Кофе с дождем (СИ)
— Но мне и тут хорошо. Красивое место. И дом почти пустой.
Ожили и завибрировали смарт-часы. Паша уже успел забыть о них. Первый раз за много дней мысли его отвлеклись и успокоились. Но сейчас он, как живой мертвец, услышав зов некроманта, встал и сходил за уколом.
— Что это за наркотик? — жалостливо спросил Денис.
— Это не наркотик…
— А зачем ты мне это вкалываешь?
— Теперь уже и сам не знаю… — честно признался Паша.
— А сколько стоит?
— Лучше не спрашивай…
Помолчав, Денис спросил:
— И сколько это все будет продолжаться?
— Вот этот и еще один.
— И что будет потом?
— Очень надеюсь, что все будет хорошо.
Денис оглядел маленькое жало с капелькой внутри:
— Если вот этот и еще один… Если всего два осталось… то тогда ладно, — и сам протянул руку. Паша подошел и приставил иглу к запястью. — Но ты мне квартиру обещал!
Паша кивнул, и вогнал ему в вену предпоследний укол.
====== Глава 12 ======
Комната была темной. Солнце вставало на другой стороне, и сосновый лес в балконном проеме сиял золотым светом.
Денис сидел на пороге, смотрел на сосны, горящие солнцем, слушал сладкое, радостное утреннее пение птиц и ел черешню.
Паша застыл, глядя на его голую спину и густые волосы.
Увидев Пашу, засветился Денис .
Паша разломил и понюхал спелую темную черешню.
— Вином пахнет… — сказал Паша задумчиво и принес пару бутылок красного вина. Налил в бокал, слегка встряхнул, посмотрел вино на свет, отпил глоточек и надолго задержал его на языке, смакуя.
Денис выпил бокал сразу, сладко вздохнул, облизал винные губы и сказал:
— Вкусно!
— Я люблю вино… — наслаждаясь видом сияющих сосен, сказал Паша. — Виски и текилу не понимаю… Не мое. Водка — слишком жестко, грубо. А вино… Вино — оно живое. В нем южное солнце… Душа. Море, — он сделал пару глотков и опять поднес бокал к глазам. — У меня одноклассник на Массандровском заводе работает. Присылает мне подарочки. Вот этому портвейну пятнадцать лет. Мой любимый.
— Вкусный! — опять кивнул Денис. — А я был в Крыму. Маленький совсем еще. Помню, страшная гроза ночью была и гром. И еще помню, шторм был и море перемешалось, стало мутным и холодным, и я еще подумал, что за юг такой, почему в разгаре лета море холодное?! Как-то так это поразило меня, до сих пор помню.
Денис сидел на полу ссутулившись, в одних шортах, и вдруг провел ладонью по правой ноге, и это простое движении так возбудило Пашу, что у него встал в один миг.
— Ой! Смотри! Пожар! Горит! — ахнул Денис и они поднялись и подошли к перилам.
На другой стороне улицы, из окна четвертого этажа дома с мраморными колоннами валил дым. Густой и черный — он ярко контрастировал с белоснежной стеной особняка.
Но вот чад исчез, и бойкие языки пламени стали высовываться из лопнувшего окна и жарко лизать голубую кровлю.
— Горит! — со страхом и восхищение ахнул Денис. — В натуре, пожар!
Паша молча тянул рубиновое вино из бокала.
— Бог-то все видит! — вдруг зло и весело вскрикнул Паша и отсалютовал пожару бокалом. — Мудак вонючий!
— Кто?! — искренне не понял Денис.
— Это могильщика дом, пусть горит!
— То есть в смысле — «пусть горит»?! То есть как? Кого дом? — ошалел Денис.
— Этот ублюдок держит самую большую похоронную фирму в городе, — охотно пояснил Паша, наполняя бокал. — Он меня кинул тогда почти на миллион, а Бог-то все видит! — и он сделал большой глоток. В глазах Дениса было такое недоумение, что Паша решил пояснить. — Я машину покупал, и он мне продал, а она кривая оказалась!
— Кривая?
— Перебитые номера и документы фальшивые. Они ее на пять лет омолодили, суки! И он знал!
— Омолодили? — все больше и больше тупил Денис, поглядывая на пожар и уже замечая огонь в соседнем окне.
— Она третьего года была выпуска, по факту, а они переделали все так, что она стала как будто восьмого, омолодили на пять лет, а там разница в семьсот тысяч получается! Вот почти на миллион меня и опрокинули! Пидорас! Вот теперь пусть горит, сука!
