Гранаты, вороны и тени (СИ)
У Б И Р А Й С Я
В его голове крик смешивался с его лёгким шёпотом, шёпотом, в котором слышался дождь и всё то, что…
«Пожалуйста, услышь…»
Как же глупо было это. Глупо и самонадеянно.
— Я сам закопал его в землю, — прошептал Юджин, осознавая. — Уже поздно пытаться хоть что-то изменить.
Уже ничего не вернуть. Ничего. Особенно того, чего и не было.
Он не сделал ничего из того, что было нужно. Позволил ему свихнуться. Из-за себя. Из-за бесконечного чувства вины, причина которого теперь была чуть более чем понятна. Юджин чувствовал себя последним идиотом. «Я в который раз наступаю на одни и те же грабли. Я не вижу того, что происходит у меня перед носом, я это настолько старательно отрицаю, что довожу до такого. И что я после этого, как не последнее чудовище?»
Поддавшись секундному порыву, он соскочил с подоконника и, бросив бессмысленный взгляд наверх, выбежал из подъезда. На улице хлестал ливень. А он просто шёл, шёл, не давая себе обернуться. Когда он почти вышел к перекрёстку, он не выдержал и посмотрел назад, но ничего не увидел.
***
Дождь был ледяной. Пронизывающий ветер. Юджин просто бессмысленно брёл куда-то. Он совершенно потерялся, забыл, куда свернуть, зашёл в какие-то незнакомые узкие улочки, больше похожие на заброшенный и старый французский городок, из тех самых — на грани, полуразрушенных, полузабытых, из тех самых, что любил Оскар.
Юджин думал о всяком. Мысли сменяли одна другую, точно поезда на перроне. В голове было шумно и душно от воспоминаний, будто кто-то открыл пресловутый ящик Пандоры, но в нём, вместо обещанных всем страшных болезней и недугов оказался он сам.
Ему вспомнилась их первая встреча. Вспомнилась каждая мелкая деталь: их странный и немного неловкий разговор, запах кофе, заполнивший всю библиотеку, капли дождя на пальто влетевшего в читальный зал Моррея. На мгновение в голову пришла мысль, что, наверное, ему надо было бросить Оскара, оставить наедине с книгами и ни за что не заговаривать. Он остановился, рассеяно осмотрев пустынную улицу. В лужах отражались огни фонарей. «Нет, — выдохнул он, — будь у меня такая возможность… Я бы сделал всё то же самое».
В какое-то мгновение Юджину послышался голос Оскара. Он нервно обернулся, уже мысленно представив себе его, стоящего на другой стороне улицы, дрожащего, но спасшегося, по-глупому улыбающегося ему, но увидел лишь пустоту. Никого там не было. Внутри всё задрожало.
Дождь, что на пару минут успокоился, полил с удвоенной силой. Юджин равнодушно развернул воротник, чтобы прикрыть горло, но особенно от этого толку не было: пальто уже промокло до нитки.
— Эй, придурок, ты хоть под крышей спрячься! — неожиданно раздался чей-то голос. Кэдоган нервно обернулся и увидел курящую женщину. Она высунулась из окна, но то и дело оглядывалась в комнату. — Или заболеть хочешь? — в её голосе слышались нотки сочувствия и заботы. «Такие обычно всех как детей воспринимают», — подумал Юджин как-то рассеянно.
— А может, я этого и хочу? — пробормотал он сам себе, даже не подняв головы и просто уйдя прочь.
