остальные решили промолчать, то ли не желая сгущать краски, то ли боясь признать ещё более тяжёлое чувство. Без особой суеты они собрали вещи. По виду и вялости, проявляемой при этом, было понятно, что люди действительно не отдохнули.
Через час с четвертью, в отрезке пути они не произнесли ни одного слова, они дошли до упомянутого Окантионом YI моста.
Это действительно был мост. Глубокая и широкая расселина разделяла пещеру надвое. В глубине как казалось, некто вздыхает, или на самом деле бежал подземный поток воды.
Путешественники остановились перед этой природной аркой. Мост был довольно длинным, выгнутым вверх, шириной шага в три, не более. Почему-то все не решались пересечь мост. Путники переглядывались друг с другом, но никто ничего не сказал.
Тут Станис решительно подошёл к любимой Кати и, взяв её за руку, решительно потянул за собой. Та инстинктивно подалась назад, но ноги, уступая воле Станиса, несли её за ним. Любовь и какая-то абсолютная уверенность в силе Станиса предала Кати решимости. Она уверенно пошла рядом с ним, но едва ступила на мост, крепче вцепилась в руку Станиса и испуганно закрыла глаза. Она боялась открыть их и взглянуть в бездну. А Станис, которому она так беззаветно вручила себя, уверенно шагнул на мост и так же уверенно прошагал его, не взглянув ни разу не только вниз, но и по сторонам. Он пошёл смело вперёд и своей целеустремленностью добился нужной цели.