Макс Сагал. Контакт (СИ)

Комаров и Стас направились по перевалу в сторону, откуда доносился звук снегоходов. Через минуту они скрылись из виду.
— Как же мне плохо… Гребаная жизнь.
Артём достал аптечку, выпил еще таблетку. Подумав немного, выпил вторую. Горько, в горле запершило. И бритву бы проглотил — лишь бы полегчало.
Он улегся на снег. Снежинки падали на лицо, покусывая кожу, будто комарики. Залетали в нос и таяли. Пар от дыхания поднимался и тут же сливался с туманом.
— За что он тебя? — спросил Артём.
— Кто? — Дениска притворялся, что не понимает.
— Отец, кто ж еще. За что наказал?
— Не наказывал.
— Не хочешь, не рассказывай. Мне и неинтересно. Так, отвлекаюсь от боли.
Они помолчали. Моторы жужжали значительно ближе.
— Слушай, я погорячился тогда. Не надо было рассказывать, что ты телефон спер. Просто психанул, когда он… Ну, ты понимаешь.
Дениска молчал.
— Эй, я, между прочим, извиняюсь, а я нечасто так делаю.
Артём приподнялся, облокотившись на здоровую руку. Дениска рисовал на снегу узоры веточкой.
— Послушай, — Артём тыкнул его в плечо. — Мне правда стыдно, что сдал тебя. Прости.
— И правильно сделал… — тихо сказал Дениска.
— Ты серьезно? Я же обещал и не сдержал обещание.
— Я нарушил доверие отца. Подвел семью.
— Я не злюсь, что ты телефон украл. Я сам тебе потом его дал. Так что это не считается воровством.
— Не в воровстве дело.
— А в чем?
Дениска собрал губы в бантики и вздохнул.
— В музыке? — Артём рассмеялся. — Она на любителя, конечно. Молодежь, знаю, тащится, а по мне, так хрень редкостная. Но чтобы запрещать ее слушать… Это совсем дикость какая-то. То еще преступление ты совершил против семьи.
— Он не запрещает ничего, — громко сказал Дениска, будто его слушал экзаменатор со стороны.
Комаров и Стас далеко и не могли услышать.
— Тебе же нравится слушать рэпчик. Я видел, как ты кайфовал.
— Не нравится.
— А зачем слушал?
Дениска обернулся ответить, но не смог подобрать нужных слов.
— Слушать музыку — не преступление, — по-дикторски сказал Артём.
— Она разрушает семью.
— Ничего глупее не слышал. Это он тебе сказал? Да у вас фашизм натуральный, а не семья.
— У нас семья! Крепкая. Настоящая! У тебя такой нет и не будет!
Дениска смел ногой то, что нарисовал.
— Ладно, не нервничай ты так. Семьи у меня и правда нет. Знаешь, мне и одному неплохо живется. Ради себя живу. И всё у меня есть. Что ты замолчал? Смотри на меня, когда я с тобой говорю.
Артём потянулся, чтобы дернуть пацана за куртку. Дениска отмахнулся, попал по больной руке.
В глазах потемнело.
Артём взвыл. Ощущение, точно рука раздувается словно резиновая гиря.
— С-сука! Что ж ты наделал! Пошел ты на хер, понял? Пошел ты! Я к тебе со всем… Помочь хотел. Пошел на хер.
Прибежал Стас.
— Ты че орешь! Заткнись, нас услышат!
— Пошел ты тоже на хер! Гребаная ваша семейка. Связался себе назло… Пошли вы все…
Стас накинулся на Артёма, повалил на спину и придавил коленями плечи. В его руке блеснул нож.
— Я тебе глаз выколю сейчас, урод. Думаешь, не смогу? Я тебе не размазня, как он.
Холодное лезвие коснулось щеки. Отрезвило.
— Все-все… Я спокоен. Да, спокоен я, говорю.
Стас встал, оглянулся на брата. Дениска растеряно озирался.
— Ты хоть что-нибудь можешь нормально сделать?
Вернулся Комаров.
— Что тут у вас?
Стас и Дениска взглядами указали на Артёма.
— Поскользнулся, на руку упал, — Артём встал. Посмотрел на быстро краснеющий бинт. Боль вдруг стала далекой, сменилась жжением.
Приятное.
Внезапно сверху обрушился гул. Снег вибрацией снесло с веток.
Все замерли задрав головы. На мгновение показалось, что туман стал твердым как застывший бетон. Сейчас он расколется точно яйцо и из него выплывет межзвездный корабль.
Встреча. Контакт.
Артём сдавил в руке штатив камеры. Ощутил прилив энергии. Они здесь, совсем рядом. Минуты, секунды… Величайшее событие в истории человечества состоится на этом самом месте. Оно войдет во все будущие учебники. Когда-нибудь здесь поставят мемориальную доску в память о первом контакте человека и инопланетянина. Люди со всего света будут приезжать, чтобы пройти своими ногами путь Артёма и остальных. На огромном перевале будет не протолкнуться.
— Вперед! — заорал Артём, перекрикивая гул. — Покажем им!
Перед лицом опустилась рука Комарова, словно упавший шлагбаум.
— Мы не идем.
Как только уфолог произнес это, гул прекратился. Снова стало тихо. Звук моторов был уже очень близко.
— Что? Как это не идем?
Комаров смотрел на биорамки, которые словно напуганные змеей детишки пытались сбежать из его рук.
— Они позвали меня не для того, чтобы поговорить. Это ловушка.
Повисла пауза.
— А вдруг вы снова ошиблись? Вы же сами сказали, что они говорят неразборчиво.
— Ты слышал отца. Если он говорит, нельзя идти, значит нельзя! — возмутился Стас.
Артём сделал вид, что не слышит его.
— Вадим, мы будем первыми, кто вступит в контакт. Лучший репортаж в моей жизни, помнишь? Я готов его снять. Будь что будет. Я готов рискнуть.
Комаров подошел ближе к Артёму. На этот раз на его лице читалось понимание. Он как никто другой хотел вступить в контакт, хотел доказать миру, что всю жизнь был прав.
— Они хотели, чтобы я так думал. Водили меня за нос все это время. Они знают, что я понимаю их язык. Раньше они думали, что это невозможно, думали, все люди глупые и недостойные их уровня — животные. Но это не так. Поэтому им нужен я, чтобы еще лучше понять нас, найти во мне ту частичку силы, чтобы узнать, как ее подавить. Прийти туда сейчас — это сдаться им на милость и стать подопытной крысой. Тогда они продолжат то, за чем прилетели. И никто им не помешает.
— Тогда что будем делать? — беспомощно спросил Артём.
Убрав рамки в нагрудный карман, за ненадобностью, уфолог посмотрел в сторону приближающихся снегоходов.
— Охотники не представляли никакого интереса, но пришельцы все равно напали на них. Почему? — Комаров тут же сам ответил на свой вопрос. — Они зашли туда, куда им нельзя было заходить. Я уверен, там мы найдем то, что пришельцы прячут.
— Мы же не знаем, где это место.
Комаров указал взглядом на Стаса. Тот кивнул и быстрым шагом пошел в обратном направлении.
— Теперь знаем.
Артём еще раз оглянулся на склон. Сквозь туман ничего не проступало. Ни силуэта.
Видят ли они его?
— А может, туман их рук дело?
— Просто туман, — ответил Комаров.
  
