Четвертый брак черной вдовы (СИ)

— Зачем вы это делаете?
Вопрос застал Хоэля врасплох. Он замер посреди комнаты, словно и в самом деле раздумывал: для чего ему все это надо.
— Эта женщина спасла мне жизнь, — сказал он, наконец, не глядя на банкира. — Меньшее, что я могу сделать для нее — спасти ее состояние.
— Очень благородно, — поддакнул дон Базиль. — И так забавно-необычно как у Гарсиласо де ла Васо
— При чем тут этот стихоплет?
— Просто, к слову пришлось, — легко ответил банкир. — Но все так напоминает его пьески Убийца не похож на убийцу, герцог — не похож на герцога, вдова — не похожа на вдову, и добрая мачеха — совсем не добрая. Какие еще открытия нас ожидают? У дона де ла Васо никогда не знаешь, чем закончится история. Совсем как в жизни.
— Угу, — буркнул Хоэль и вышел.
Дон Базиль подошел к окну, глядя вслед «герцогу, не похожему на герцога», а потом позвал двух помощников. Нужно нанести визит банковскому дому Медичи, а делать это одному совершенно не стоило. Особенно по такому скандальному поводу, как изъятие золотого запаса.
[1] Знаменитый испанский пират
13.
Тайное становится явным
Утро ознаменовалось потрясающими новостями. Не успела Катарина открыть глаза, как ей принесли два письма в постель. Распечатав одно, она ахнула, не поверив написанному. Это было сообщение из банковского дома Медичи, где сообщалось, что накануне герцог дель Астра перевел все сбережения семьи дель Астра в банк Венетты, аннулировав разрешение в отношении донны Флоренсии о снятии денежных средств со счета. Второе письмо оказалось не лучше — из банковского дома Венетты, где сообщалось, что золото дель Астра изъято из банка Медичи, на остаток принята расписка, а герцогу дель Астра выдана беспроцентная ссуда наличными на пятьдесят золотых. Герцогине сообщается для сведения, так как снятие со счета отныне вправе делать только его светлость дон Хоэль Доминго, герцог дель Астра.
Накинув халат, Катарина помчалась в мансарду, горя праведным гневом и комкая оба письма. В мансарде мужа не оказалось — он уже давно проснулся и отправился принимать ванну.
Распахнув двери уборной, Катарина застыла на пороге, потеряв дар речи. Ее муж преспокойно раздевался перед ванной, наполненной горячей водой, и уже снял с себя рубашку, оставшись в одних подштанниках длиной до колен, а молоденькая служанка — не Пекита, а Чарито — подавала душистое мыло и держала наготове мочалку, и все это — не переставая хихикать.
— Доброе утро, донья, — поздоровался Хоэль. — Если вы в ванну, то придется подождать, я ее уже застолбил. А если вам приспичило по-быстрому, то выйду, так и быть.
— Вы как вы смели!.. — Катарина готова была разорвать его на мелкие клочки.
Разумеется, это было невозможно, поэтому она попыталась порвать банковские письма, но бумага была слишком плотная и не поддавалась нежным женским пальцам. Эффектного жеста не получилось, и Катарина бросила письма в мужа — естественно, не попав.
— Что это с вами с утра пораньше? — удивился Хоэль.
Это лицемерное удивление взбесило еще больше, а уж присутствие Чарито только добавило огня.
— Я запретила вам развратничать со служанками! — сказала Катарина сквозь зубы. — Я же просила, предупреждала
Чарито испуганно пискнула, уронила мыло и мочалку и вылетела из ванной, оставив супругов разбираться самим.
— Вы чего рычите, кошечка? — Хоэль смотрел на жену, вскинув брови. — Она просто принесла мне мыло и все такое. Я на нее даже не взглянул, клянусь.
— Мне безразлично, на кого вы глядите, а на кого — нет!
— Оно и видно, — проворчал Хоэль, наклоняясь и поднимая смятые письма. Прочитав адрес отправителя, он усмехнулся, чем окончательно вывел Катарину из себя.
— Это смешно, по-вашему?! — ей хотелось надавать нахалу пощечин, но благоразумие останавливало. Да и благородные донны не рукоприкладствуют, а падать так низко ради ничтожества она не собиралась.
Да! Ничтожество!