— А если… Если и на другие дома перекинется? Если и до нас дойдет? — испугался Денис.
— Разве что… — пожал плечами Паша.
Денис набрал на мобильном ноль один, но беспристрастный голос ответил, что такого номера не существует.
— Это же с мобильного… Может, ноль ноль один попробуй, — посоветовал Паша.
Во дворе горящего дома показалась обезумевшая женщина с ведром и пузатый мужчина с сажей на лысине и в одних штанах.
На кусты роз с диким грохотом вывалилась оконная рама.
— И такого тоже номера нет… — растерялся Денис.
— Я не знаю, у пожарников всю жизнь было ноль один. Звони спасателям.
— А какой у них?
— А хер его знает! У меня, слава Богу, никогда ничего не горело. Погугли.
Нервно расхаживая по балкону, Денис дрожащими руками, поднес ко рту телефон:
— Гугл! Как звонить пожарным… при пожаре… с мобильника… — заикаясь, начал он.
— А! Вон! Едут-едут! — вскрикнул Паша, кивнув в начало улицы.
По улице пробежали пожарники в грузных доспехах. Подкатила одна большая красная пожарная машина, потом вторая. Люди засуетились, стали раскручивать шланги.
Зрителей вокруг дома прибавилось.
Огонь уже трещал, гудел и пылал вовсю.
«Странное дело, — подумал Паша, попивая вино и смотря на пожар. — Такое ощущение, что это и есть вся наша жизнь. Мы сидим, разговариваем, пьем вино. День солнечный, весенний. И все горит… Огонь полыхает, а уйти некуда. Да и когда было по-другому?»
К пожарным машинам подъехала скорая и полиция.
Денис при виде спасателей сразу успокоился и повеселел. Вытер потный лоб и выпил вина.
Нос его покраснел на солнце. Щеки зарумянились.
Паша поймал себя на мысли, что еще никогда не видел его таким красивым. Этот контраст белой шеи, красных щек, алых губ и темных волос был таким беспощадным, что мучил Пашу, бил в самое сокровенное.
Ему захотелось что-то сделать, как-то отреагировать, но он сидел молча, боясь испортить этот момент. Счастье было в зените, и он желал насладиться каждым мгновением.
И все это навсегда застыло в янтаре: деревянный пол балкона, жаркие, хмельные, алые губы Дениса, яркое солнце над сосновым лесом и раскаленный пожар.
— Нда-а-а… — протянул Денис. — У кого-то утро явно не задалось.
За выпивкой они не заметили, как пожар исчез.
Так никого и не приняв на борт, первой уехала скорая. Потом исчезла одна пожарная машина, а за ней и вторая.
Полицейские с папками в руках грустно ходили по загаженному газону, выслушивая погорельцев.
— Гарью воняет… — поморщился Паша. — Пойдем в лес погуляем.
— Пошли! — по-детски радостно согласился Денис.
И они не заметили, как ушли далеко в лес.
Все тропинки закончились. Отчетливо слышался перестук дятлов. Рядом на трухлявом стволе сидела неизвестная птица с белой грудкой. Повсюду росли тоненькие голубые цветочки.
Все это было как на другой планете.
Денис вдруг заплакал.
— Не знаю, что со мной! — всхлипнул Денис. — Так грустно и так сладко… Такая тоска и такое…
— И грустно, и сладко, и тесно в груди! — в первый раз в жизни срифмовал Паша.
— Лисенок! — вдруг ахнул Денис.
Кусты папоротника шевельнулись, и на узкую тропинку, прямо к ним навстречу вышел лисенок.
Тощий и сутулый, он еле стоял на темных лапках. Большие уши обвисли.
Лисенок покачнулся и сел, укрыв лапы хвостом.
— Прямо настоящий! — улыбнулся Денис и протянул руку чтобы погладить рыжую голову.
— Не трогай! — оборвал его Паша. — Вдруг бешеный?!
— Да не бешеный он. Просто голодный. Он заблудился, наверно, или маму его убили браконьеры. Видишь, какой он тощий? — жалостливо произнес Денис и присел перед лисенком на корточки.
— Бешеные воды боятся! — нашелся Паша. — Дай-ка!
Достав из пакета с алкоголем и закусками бутылку минералки, он вылил половину прямо перед носом зверька.