Проститутки на обочине

Вместе мы погрузились в горячую воду; спину щекотали воздушные пузыри.
«Джеймс, я якшаюсь с твоим врагом и мне плевать. Я буду стараться протолкнуть твою рукопись, но сам читать её не стану».
Слабоволие?
Я принадлежу другому времени; у меня своя любовь, своя ненависть.
Она вылезла из джакузи на деревянный настил. Дощечки вибрировали под её ногами. Уходя, она наступила на журнал 
Photo 
Metro.
Я снова взял журнал в руки.
Он промок насквозь.
Впрочем, в его заметках всегда было много воды.
* «Марш смерти на полуострове Батаан» — трагическое событие, произошедшее во время Второй мировой войны на Тихоокеанском театре военных действий. 9 апреля 1942 года, после поражения при битве за Батаан, генерал-майор Эдвард Кинг сдал свою группировку, насчитывающую 78 тыс. солдат, противостоящей японской армии. Пленных солдат прогнали пешим маршем протяженностью 97 километров до концентрационного лагеря в Кабанатуане. Около 10 тыс. пленных погибло от голода, жажды, ран или были убиты конвоирами без всяких причин. Батаанский марш смерти признан военным преступлением. (Прим. переводчика)
  
Длинные чёрные перчатки
 
Её тень скользила по стене. Я шёл вперёд, она шла рядом. Длинноногая черноволосая красотка в чёрных перчатках до локтя. Вздымалась упругая грудь, вышагивали точёные ножки. Тень на стене следовала за ней по пятам.
Она протянула вперёд правую руку. Выставила вперёд правую ногу. Левая рука и левая нога остались неподвижны. Тень на стене замерла. Я смотрел на чёрные перчатки, на волосы цвета воронова крыла. Они были чернее ночных теней.
Я повернулся к стене. Правая перчатка двинулась вправо, левая — влево. Затем они медленно соприкоснулись над её головой. Тень от левой ноги вытянулась горизонтально. Затем женская тень совершила изящный полуоборот. Руки прижались к бокам, описали призрачный круг. Она прижала носок левой ноги к правой, сделала полуоборот. Тень на стене превратилась в сплошной чёрный силуэт.
Чёрные перчатки скрестились. Пришли в движение вокруг её лица. Одна ладонь указала вверх, другая — вниз. Затем наоборот.
Чёрные волосы падали ей на плечи, похожие на мазки кисти импрессиониста. И вдруг, словно взмах вороновых крыльев, взметнулись в воздух. Чёрные пряди струились потоком. Я смотрел, не отрываясь. Волосы снова упали ей на плечи.
Ночь. Тьма.
Чёрные бархатные перчатки гладили мою спину, чёрные волосы ласкали моё лицо. Призрачные гибкие руки обняли меня. Увлекли в беспросветную ночь.
  
Зелёные чулки
 
Я встретил её на перекрёстке Гоф-стрит и Оук-стрит; она шла в сторону оперного театра. В тёмных волосах просвечивали рыжие пряди, её натуральный цвет. Её прическа всегда выглядела подобным образом. В прошлый раз я видел её в супермаркете «Пэйлесс», что на бульваре Алемань. Нос у неё был залеплен большим куском пластыря; на пластыре были видны капельки засохшей крови. Явное свидетельство мужского гнева. Сейчас я был рад видеть, что с ней всё в порядке. Помню, раньше она была одной из девушек по вызову в заведении мадам Вонг.
Моя жена уехала в Мексику на пару месяцев. Я не из тех людей, что способны на сексуальное воздержание в то время, пока мы отдыхаем друг от друга. Пускай даже католическая церковь утверждает, что я должен блюсти супружескую верность, и нравственное большинство с этим полностью согласно. А с точки зрения феминисток, нарушая моральные устои, я становлюсь сексистом и грязной свиньей. Клеймо ставить негде.
Для человека, оказавшегося под этими трёхсторонними санкциями, сервис мадам Вонг — просто божье благословение. Святотатство? В конце концов, я не собирался заводить себе любовницу, рискуя доконать собственный брак. И я не хотел рисковать подцепить гадкую венерическую болезнь. А девочки мадам Вонг регулярно проходят медосмотр.
Я пришёл в свой пустой дом. Приготовил себе фантастический ужин: сосиски, немецкая горчица, французский хлеб, пиво. Покончив с едой, посуду мыть не стал, уселся на диван в гостиной и принялся бездумно листать роман об эротических похождениях разведённой писательницы, происходивших в Париже пятидесятых годов. Дразнящее чтиво для сексуально озабоченного рассудка. Я чувствовал специфический жар, разливающийся по телу. Мои кулаки сжимались и разжимались. Воображение рисовало эротический балет, исполняемый парочкой гладких мускулистых ножек.
Мои пальцы как будто сами собой набрали номер заведения мадам Вонг.
— Хочу танцовщицу, — сказал я в телефон.
Ждать просто не было сил. Эротический балет кружил голову. Прекрасные женские бёдра ласкали себя, страстно тоскуя по мужчине.
В дверь тихонько постучали. Эти люди привыкли к неожиданным вызовам. И они не могут быть слишком щепетильными. 
— Да-да, я знаю, ты от Блоссом Вонг, — сказал я, открывая дверь.
Она была обута в коричневые ботинки, её длинные точёные ноги обтягивали зелёные чулки. Платье цвета морской волны с глубоким декольте; сумочка на плече, тоже зелёная. В чёрных волосах — рыжие прядки; её натуральный цвет.
— Я — Шерон, — сказала она.
Сумочка соскользнула у неё с плеча. Шерон огляделась вокруг, оценивая обстановку дома, которой моя жена посвятила немало времени, и одобрительно кивнула. Затем она подтянула сумочку за ремень, а я достал из бумажника кредитку. Бело-голубой пластик давно был наготове. Шерон написала сумму, я расписался. Настала пора снимать одежду. У Шерон было телосложение настоящей танцовщицы и грация, пленяющая публику.
В этот раз её публикой был я; в моей голове звучал «Марш Радецкого».
Стоя на одной ноге, Шерон подтянула другую ногу, чтобы расстегнуть уже наполовину разъехавшуюся молнию. Потом, словно марширующая мажоретка, она подняла другую ногу, расстегнула молнию. Сняла ботинки, опустевшие, они понуро поникли, сморщились. Теперь платье, цвета морской волны. Шерон потянулась за спину и одним движением расстегнула его сверху донизу, открыв моему взгляду свою гладкую спину. Платье соскользнуло к её ногам, упало на пол возле ботинок. Нижнего белья на Шерон не было, только чулки. Видимо, удобства ради. Специфика профессии: следует быть готовой к разному. Шерон продолжила танец мажоретки; вскинула одну ногу, чтобы скатать чулок, затем — другую. Движения идеально ложились на музыку, что звучала в моём воображении. Пришлось напомнить самому себе, что неплохо бы включить обогрев электроодеяла.
— Так значит, тебе нравятся танцовщицы, — сказала Шерон.
— Типа того.
Я решил поддержать разговор, потому что отношусь к тому типу людей, которым нужен настоящий эмоциональный контакт. Секс с женщинами вроде Шерон происходит слишком быстро.