Строил из себя благодарного, болтал, что заплатит за вафли, а сам
— Как вы посмели решить за меня, где хранить мои деньги? — произнесла она, выражая взглядом все презрение, на которое была способна. — Наша семья пользуется услугами банка Медичи уже много лет, а вы вы И что это за распоряжение, что снимать со счета можно только с вашего письменного разрешения?! Вы кем возомнили себя?
— Давайте-ка вы успокоитесь, и я все объясню, — примиряющее сказал Хоэль.
— Это можно объяснить?!
— В два счета, — заверил он. — Не беспокойтесь, ваши деньги останутся у вас, донья
— Благодарю, — с иронией произнесла Катарина. — Конечно, вам нет необходимости брать мои деньги. Вы же взяли беспроцентную ссуду под мое состояние
— Ну что вы кипите, право слово
— Мне порадоваться вашей наглости?!
— Мне нужны были деньги, я уже передал вашему секретарю ту сумму, что вы потратили на уплату штрафа, и за проживание, и за лекаря
— Сейчас я заплачу от умиления!
— И еще я выгнал к чертям вашу кухарку.
— Что?!
— Я выгнал вашу кухарку, — сказал Хоэль и улыбнулся.
Эта улыбка оказалась последней каплей в чаше терпения. Катарина схватила медный ковшик, стоявший на умывальнике, и швырнула в мужа.
Но королевский генерал, прозванный Драконом, конечно же, встречал противника и посерьезнее. Легко увернувшись от ковша, он скрестил руки на груди, спокойно наблюдая, как жена схватила медный кувшин, явно намереваясь отправить его следом за ковшом.
— Может, притухните маленько, донья? А то так и пыхаете.
Но Катарина и сама уже поняла, что позволила слишком много. Поставив кувшин, она сдула со лба прилипшую прядку:
— Заканчивайте с ванной, и чтобы к обеду духу вашего не было ни в моем доме, ни в Тьерге. А если вы посмеете я пожалуюсь королю!
— О да, — закивал Хоэль, ничуть не испугавшись угроз. — И он прикажет меня казнить.
— Тогда я просто разведусь с вами! — крикнула Катарина уже из-за двери. — Сегодня же!
Она не дошла и до конца коридора, когда из ванной комнаты появился Хоэль. В одних подштанниках, естественно.
— Дайте же мне объясниться, — попросил он, направляясь следом за Катариной.
Свирепо замотав головой, благородная донна почти бегом преодолела лестницу на первый этаж, но муж не отставал.
— Вы в кухню? — спросил он, перегнувшись через перила. — Смысла нет, я вашу кашеварку самолично выставил. Но нашел другую, не переживайте
— Другую?! — взъярилась Катарина.
— Отличная дамочка, — заверил Хоэль, сбегая вниз. — Я пробовал ее стряпню, вам точно понравится.
— По какому праву вы решили увольнять моих слуг, когда вам вздумается? — теперь Катарина стояла лицом к лицу с мужем, и отступать было некуда.
— Так она разве была из ваших? — Хоэль поскреб затылок. — Ее, вроде, ваша мачеха наняла.
Катарина совершенно некстати подумала, что волосы у него вьются, когда влажные, и это очень красиво. И грудь у него — как у античной статуи. Широкая, с пластами твердых мышц, так и притягивает взгляд. Но будь это хоть трижды красиво, обиду подобная красота не искупала.
— Вы забыли, что это мой дом? — сказала она, краем глаза замечая движения наверху и со стороны кухни — это любопытные слуги собирались поближе, словно ненароком. Ведь так интересно послушать, из-за чего ссорятся господа. — Уходите, — повторила Катарина, понижая голос. — Не желаю ссориться с вами, и не желаю больше вас видеть.
— Дайте хоть слово сказать — Хоэль теперь стоял против входной двери, приглашающее разводя руки. — Мы же с вами не чужие друг другу, кошечка
Это было зря сказано.
Не осмыслив толком, что делает, Катарина толкнула Хоэля в грудь, отчего он налетел на дверь и оказался на крыльце. Толкнув его еще раз, Катарина захлопнула дверь перед самым его носом и задвинула изнутри засов. Сердце ее колотилось, в сумасшедшем темпе. Вот и все. С нахалом покончено.
Дверную ручку дернули, убедились, что заперто, а потом с крыльца донеслось:
— Лучше бы вам так не шутить, донья.