Джангар

* * *
 
 
Долго скакал по мангасской земле Богдо,
 
Каждого встречного богатырь окликал,
 
Где пребывает Хонгор — не ведал никто.
 
Долго нойон скакал. Наконец отыскал
 
Хижину. В ней старуха седая жила,
 
Чарами колдовства обладая, слыла
 
Доброй волшебницей в странах восьми племен.
 
 
 
Спешившись, в хижину эту вошел нойон.
 
«Матушка! — молвил, — скажите:
 
               где Хонгор мой?
 
Место вы мне укажите, где Хонгор мой.
 
Перед мангасами не трепещите сейчас,
 
Не сомневайтесь в моей защите сейчас,
 
Вам я за Хонгра полмира готов отдать!»
 
И чародейка на дереве стала гадать. [13]
 
 
 
Вот что сказал ей волшебный брусок сперва:
 
Хонгор лежит в желудке жадного льва,
 
Спящего на волнах степного песка.
 
Вот что сказала вторая нарезка бруска:
 
Хонгор в желудке щуки огромной лежит,
 
Щука на дне океана укромно лежит.
 
Третья нарезка такой ответ принесла:
 
Хонгор лежит в желудке седого орла,
 
В черной скале орлиное свито гнездо.
 
«Хонгор в одном из этих желудков, Богдо!» —
 
Так чародейка сказала богатырю.
 
 
 
«В счастье пребудьте, матушка, благодарю», —
 
Молвил нойон и помчался разыскивать льва.
 
За шесть недель он проехал шестьсот бэря!
 
Лев и орел поклонились ему, говоря:
 
«Джангар, сияющий святостью божества,
 
Ни в одиночку, великий Богдо, ни вдвоем
 
Не пожирали мы Хонгра, клятву даем!»
 
И властелин отпустил их и поскакал
 
Берегом черного моря, подножьями скал.
 
 
 
Вот миновала неделя, другая за ней,—
 
Видит он: на расстоянии бердыша,
 
В шесть шириною, длиною в сто саженей —
 
Черная щука лежит, тяжело дыша,
 
Черная щука лежит на прибрежном песке.
 
Спешившись, в землю воткнув сандаловый дрот,
 
Бросился Джангар с мечом обнаженным в руке.
 
Только приблизился на два шага вперед,—
 
Щуку, видать с перепугу, стошнило.
 
И вот Выпал на землю из бычьей кожи мешок.
 
Щука взмахнула хвостом и в пучине вод
 
Скрылась. И Джангар, мешок развязав, извлек
 
Алого Хонгра, стальные цепи разбил.
 
 
 
Связанный путами из человеческих жил,
 
Хонгор уже почти не дышал, но жил.
 
Радостным ржаньем рыжий скакун возвестил
 
Тварям вселенной о том, что Хонгор спасен.
 
Хонгру в уста и в ноздри вдунул нойон
 
Белый аршан, сознанье вдохнул в него,
 
Дал ему часть снаряжения своего
 
И посадил на коня своего потом,
 
И поскакал Аранзал знакомым путем.
 
 
 
Долго неслись в прозрачно-красной пыли
 
И, наконец, у Кинясовой башни сошли.
 
Хонгра Багряного конь, не касаясь земли,
 
С радостным ржаньем к ним прибежал издали.
 
Всех скакунов на свете милее — свои!
 
Соединили мягкие шеи свои
 
Лыско и Рыжко, умильно глядели они,
 
Будто друг друга обнять хотели они…
 
 
 
Сказывают: узнав, что ликуют враги,
 
Ибо у Джангра сломан сандаловый дрот, —
 
Вскинул на плечи бурдюк с аракой
 
               Шикширги,
 
Посох дубовый схватил и пустился вперед.
 
У великана такие были шаги:
 
Малые горы шагом единым он брал
 
И перешагивал через большой перевал,
 
Дважды шагнув… Громоподобный крик
 
Мир сотрясает: увидел Хонгра старик!
 
 
 
«Хонгор ли это, солнце мое на седле,
 
Хонгор ли это, единственный на земле,
 
В бурях еще не окрепший детеныш орла?»
 
Кинулся к сыну, бросив бурдюк с аракой.
 
Джангар великий, боясь, как бы старец такой
 
Хонгру бока не помял, — подушку с седла
 
Быстро схватил и меж ними ее положил,
 
И, отуманенный счастьем, в избытке сил,
 
Сына в объятья свои Шикширги заключил,
 
Вместе на землю свалились отец и сын,—
 
Еле разнял их потом нойон-властелин.
 
 
 
Голод и жажду хмельной аракой утолив,
 
Горькие думы развеяв и прочь удалив,
 
Сели герои в ратных доспехах своих
 
На быстроногих, гривастых коней верховых.
 
Хонгор Багряный вырвал с корнем сандал,
 
Сучья содрал на ходу, скакуна погнал.
 
Загнанных в кучу мангасов он увидал:
 
Тяжелорукий Савар и Строгий Санал
 
С остервенением нападали на них,
 
Знатных рубили, щадили черных одних.
 
 
 
Тут замечает Джангар, великий нойон,
 
Злобного хана Киняса в прозрачной пыли.
 
Напоминающее ночной небосклон,
 
Черное с искоркой знамя мелькало вдали.
 
Челюсти сжав, нойон поскакал вперед
 
В хана Киняса направил сандаловый дрот.
 
Злобный Хара Киняс перепуган вконец:
 
Близится Джангар с конем удалым своим…
 
 
 
А в это время с огромным сандалом своим,
 
Волком на беззащитное стадо овец,
 
Хонгор на войско мангасов напал, разъярен,
 
И разбросал это полчище на семь сторон.
 
Вот, наконец, посчастливилось и ему!
 
Видит: к поросшему таволгою холму,
 
Жалкую душу спасая, несется Цаган.
 
Неукротимый за ним поскакал великан,—
 
Только Цагана видел он перед собой!
 
 
 
В таволжниках закипел богатырский бой.
 
Загрохотали громы, ветра поднялись,
 
Богатыри воедино в схватке слились,
 
А не свалили друг друга с коней своих.
 
Освободиться решив от одежд боевых,
 
Наземь сошли, ибо видели: каждый в седле
 
Крепко сидит… «Если только на этой земле
 
Вечного нет ничего, если, наоборот,
 
Истина — то, что всему на земле свой черед,
 
Если, Цаган, не пристрастны бурханы к тебе, —
 
Я победителем буду в этой борьбе!» —
 
Хонгор воскликнул. Почуял вождь храбрецов:
 
К мышцам прибавилась мощь пятерых бойцов!