«Из-за этой погони за призраками и от них, он сам стал призраком, лишь изредка приходящим в этот мир, — пронеслось в его мыслях. — И я сам стал для него таким призраком. А призраки — они пугают, они ненормальны, ирреальны, неправильны. Их не хочется видеть, они напоминают о многом. И в первую очередь — об ошибках. И больше уже ничего не будет. Никогда. Но если бы он хотя бы… — Юджин помотал головой и резко остановился. — Что он «хотя бы»? Он не в таком состоянии! Он принял меня за призрака, вместо руки увидел истлевшие кости, чёрт, что он сейчас может натворить? Я не должен был уходить — плевать, что он сказал. Он сейчас ничего не понимает. Да, я наделал немало глупостей — но я же и должен был всё исправить». Он нервно огляделся по сторонам. Примерно понял, где находится. Краем глаза Юджин посмотрел на часы: четыре часа. Идти было долго, но на такси у него просто не было денег, а автобусы ещё не ходили. Он побежал, громко шлёпая по лужам, забрызгивая ботинки и штанины мутной водой, даже не думая об этом.
***
Юджин толком не помнил, как добежал до квартала, где находился дом Оскара. Было душно, несмотря на промозглый ветер. Юджин торопливо расстегнул пальто. В глазах было мутно — и не только из-за очков, что запотели от его слишком частого, тёплого дыхания.
же начинало светать. Вот совсем неподалёку даже собралась небольшая группа людей, несмотря на ранний час…
Он снял очки и машинально протёр их шарфом, прищуриваясь, пытаясь понять, что происходит. Надев очки, он увидел, стоящие у перекрёстка машины скорой и полиции. Водители с равнодушными усталыми лицами переговариваются, бросая взгляды на редких прохожих: несколько любителей здорового образа жизни — явно только с пробежки — да парочка собачников. Один мужчина стоял и с почти мистическим ужасом смотрел во двор. Юджин почувствовал, что что-то не так, и медленно подошёл.
С каждым шагом он всё отчётливее понимал, что прекрасно знает, где находится. За прошедшие недели он выучил эту улицу наизусть. И с каждым шагом он чувствовал, как всё его существо противится этому, хочет остаться на месте — а лучше развернуться и бежать прочь.
— Эм, мистер, пожалуйста, отойдите, здесь нет ничего интересного, — отмахнулся молодой полицейский, явно уставший отгонять зевак.
— Здесь живёт мой знакомый, — лишь выдавил он, чувствуя, как начинает заикаться. Сержант лишь пожал плечами.
— Так, расходимся, пропустите врачей, — вновь подал голос он. Мимо с равнодушными лицами прошли санитары, несшие на носилках нечто, накрытое простынёй. Рука неизвестного безвольно свисала, почти касаясь грязного асфальта. Бинт на руке почти развязался и теперь расплывался змеёй в луже.
Позади следовал офицер, а за ним — двое: мужчина и пожилая женщина. Женщина смотрела куда-то в пустоту со смесью возмущения и ужаса, и только куталась в старую вязаную кофту.
— Головой об стену, — бросил мужчина какому-то особенно дотошному зеваке, разыскивая в карманах сигареты.
— Эй, парень, ты в порядке? — к Юджину приблизился офицер.
— Нет, — пробормотал он, провожая взглядом бинт, волочащийся по земле. — Я убил его, — прошептал Юджин, не в силах перевести взгляд. В голове стало как-то страшно-пусто.
— Парень, он…
— Я сбежал. Я, я… — он не дал офицеру ничего сказать, но и сам ничего не мог ответить.
Да уже и нечего было отвечать.
***
За окном шёл проливной дождь. Барабанил в стёкла, создавая иллюзию хоть какой-то жизни. Где-то вдалеке, в комнатах, люди что-то говорили, что-то обсуждали — жили. Юджину же казалось, что он даже дышит по привычке.
Он сидел за старым столом смотрителя — попросили посидеть в зале буквально полчаса. Сейчас от него вряд ли был какой прок, но — ему сказали — он пошёл.
В голове было пусто. Все мысли — они точно умерли. Юджин даже толком не мог вспомнить последние дни. Последнее, что он связно помнил — то, как убежал из квартиры Оскара, всё, что было до этого. Затем была пустота. Он жил фрагментами, мгновениями. Так, точно кто-то снял его жизнь на плёнку, а затем посчитал, что в ней слишком много скуки, и оставил лишь пару мгновений, по сути, тоже пустых, но хотя бы на секунду задерживающих внимание.