ГЛАВА 9
 
Снегоходы поднимались по перевалу задрав носы к утопающим в тумане вершинам Байкальского хребта. Двигатели верещали, распугивая остатки бодрствующей живности. Солнце, скрывшись под морозной дымкой, растягивало по склону полупрозрачные тени. Сонный лес принимал чужаков неохотно — вздыбился, шумел, нагонял темноту.
Капюшоны водителей и пассажиров были плотно затянуты. Попутный ветер забивал снежными пробками открытые складки одежды.
Последние полчаса у Сагала ужасно ломило поясницу, потому что приходилось сидеть полусогнувшись, уткнув голову в Танькину спину. Руки обнимали тонкую талию девушки, которую не испортили даже несколько слоев одежды. Дау, убаюканный ревом двигателя, беззвучно сопел под пуховиком.
Лесничий с Мотором ехали первыми — указывали дорогу и задавали темп.
Перевал Солнцепадь был неоднородным: пологие участки с погрязшими в снегу карликовыми кустарниками сменялись лесогорьем с высокими елями и крутыми оврагами, а в иной раз непонятно откуда на пути вырастали гранитные скальники.
Туман на вершине перевала принял группу в свои объятия — ослепил, насадил иней на ресницы. С обеих сторон Солнцепадь окаймляли сопки. К склону одной из них и лежал их путь — к месту посадки НЛО.
Капитан скомандовал оставить снегоходы на относительно ровной площадке, где, со слов лесничего, туристы останавливались для привала. Дальше предстояло идти пешком.